|
Бенедикт (Бенуа Жозеф) Иосиф Лабр (1748 - 1783). Старший из пятнадцати детей французского лавочника из городка Амет. Отец сумел дать всем детям образование. Еще мальчиком Бенуа отдали на воспитание дяде по отцу, сельскому кюре Франсуа Лабру. родители рассчитывали, что сын пробьётся в священники, но Бенуа Жозеф заявил, что хочет стать монахом-траппистом, членом самого созерцательного и сурового ордена. Он усердно готовился к монашеской жизни, упражняясь в молитве и покаянии. В 1766 году дядя умер во время эпидемии, и Бенуа вернулся в семью. Родителям идея не слишком нравилась, но они боялись оскорбить волю Божию и нехотя дали согласие. Однако, несмотря на все усилия Бенуа, его не взяли ни к траппистам, ни к картезианцам, ни к цистерцианцам, хотя он обращался во все эти ордена. Только у цистерцианцев он провел несколько месяцев в 1769 году, но почувствовал себя настолько больным, что покинул монастырь. Подлечившись, он пешком отправился в Италию, и уже из Пьемонта написал родителям письмо: последнюю весточку о себе, в которой опять заявлял о намерении постричься в монахи. И вдруг, после многих лет мечтаний о монашестве, он увидел своё подлинное призвание (впрочем, если бы он не готовился к монашеству, он бы, скорее всего, оказался не готов услышать волю Божию). Бенуа стал паломником. Он спросил у духовника, может ли он следовать услышанному Божиему призыву, и тот дал разрешение. Семь лет Бенуа ходил по всей TTвропе, побывал в Лорето, Ассизи, Бари, Айнзильдене, Компостеле, Паре-ле-Мониаль, одетый в старое пальто, с четками вокруг шеи и другими чётками в руках, с распятием на шее, которое он постоянно сжимал рукою. В сумке у него было Евангелие, молитвенник и “Подражание Христу”. Милостыню он не просил, он вообще почти не разговаривал, но её ему подавали (и щедро). Бенуа благодарил, ел, и раздавал нищим остатки, не оставляя на завтра ничего. Целыми днями он молился в церквах, мимо которых проходил. В качестве покаяния за грехи он дал обет не мыться (что в ту эпоху уже воспринималось как нечто неприличное), и одежда его кишела вшами. Понятно, что о нём в этой связи говорили, — и, тем не менее, его считали святым, а кто поумнее, понимал, что от вшей человек страдает куда больше, чем от вериг и власяницы. Последние шесть лет жизни, когда здоровье Бенуа ослабело (а он спал на голой земле, какое уж тут здоровье — удивительно, как он выдержал семь лет скитаний), он провёл в Риме, ходя из храма в храм, молясь перед алтарём. О нём рассказывали самые невероятные истории: что он иногда одновременно появляется в двух разных местах, что он левитирует; всё это показывает в основном, как люди восхищались им. Многие вслед за Бенуа начинали молиться, открывали для себя Евхаристию как центр жизни. Один художник нарисовал его портрет, когда Бенуа на несколько часов погрузился в молитву так, что не замечал ничего вокруг; картина сохранилась и передает образ очень изможденного и очень сосредоточенного мужчины с небольшой бородкой и острым, прямым носом. Приют ему дали в госпитале для нищих; и здесь им восхищались уже за то, что он всегда приходил к раздаче супа последний, а часто отдавал свою порцию кому-то, кто казался ему особенно голодным. Но умер он не в госпитале; воспаление лёгких свалило его на ступенях церкви в Великую среду. Мясник подобрал нищего святого и положил у себя в комнате. Весть о кончине Бенуа передавали из уст в уста; его похоронили в храме св. Марии деи Монти, где он часто молился; комнату, где он умер, превратили в часовню. В два месяца после его кончины было записано 136 рассказов о чудесных исцелениях по молитве святого. Канон. 8.12.1881. Память 16 апреля.
Cм. о его культе Мироненко. |
