Мир. Адекватная реакция или адекватная жизнь?
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф 5:9)
Мои любимые эссе у Честертона — из ранних, составивших, собственно, его славу и собранные в сборник «Защитник». В защиту разных нелепостей — «В защиту обетов», «В защиту скелетов». После войны Честертон выдохся — чаще стал защищать то, что и само за себя постоять может. Милитаризм и воинственность (апофеоз — в «Дон-Кихоте из Ноттингхилла) сами себя защитят, а вот защитить мир — как защитить дурачка, идиота, да еще буйного идиота, бросающегося с кулачками на нормальных людей.
Примеры адекватной реакции — 2014 год, когда российские милитаристы называли борьбу украинцев с врагами Украины «геноцидом» или когда украинцы оскорбляют память погибших при пожаре в Одессе. Реакции адекватные животному, бездумному началу в человеке. Даже удивительно, что далеко не все русские и уж подавно лишь меньшинство украинцев проявляют такую адекватность. Хотя песня «Путин — пенисо», пожалуй, популярна у такого же процента украинского населения, какой в России составляют геноцидеры.
Адекватная реакция — это Гегель. «Война — свет нации». Человек рождается — из матки кровь течет, нация рождается — тоже кровь должна течь. Метафора красивая и языческая, магическая. Неверная, конечно, — при рождении человека кровь течет из его собственной матери, из его личной пуповины, а при рождении нации кровь всегда течет из какой-нибудь соседней или предыдущей нации.
Неадекватная реакция — это Кант. «Гляжу на Бога, восхищаюсь человеком», — таков точный смысл по-немецки заверченного афоризма «Цвай штюк — звездная бездна над нами, нравственная бездна внутри нас — меня всегда восхищать». Бог и нравственность — бездны, бесконечности, а не красиво уложенные в коробки конфетки, как у Гегеля, Каиафы и прочих первосвященников орднунга и «ди эрсте колоннен марширен».
Христианин имеет право применять оружие «на поражение» — это адекватная реакция, что бы ни означали эти слова («на поражение» лично я понимаю как «на испуг» — потряс базукой, враг поразился).
Но адекватная реакция — не христианская. Христианин имеет право быть нехристианином? Нет, ответит Гегель и добавит, что христианин имеет право на нехристианский поступок. Например, на рождение в качестве нации. Родился от Духа Божия, а потом рождается от Духа Нации. Дух — содержание, нация — форма. А всякое там «во Христе ни украинца, ни русского», это неадекват. Сказал Господь «купи меч» (Лк. 22, 36), значит, покупай бомбу, истребитель и не забудь унитаз для генерала! Сказал Господь «вложи меч твой в его место» (Мф. 26, 52), значит, вонзи меч в сердце врага.
Ответить мечом на меч — это адекватная реакция. Это уравнивание — такой точный смысл латинского «адекватность». «Эквус» — «равенство».
Христианство — позиция неадекватная и, хуже того, декватная. Христианство не уравнивает меня и моего врага, как на дуэли секунда следят, чтобы шпаги у дуэлятов были одинаковой длины, пистолеты одного калибра. Христианство утверждает, что я и мой враг равны безо всякого оружия, и именно без оружия равны, как равны новорожденные младенцы и святые перед престолом Агнца. Меня бьют — я плачу, взахлеб плачу, как плачет новорожденный, когда врач шлепает его, чтобы вызвать этот плач — ребенку нужно расправить легкие. Что же, враг мой — акушер мой? Страдания мои (и моих любимых) — это страдания родов, а не предсмертная агония? Что же, я должен умереть, чтобы родиться?
Вот тут мы и добрались до Декватного Евангелия.
«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною».
Сказано Петру, когда тот умолял Иисуса не идти на верную смерть.
«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».
Сказано Иисусом накануне той самой верной смерти.
«Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать».
А это на сладкое — всему человечеству и каждому человеку.
Как уж это приложить к российско-украинской войне — не спрашивайте, не знаю. Есть Бог, Его и спрашивайте — пусть Отец ответит за Сына!