В 2022 году Пасха совпала с войной, с разгаром вторжения Кремля в Украину; Всем было паршиво всё это время с начала войны — словно воздух откачали. Исчезла та «среда», через которую звуки передаются. В Москве, я ж в Москве. Не знаю, как в ресторанах, а в «Пятерочках», в метро, на улицах — вроде говорят, а вроде и не говорят. Глаза у всех в сторону.
Это не от стыда. Кому должно быть стыдно, тем как раз как с гуся вода. Чего стыдиться мне? Но и у меня дыхания нет. Во-первых, как ни мало я был связан с легальными оппозиционерами типа мемориальцев и разных печатающихся людей (я ж непечатный за исключением 1991-2003 годов), а всё-таки когда вот так, вся стая целиком снялась и улетела, это ощущается. Во-вторых, ощущение, что говори — не говори, слова лопаются, едва выйдя изо рта. То6 что виртуально меня слушают и читают эмигранты и украинцы, сильно дела не поправляет. Ну, цветут на Марсе яблони, но мне-то что с этого. Я тут. Сие есть моя среда, сия есть моя земля. Лютер у себя стоит на своём, я у себя на своём, на девичьем.
Вот это разница между до воскресением и после. До воскресения жизнь в клеточку, всё расписано, всё четко, только воздуха нет. Заповеди есть, счастье есть, горе есть, а воздуха нет. После воскресения воздух есть. Теперь главное принять Возвращение. Воскресение без Возвращения Воскресшего — триллер. Он улетел, но обещал вернуться. Дудки! Он вернулся! Он бэк, поэтому я человек!