Наталья Трауберг

Ливень на траве

Появилась новая книга, хрестоматия «Иудейско-христианский диалог».

Конечно, пишу я для того, чтобы ее прочитали, но все-таки это - не реклама и даже не совсем статья, а что-то вроде проповеди. Когда на нее решаешься, ступаешь на минное поле; но если ты еще и затронешь «еврейскую тему», тебя будут дополнительно обстреливать с обеих сторон. Одни твердо знают, что евреи, в самом лучшем случае - шлак. Другие не менее твердо знают, что это просто один из народов, и выделять его («лучше» он или «хуже») неприлично.

 Первая точка зрения столько раз приводила к стыдным и страшным делам, что в обычной газете я бы этой темы не касалась. Но люди верующие, то есть – доверяющие Писанию, сами знают, что там Иаков резко выделен. Иногда говорят, что он – не народ, а Церковь; иногда называют «народами» всех остальных. Что он какой-то особенный, скрыть невозможно, об этом – вся Библия.

Если мы ей верим, мы вычитаем там много предупреждений. В тех книгах, которые для нас – уже старый, ветхий Завет, Бог часто предупреждал Свой народ не как жестокий начальник («Ошибешься – казню»), а как мудрый, почти плачущий отец («Ну, что ж это ты! Так и дом сгорит»). Дом не сгорел, но разные беды случились. Как жил, что делал бездомный Иаков изнутри описать не могу, а извне – меня тоже выгнали с работы в 1950 году из-за папы космополита. Но это – поздняя глава, тогда уже сбылись и пророчества, а в хрестоматии речь идет о веках скитаний.

Что обличал Христос – иудеев или ту болезнь религиозности, которую мы легко воспроизводим и без Иакова, здесь говорить не буду. И в книжке, и за ее пределами об этом много сказано, так что, если мы не слышим, даже Моисей и пророки до нас не докричались бы. Если предположить, что Христос просил: «Прости им...», имея ввиду кого-то другого; если забыть, как Он чтил и очищал Закон, все равно останется правдой, что мы, христиане, обращались с Иаковом гораздо хуже, чем по Новому, да и по Ветхому Завету вправе с кем-то обращаться. А уж оправдание себе найти легко.

Помню, один литовец, исповедник катакомбных времен, спросил меня в те самые времена, бывала ли я в Панеряй (место под Вильнюсом, где убили многих евреев). Когда я предположила, что «бывать» там нельзя, можно только раздирать одежды и посыпать голову пеплом, он удивился: «Как, вы не принимаете судов Божьих?

Ну, хорошо, пусть самый святой иудей скажет так о самом себе, ни о ком другом; но когда христиане это говорят, остается заплакать и покаяться.

Поневоле вспомнишь, как Бонхеффер предлагал «броситься вместе с евреями под поезд истории».

Многие так и делали, а позже, когда самое страшное кончилось, хотя бы пытались покаяться за весь Новый Израиль. Здесь, в хрестоматии , есть такие свидетельства, есть и другие, а главное – есть голос самого обиженного нами Иакова. Как известно, существование Бога доказать нельзя; но тех, кто хотя бы хочет слышать, поражают некоторые вещи, очень уж маловероятные, противные всякой логике – скажем то, что быстро и сравнительно тихо рухнул колосс на глиняных ногах, внутри которого мы жили.

Одна из таких вещей –то, что древнейший народ, лишенный страны, не рассосался, не умер, и вернулся в свою землю точно так, как говорили пророки. А стал он или станет ли таким, как они обещали, особенно – Михей (5:7) – судить не нам. Если же мы решим, что эти пророчества относятся к Новому Израилю, прикинем, похожи ли мы на ливень, оживляющий сухую траву.