ПИСЬМА 1914-1957 ГГ.
5 февраля 1914 года
Письмо Х.Бланку
Дорогой друг.
Я очень обрадовалась, получив Вашу почтовую открытку, потому что, во-первых, я еще хотела переписываться с твоим близким соседом, во-вторых, мой братик через три дня едет в Александровску и хочет встретиться с каким-нибудь эсперантистом, чтобы упражняться в эсперанто в Вашем городе. Хотя твой братик только начал учить наш замечательный язык, но он им очень интересуется. Я знакома с г. Крюковым в Алексанровске и хочу написать ему. Но сейчас, когда я получила Вашу открытку, я с огромным удовольствием напишу Вам, так как я уже очень много переписываюсь, но мне хочется переписываться с Вами, как с ближайшим соседом. Может быть, Вы встретите моего братика на вокзале — тогда я напишу Вам, когда он будет в Александровске.
Ольга Гольдберг
_____________________
Написано на эсперанто, на открытке, отправлено по адресу (или не отправлено?): е.в. Б. Хуго Бланк, Филипповская ул., д. 5, кв.. 2. Александровск, Екатеринославской губ.
20 мая 1914 года
Письмо И.П.Захарову.
Глубокоуважаемый Иван Петрович!
От души благодарю за присланную фотографию. Сейчас же у меня явились разные приятные воспоминания о Вас и обо всем, что связано было с Вашим приездом, как-то: маскарад, танцы и т.п. И т.д. Время провожу по-прежнему. Часто играю в летнем клубе и веселюсь напропалую. Я теперь живу с своей сестрой и племянницей. Зину пришлось покинуть, т.к. она последнее время всегда исчезала и дневала у Н.Ф., а я одна боялась оставаться дома. У меня теперь военное время, экзамены. Я очень занята. 6-го июля освобожусь, тогда сниму и первую карточку по обещанию шлю Вам. А пока жду Ваших писем с лучшим настроением. Уваж. Вас Оля.
__________________
Адресовано из Каменского в Исиль-куль, Сибирской ж.д.
Солотча, 23 августа [1930-1931]
Дорогой Лазинька!
Прости меня, нехорошую, что я так мало тебе пишу. Мне в городе так плохо, я так устаю, от ходьбы, пыли и жары, что нет сил. А тут я затеяла убрать всю квартиру с поденщицей, но мы так ее убрали, что с 9 утра до 6 ч. Вечера вдвоем работали, а в 6 ч. я пошла на службу. Работать очень трудно, в кабинете задыхаешься от жары, т.к. Двойные рамы не выставлялись вся лето. Вчера я хотела побыть с 10 ч. утра на конференции, а вечером поехать сюда, но к половине 12 она еще не началась, и я оттуда удрала на поезд. Здесь хорошо отдохнула, подкормилась, т.к. В городе ни разу не обедала. Сейчас большой компанией собираемся поехать на лодке. Дети хорошо выглядят, ведут себя без меня очень хорошо, особенно Боря, любимчик всех дачников, ведет себя без меня значительно лучше. От Оли получилось письмо, что мама себя чувствует лучше, и она тоже, получила посылку, и очень благодарит за все присланное. Наше ходатайство об увеличении зарплаты за июль, август и сентябрь было удовлетворено и я за 3 месяца получу по 115 руб. В страхкассу я еще не собралась, завтра пойду. Завтра Ревв. Мих. Едет в Елатьму и Спасск набирать детей, я ехать отказалась. Она приедет числа 30-31-го и настаивает, чтоб я поехала в Лаптево и др., но я до твоего приезда отказалась ехать, оставлять детей одних. Она говорит, что я не имею права отказываться, что я срываю работы, а она за лето устала и должна поехать в отпуск. Мы с ней крупно поговорили и вопрос остался открытым. Насчет прислуги я усиленно ищу, но пока подходящей нет, есть только обещания. Надеюсь, все же, до 1-го устроиться с прислугой. Каково мое настроение? В городе плохое, здесь хорошее. Была на конференции союза по выбору групкома. Делал доклад Кафранников. Скучать еще не пришлось. Как мое сердце к тебе? Ну, да, мы с тобой помирились, все прошлое не так остро, как было весною, но не все прошло окончательно и мое к тебе отношение, и мое настроение будет зависеть исключительно от тебя. Если ты говоришь, что начнем дружно зимний сезон, то я согласна, но чтоб не только начать его таким, но и кончить. Твои советы я приняла уже к сведению и стала уже увлекаться еще до получения твоего письма, но жаль, что ты ограничил меня и разрешил лишь до твоего приезда. А если затянется немножко? Что скажешь? Думаю, что возражать тебе будет неудобно. Сейчас приехали с того берега. Ездили большой компанией.
(От О.С.Гиндиной)
Сочи.
5.XI.31
4 ч. Дня. 1931 г.
Дорогая Деинька!
Спасибо, что пишешь. Смотри, не забудь свою мамочку и пиши чаще. Пиши, как проводили праздники? Были ли в театре или кино? Что видели? Пусть папа вас отпускает в кино в выходные дни с Мусей. Как Боренька себя ведет? Как с твоим пальто обстоит дело? У нас сегодня прекрасная погода, и я разделась и опять грелась на солнце. Я перебралась в другой корпус № 4 комн. 62, где прекрасная терраса и много солнца. Предай привет Нине, Зое и др. Целую крепко. Мама.
Сочи, 5.XI.1931. 4 ч. Дня.
Моя дорогая Мусинька!
Спасибо, родненькая, что пишешь и успокаиваешь меня своими письмами. Мне Дея писала, что ты уже перестала дразнить Борю. Смотри, веди себя хорошо. Не скучай, скоро уж пролетит ноябрь и увидимся с тобой. Всем передай привет. Целую.
Твоя мама.
Сочи, 8.XI.1931. 3 ч. Дня.
Дорогая Деинька!
Получила твою открытку. Как я счастлива, что у меня такие внимательные доченьки и пишут мне все подробности. Я живу хорошо, отдыхаю и лечусь. Оч. соскучилась. 2 недели осталось здесь быть. Пиши, дорогая, еще. Крепко тебя целую. Мама.
Дея, получила вчера твою открытку от 5.XI. Не беспокойся: тебя папа из техникума не возьмет. Он тебя дразнит, а ты зря волнуешься. Мама.
Сочи, 19.XI. 11 ч. утра (Рязань, Селезневская, 4)
Дорогая Деинька!
Вчера получила твою открытку от 14.XI. Спасибо, что пишешь. Я сейчас была в горах, купила вам зато мандарины, а тебе с Мусей оч. хорошенькие воротнички, креп-дюшиновые. Уж скоро я буду дома, осталась одна неделька. Привет Розалии Адольф. Целую тебя и всех наших Твоя мама.
1 апреля 1945 г.
Дорогой Лазинька!
Очень рада, что сегодня удалось так поговорить по телефону. Оттуда мы пошли с Мусей в Мосторг, купили Галке платье и поехали к Дее с Петей на обед. Сейчас пишу у нее письмо, а потом поеду к Елена Савельевне. Посылаю 4 наволочки. Извиняюсь, что грязные, не успела выстирать, так как весь месяц сидели без света, дрова сырые... Этот месяц был очень трудным, еле его пережили. За неделю каникул немного отдохнула, топили всего 3 раза. А теперь уже удается и реже. Скоро прекратим топку, будем много свободного времени. Жаль, что тебя нет. Как тяжело одной, особенно с тех пор, как Боря уехал. Дея все же реже бывает. Правда, сейчас много будет работы — конец учебного года: экзамены по всем предметам, особенно мне страшны экзамены по истории. Но ничего, это кончится, а тебя все нет. Никак не договорюсь с Львом Григорьевичем. У них тяжело болела мать и дочка, а теперь собираюсь со дня на день. Обязательно съезжу на днях и тебе сообщу. Они просят взять посылочку в Тамбов для отправки брату. Забыла тебя спросить, можно ли послать с этим лейтенантом, который привезет посылку, когда он поедет из Харькова. Потом, я хотела попросить твою хозяйку испечь нам тортик или печенье, а то у нас негде. Ну, это пустяк. За все громадное спасибо от всех нас. Не беспокойся о нас — мы прекрасно питаемся, но скучно без тебя, без Бори. Никак не дождусь весточки от него. Ну, тороплюсь. Да, забыла тебе напомнить, что в воскресенье, 8 апреля, я опять приду на телефон в 9 ч. 30 м. Дня разговора с тобой. Приходи обязательно. Крепко тебя все целуем. Твоя Оля.
14 апреля 1945 года. Москва.
Дорогая Лазинька! Наконец-то мы дождались весточки от Бори — с дороги 2 открытки получила 9-го и 11-го, а письмо 13-го. По получении первой открытки я тебе дала телеграмму, так как не знала, получил ли ты от него письмо. Но сегодня я получила от тебя телеграмму и совсем успокоилась. Боря, по-видимому, очень тоскует, потому что очень просит не дожидаться его писем и писать ему чаще. Теперь я относительно успокоилась. Ну, за эту неделю у нас ничего нового не произошло. В Москве очень холодно и мы изредка вытапливаем печку. С крыши течь совершенно прекратилась. Но чинить пока крышу нельзя, так как ежедневно идет снег, который тут же тает, и крыша сырая. Но пока соберемся ремонтировать, то надеюсь, потеплеет, и все будет в порядке. У Деи со светом пока неудачно: домоупр. выдала ей справки, что задолженности за свет за ней не числится, но в МОИСе сказали, что все равно они не могут восстан. свет, пока не будет внесена вся сумма задолженности. Она достала стекло с лампе, я взяла у Раи примус, и они кое-как обходятся. Как будто прекратились у них ссоры, и Дея сразу повеселела. На днях проезжал через Москву Абрамчик и ночевал у нас вместе со своей женой. Она поехала к своей матери в Тифлис "на роды". Он ждет сына и очень счастлив. Предавал тебе привет. От Фани мы получили письмо. Она обижается, что ты ей не пишешь. Ну вот и все. Меня интересует, как у тебя в госпитале, не было ли неприятностей в твое отсутствие? Нашел ли заместителя по хозяйственной части? Как себя чувствуешь? Ты мне не понравился в этот приезд: ты как то сильно постарел, много появилось морщин и обрюзг сильно. Мне кажется, что ты ведешь не совсем правильный образ жизни. Ты еще не так стар, чтобы так плохо выглядеть. Ты не маленький, не думай, что я тебя собираюсь учить, как жить, но мне было очень тяжело видеть тебя таким, и я откровенно тебе об этом говорю. Жаль, что так быстро пролетели эта пара дней, а теперь уже мы вряд ли скоро увидимся: ты, конечно, скоро не выберешься сюда, а я тебе, по понятным для тебя причинам, не поезду. Ну, что же? Терплю почти 4 года, потерплю еще немного...
Привет тебе от Муси, Деи и Белочки.
Все тебя целуем. Твоя Оля.
Москва, 20.IV.1945.
Дорогой сынок! Поздравляю тебя с праздником 1-го Мая и желаю, чтоб к первому мая кончилась бы война и ты был бы с нами... А ведь это может быть? Не правда ли?
Твои все письма мы получили: у открытки с дороги и 4 письма с места. Последнее письмо дошло очень быстро — за 10 дней, которые мы получили сегодня. Спасибо, что поздравил нас с наступающим праздником.
Ты не очень угадал, как мы проводим этот день. Дея с Петей и Галкой живет уже давно на своей квартире, так что ворчать некому. Мы остались вдвоем с Мусей и было очень скучно. Но 5.IV к нам приезжал папа на 3 дня, совсем неожиданно. Мы совсем мало виделись, т. К. я была очень занята. Вчера папа прислал мне 2-х рабочих с материалом, чтобы починить крышу, потолок и проч. Сегодня они крышу всю починили, завтра возьмутся за потолок. Вчера же приехал к Мусе Ганя. Она, конечно, счастлива. Они собираются вместе тебе написать. О том, что приезжал к нам Абрамчик с женой, я тебе писала в первом письме от 14.12, Муся тебе тоже написала. Папа тебе тоже написал и послал свою фотогр. карточку. Я надеюсь, ты уже начал получать письма и тебе стало немножко веселее. Твои письма нам очень нравятся: толковые и не лишены остроумия. Вообще, я никак не ожидала, что ты так часто и подробно будешь нам писать. Ты должно быть издали маму больше любишь и жалеешь ее. А мы все по тебе скучаем очень и ждем скорого возвращения с победой. Боря! К нам приходил Юра Косырев 16 апреля, т.к. Он 15-го приехал в командировку в Москву на неделю. Он очень похудел. Он не очень хорошо живет, у него плохое настроение. Он рассказывал про Юру Бар., что он не работает по специальности, а он получил совсем другое, для него совершенно неинтересное назначение. Ну, что тебя еще интересует? Валя ни разу не звонила. Надеюсь, что так же быстро про нее забыл, как быстро узнал. Я тебе, помнишь, говорила, что у тебя еще много будет Валь и Лель, а когда придет пора, тогда ты полюбишь по-настоящему. А пока воюй и в свободное время отдыхай — отдыхай культурно, не поддавайся вилянию развратных людей и пьяниц. Привыкнешь к плохому — трудно будет отучаться. Ну, а в Москве особенно нового ничего нет — только то, что ты сам слышишь по радио и читаешь в газетах. Жаль, что ты все дальше и дальше от нас. Хотя я не возражаю, если ты так будешь шагать и дойдешь очень быстро до Берлина. В Москве, Боринька, очень холодно, и я тебе очень завидую: что тебе там даже жарко. Я целую недели ходила в осеннем пальто и теперь стала ходить в шубе. Перчатки у меня стащили в школе из кармана пальто и я мерзну изрядно. Очень жаль, что нельзя даже выставить двойные рамы, а приходится еще ежедневно топить печку, иначе очень холодно. Работаю я по-прежнему очень много, и дома много канители с готовкой, посудой и проч. Радио по-прежнему капризничает, иногда ничего не слышно. Со светом также, как было. Все знакомые и друзья о тебе спрашивают. Вчера меня позвала к себе Вера Иван. И подробно о тебе расспрашивала и про твою встречу в Ал-ром Ивановичем...
22.IV. (продолжение)
Дорогой Боринька! По сложившимся обстоятельствам мне не удалось закончить письмо, а вчера была суматоха с побелкой, покраской и пр. И я не могла найти письмо. Сегодня я получила твое письмо от 7.IV, когда ты выехал в Чехословакию. Мы тебе все завидуем, что ты так много повидал. Жаль лишь, что ты пока не получил назначения, но я уверена, что пока получишь мое письмо, все будет в порядке. Ты в сегодняшнем письме как бы извиняешься, что пишешь часто и подробно и обещаешь в дальнейшем писать реже. Напрасно ты меня так расстраиваешь. Ты представить себе не можешь, как меня радует не только каждое твое письмо, но каждое слово, и я его прочитываю по нескольку раз. Если у тебя не будет времени писать подробно, то пиши хоть открыточки, но почаще. Сейчас звонил папа. Его из Тамбова не отпускают. Он очень огорчен, что от тебя получил лишь два письма — за 27 и 29 марта и все. Он от меня узнал, где ты и очень был рад, что от тебя уже получилось письмо от 10.IV. Сынок! Пиши папе также, как и мне, иначе он огорчается. Конаревскому я постараюсь позвонить и передать от тебя привет. Футерману я сегодня звонила, но телефон этот в учреждении, а у него выходной. Позвоню завтра. Вообще, у меня теперь горячая пора — экзамены, и я много бываю занята. В квартире у нас побелили потолок, покрасил окна и стало чистенько. Завтра они начнут белить кабинет. К твоему приезду станет в квартире очень уютно. Ну, что тебя еще интересует?
Галке твои картинки очень понравились. Она говорит, что теперь кончится война, раз Боря на фронте, потому что ты знаешь, какой он силач, он всех немцев убьет! Прониклась к тебе уважением. Ну, Боринька, кончаю. Когда я тебе пишу, то воображаю, что разговариваю с тобой, и поэтому никак не могу оторваться от письма. Привет тебе от Веры Ивановны и Александра Ивановича, от бабушки. Мы с Мусей и Деей тебя крепко целуем.
Твоя мама.
Муся, Дея, Галка и Ганя тебе на днях напишут.
25 апреля 1945 года. Москва.
Дорогой Лазинька! Большое тебе спасибо, что ты позаботился о нас и прислал починить крышу. Правда, как они починили крушу, я не знаю, так как дождя нет, но судя по тому, как они выполнили другие работы, можно полагать, что и крышу они сделали хорошо. Подробно они тебе сами расскажут. Выполнили они следующее: починили крышу, полностью закрепили сгнившую балку на потолке, заштукатурили все и побелили в обеих комнатах. Покрасили все три окна и дверь внутри комнаты. Кроме всей этой работы Ильевский разобрал наполовину плиту, прочистил ее, переложил кирпичи, замазал все дыры глиной, и она прекрасно заработала, а второй, Петр, сделал мне две кружки из консервных банок, починили диван. Я им так благодарна была, что вчера по их просьбе совершила с ними экскурсию: сначала показала им центр, Красную площадь и пр., а затем показали м наиболее интересные станции (метро). Они, кажется, остались вполне довольны. Вчера же я съездила в госпиталь, и Яков Осипович отметил их командировку. Там поговаривают, что их госпиталь свертывается, а вместо него будет районная больница. Устала я за эту неделю ужасно, так как света почти не было все время, керосинка горит плохо, да и мало что можно на керосинке сготовить. Кастрюли наши маленькие, а народу нас много, так как в один день, даже в один час с нами приехал и Мусин Ганя. Вещей много, все вещи разбросаны, все очень заняты, и я прямо падала от работы. А тут еще в один день с этими ребятами заехал к нам бывший твой больной, Краснов с своим братом. Меня не было дома. Он оставил сой чемодан, и ушел, а вернулся в час ночи. Мне его негде было положить. Пришлось им уступить диван в одной комнате со мной. Очень было неудобно и неприятно, но не могла же я их выгнать на улицу. Но они на следующий же день уехали. Вчера эти ребята уехали к сестре твоего коменданта и там ночевали. Сейчас мы все пообедали и они ушли на рынок, а я пока пишу письмо. Да, несколько дней у нас не работало радио, и мы о вступлении в Берлин слушали у Веры Ивановны. Но Ильевский и это исправил, и со вчерашнего дня радио работает. Но со светом дело плохо обстоит. Дают свет днем на 3-4 часа, а потом выключают. Вот тебе о хозяйственных делах. Теперь о Боре. Я от него получила много писем и последнее от 12.IV из Транава (Чехословакия). Он уже получил назначение, но кем он будет работать — неизвестно, вернее, он в письме вертится вокруг да около, но не пишет, кем он будет работать, вероятно, нельзя. Но, судя по тому, что он очень доволен, видно, что он получил назначение по специальности. Он пишет, что одновременно он пишет и тебе, но почему-то ты не получаешь. Он в последнем письме даже пишет, что не удивляйся, если следующее письмо получишь из Берлина!!! Письма его очень толковые, и не лишены юмора, но делает много ошибок. Ну, что же, аллах с ним, лишь бы цел остался. А он уже мечтает о возвращении домой по окончании войны. В каждом письме он как бы извиняется, что часто не много пишет. А в последнем письме он просит не беспокоиться, если долго не будет писем, так как он, мол, отодвигается от нас все дальше и будет очень занят... Все пишет о том, что жаль, что папы там нет, а то очень много тебе было бы работы по специальности. Но тут же оговаривается, что о нем беспокоиться нечего, что он твой сын, и поэтому у него не может быть ничего подобного. В общем, я его письмами пока вполне довольна, и настроение у меня хорошее. Если бы ты еще был с нами, то совсем было бы хорошо. У меня теперь очень горячая пора — экзамены. В воскресенье рабочий день — позвонишь ли ты? Ведь мы самое позднее уходим в 7 ч. 40 м. А может быть, ты позвонишь 1 мая? Я буду ждать. Теперь о посылке. Ты пишешь, что пошлешь на днях. У нас, вообще, все есть. Ганя тоже привез продукты, но печенья нет, и я мечтала получить от тебя обещанное печенье. Но, разумеется, теперь уже к празднику ничего не успеешь. Хотя сестра Левина и говорит, что Сарра Ошер. приедет к 1-ому, вот тогда пришли с ней. Есть ли у тебя нафталин Если нет, то мы решили пересыпать махоркой, опытные люди говорят, что это равносильно. Если Сара Ошер. поедет, то пошли с ней бутылочку того сладенького вина, а то у нас нет. Ну, Лазинька, хватит, обо всем тебе написала. Дея и Муся пишут тоже. Желаю тебе весело и интересно встретить праздники и ждать важные сообщения, особенно об окончании войны.
Крепко целую и жду в первых же числах мая. Оля.
Дорогой Лазинька! Я самое главное тебе забыла написать — о костюме для Ильевского. Ведь позорно смотреть, в чем он ходит, а между тем, он один побелил к 23 февраля весь корпус. Он очень скромен и просить не будет. У вас же в госпитале он порвал и испачкал костюм, а ему его даже постирать нечем — нет мыла. Плохо у вас Советская власть заботиться о людях. А второй, Петр, оказывается числится в отпуску, но работает. Он мечтает поехать к семье на май. Надеюсь, что ты его просьбу выполнишь и отпустишь его. Они очень славные ребята, культурные и вежливые. Я ими очень довольна и таких работников вы там очень должны ценить и помочь, в чем они нуждаются.
Ну, всего! Жду писем, звонков и тебя самого поскорее. Оля.
1 мая 1945 г. 10 ч. Вечера. Москва.
Дорогой сынок! Сейчас слушаю приказ Верховного Главнокомандующего и пишу тебе это письмо. Еще раз поздравляю тебя с праздником и желаю скорейшего окончания войны и твоего возвращения. Боря! Я перед тобой очень виновата, так как ты мне пишешь очень часто, а я, по обыкновению, никак не выберусь и пишу тебе лишь третье письмо, но я знаю, что тебе писала Муся и Дея, а также папа. А ведь это все равно, из одной семьи. Теперь я обещаюсь писать тебе чаще. Я тебе уже писала, что у меня была трудная неделя, когда папа прислал мне рабочих починить крышу, потолок и два человека жили у нас целую неделю, мне их приходилось кормить, в доме было целое разорение, красили окна и двери, белили потолки и проч. Одновременно с двумя рабочими к Мусе приехал Ганя. Можешь себе представить, что у нас творилось. Ни приехали 19-го и уехали 25-го, а с 25-го все время чистили и мыли. Но зато теперь у нас дома блестит. Ты в одно из писем писал, что мама, вероятно, все праздники будет убирать. Ты почти не ошибся. Но все же я успела сегодня погулять на Красной Площади, посмотреть оформление Москвы. Вечером мы собирались поехать в центр посмотреть иллюминацию, но мы все так устали за день, что все легли спать, а я помыла посуду и села тебе писать. Я тебя понимаю, дорогой Боринька, что тебе грустно, что так долго нет писем. Ни никто в этом не виноват. Как только я получила твой адрес, я тебе написала. Ты уже ожидаешь 16.IV. Нашего письма, а я считаю, что вряд ли ты получил так рано, так как твой адрес я получила лишь 14.IV. И тотчас же тебе написала первое письмо, которое ты, очевидно, получил вчера или сегодня. Теперь ты уже начнешь получать письма более нормально, и ты грустить не будешь. Беспокоиться о нас нечего, если случиться что-нибудь с одним, то другой сообщит, а вот если с тобой случиться беда, то я вряд ли узнаю. Хотя ты и пишешь часто, но все же я последнюю неделю до вчерашнего дня не имела письма, и #(395) скучно без твоих писем. Вчера получила от 14.IV., а сегодня от 16.IV. Сегодня папа звонил нам и сказал, что тоже получил от тебя письмо от 16.IV. Что у нас нового? Первая новость — Муся вышла замуж за Ганю, уже расписалась с ним. Он приехал к нам на целый месяц, так как получил отпуск. Они находятся в другой комнате. Завтра к нам придет Рая с Семеном Никитичем и Толей, и Олечка. Она разошлась с Ариком, так как встретила своего старого друга, решила за него выйти замуж, хотя тот моряк и сейчас он находится в ...(нрз.) Ну, бог с ней, а я возмущена ее поступком и с ней не разговариваю. А дома у нас все по-старому. Я тебе писала, что приезжал командир Юра Косырев. Он обещал тебе написать. Он живет неважно, и очень похудел. Отцу Футермана я звонила несколько раз, но его никогда не бывает на месте. Боря! Ты, вероятно, уже знаешь из газет и радио, что со вчерашнего дня в Москве сняли затемнение. Радость в городе, необычайное ликование! У нас покрасили окна, навесили чистые гардины, сняли порванное затемнение и стало в комнате уютно, чисто. А ты молодец, Боряшка, что так быстро шагаешь вперед. Мы все очень за тебя рады и горды, что ты доволен своей работой. Жаль лишь, что ты не пишешь на какой ты должности. Очевидно, это не разрешается. Мы все время следим за картой за продвижением войск и ориентировочно знаем, где ты находишься. Твои открытки и картинки получаем. Спасибо. Хорошая последняя картинка — девочка у телефона. Ты спрашиваешь, сынок, нужны ли мне деньги. Ты ведь сам знаешь, как мы живем. Ничего не изменилось с тех пор, как ты уехал. Но если ты хочешь послать нам посылочку, то у тебя не хватит денег и на подарки и посылать еще. Не стоит посылать денег, если имеешь возможность приобретать для нас необходимые вещи и послать лучше посылочку. Но я думаю — для тебя это будет очень трудно, так как ты не стоишь на одном месте, а все время передвигаешься. Подумай об этом и напиши мне, как ты решил.
Боря! Получаешь ли письма от той Вали? Она мне ни разу не позвонила — не знаю, почему? Кто тебе пишет, кроме нас? Я твои письма все получила до одного, вначале через 10-11 дней, а теперь через две недели. Надеюсь, что ты от нас так же аккуратно получаешь, хотя не так часто. Постарайся и впредь писать также подробно и часто, как до этого времени. Сейчас, пока, кончаю писать письмо, будет новое важное сообщение. Ах, сынок, кончаю. Спасибо еще раз, что ты хоть немножко любишь еще свою маму и не забываешь. Дея и Муся, Петя, Ганя и Галочка шлют нашему далекому воину сердечный привет. Ждем все весточки от тебя. Крепко целую.
Твоя мама
5 мая 12 ч. Ночи. Москва.
Дорогой Боринька! Уже два месяца исполнится скоро, как я тебя проводила на фронт. Я все больше и больше начинаю по тебе скучать. Когда слушаю сводку, то ищу по карте, где же ты, примеряю: сейчас находишься. Ты пока молодец: любишь и жалеешь маму — пишешь часто. Я все твои письма получила и прочитываю по нескольку раз. Я получила от тебя подробное письмо от 16.IV. Как раз первого мая. Я страшно обрадовалась, а 3 мая я получила от 18.IV. Открытку. В каждом письме ты пишешь, что со дня на день ждешь моих писем. Но я высчитала, что мое первое письмо ты можешь получить лишь 13 апреля, написала тебе 14. Как же ты так быстро хочешь получить наше письмо. Теперь, я надеюсь, ты уже стал получать и мои письма, и папы, и Муси, и Деи. Нового у нас пока нет. Фронтовые новости тебе более известны, чем нам. Папа собирался к нам приехать 5V., но теперь ему никак нельзя уехать — он на казарменном положении. Посылочки он нам посылает. В прошлом письме я тебе писала, что к Мусе приехал ее Ганя 19.IV., а 27 они расписались. Он пробудет у нас до 17.V., а там вернется на фронт. Муся, разумеется, счастлива. Дея с Петей и Галкой живут на Красносельской. Галке и всем нам нравятся изумительные картинки, особенно, где изображена девочка с телефонной трубкой. Я по-прежнему работаю много, устаю. Особенно много работы перед экзаменами. Такая напряженная работа будет до 1.VI., а там с 15 по 15 августа я, вероятно, буду в отпуску. Планов я никаких не строю. Очень надеюсь, что к тому времени кончится война, и ты будешь с нами. Пока ждут твоих частых писем, как ты писал до сих пор. Из твоих знакомых и товарищей я никого не вижу. Комаровскому я пару раз звонила, но его не оказывалось. Футерману тоже звонила, но ни разу не заставала его. А теперь если вы работаете в разных местах, то мне и неинтересно ему звонить. Буду лучше от тебя ждать писем. Ну, что тебе еще писать? Первое и второе мая было жарко. Я с Деей гуляла в центре, смотрела оформление. Москва хороша была в эти особенно. Но сегодня погода испортилась, пошел дождь, и стало опять прохладно. Хотя для урожая дождь осень нужен, но неприятно, что в мае месяце пасмурно и холодно. Но это все ерунда — лишь бы на душе было светло и весело. А теперь, в связи с такими победами на фронте, у всех светло и весело на душе. Ты бы посмотрел, с каким особенным подъемом прошла подписка на 4-й военный заем! У нас весь коллектив подписался на двухмесячный оклад жалованья, а отдельные лица даже выше. Это показательно.
Пиши, Боря, ты ли подписался на военный заем? Напиши, вообще, подробнее о своей жизни, о работе, как воюешь? В движении ли ты или на одно месте Через сколько времени ты получил мое первое письмо
Толя еще в госпитале. Рука у него заживает, но пальцы у него плохо двигаются. Я у него раз была в госпитале. Он тебе передавал привет. Тебе кланяются Веберы, Вера Ивановна и Александр Иванович, Рая, Олечка и др. Ну, пока, кончаю письмо. Уже поздно. Час носи. Авось завтра от тебя будет письмо и тогда я допишу и отправлю. А может быть, тебе Муся напишет. Посылаю тебе письмо от Галки. На рисунке ты увидишь Кремлевскую стену, башню со звездой, мавзолей, танки, салют и проч. Она только забыла нарисовать елочки возле мавзолея. Все тебе понятно? Ну, до свидания, Мой сынок. Крепко тебя целую.
Привет и поцелуй от Деи и Муси. Петя и Ганя шлют привет.
Твоя мама.
8 мая 1945 года. Москва. 8 ч. Вечера.
Дорогой мой! Нет терпения ждать окончания войны, вернее, извещения об окончании войны. Уже два дня, как носятся упорные слухи из самых достоверных источников, что Германия капитулировала на всех фронтах, а нас держат в неведении. У кого есть радиоприемники, уже слушали выступления Черчилля, даже английского короля и др. Бурденко сегодня уже написал статью "Победа", о чем мне сообщил Александр Иванович, а радио молчит. Ганя сейчас звонил в редакцию "Учительской газеты", ему ответили, что не имеют права ничего говорить, но рекомендуют не отходить от радио. Вот какие дела, Лазинька! Надеюсь, что пока получишь это письмо, мы уже все узнаем об окончании войны, но терпенья нет! В воскресенье 7.V. я получила от Бори письмо от 23.IV., а сегодня — от 28.IV. И от 27.IV!!! Он уже получил первое письмо от меня, от Муси и от девушки, Лели. Он очень счастлив, так как тяжело было полтора месяца жить так далеко от своих и не иметь писем. Он пишет из Брно, что едет дальше. Он говорит, что ошеломлен всем виденным, вернее, всем происходившим. Находится он на машине, покрытой брезентом. По всему видно, что он начальник связи, но не радио, а почтовой линии. В каждом письме посылает открыточки с прелестными видами. В общем, письма бодрые, веселые, с обычными шутками. Теперь, когда Бори нет со мной, я только почувствовала, как я его люблю со всеми его недостатками. Фронт на него окажет хорошее влияние, и если останется цел, то будет хороший парень. Как ты говоришь — какой-нибудь девочке будет хорошо с ним, если ей удастся крепко взять его в руки.
Я тебе вовремя не взяла крепко в руки, и ты несколько распустился... В этот свой приезд ты сильно постарел, обрюзг — видно — женщины плохо на тебя влияют, и измотали тебя здорово. Бог с тобой, Лазинька, если тебе с ними хорошо, то на здоровье. Но знай, что ничего, никакие твои посылки меня не радуют, если тебя нет со мной. Ты никого мне заменить не можешь и я сугубо одинока.
Правда, возле меня дети, но эта не то. У них свои интересы, и мне уделить много внимания они не могут. А ты, я вижу, обзаводишься хозяйством и не собираешься ко мне... А я к тебе тоже не собираюсь: не хочу тебе "мешать", как это было в прошлое лето — и я страдала, и тебе трудно было. Как на зло, я буду свободна больше двух месяцев, так как за прошлый год у меня не использовано больше десяти дней, а деваться будет некуда. Ну, ладно! Что я загорюнилась. Еще до каникул целый месяц — еще многое может измениться.
11 ч. 15 м. Сделала перерыв, помыла пол, услыхала целых 3 приказа, "мы" взяли Дрезден, а война все еще не кончилась. Придется еще несколько потерпеть. Теперь о девочках. Дея живет на Красносельской, частенько ночует, с Петей часто ссорится. Он настаивает, чтобы она бросила вуз и поступила бы на работу с тем, чтоб он мог учиться, а она решила учиться и кончить медвуз. На этой почве у них частые ссоры. А Муся бесконечно счастлива. К Гане я стала привыкать. Он как будто довольно неглупый, культурный человек. Держит себя очень хорошо. Дома он во всем помогает. Это тебе не Петя и не Моисей. Во время ремонта он помыл стены и окна в обеих комнатах, даже пол сам помыл. Теперь он сидит и переписывает мне и Мусе билеты к экзаменам. А как только появится свет, то он очень быстро и вкусно готовит обед. В свободное время много читает. Ко всей семье он относится исключительно хорошо. Очень хочет с тобой познакомиться и поручил мне узнать у тебя, не приедешь ли, пока он будет здесь, то есть до 17.V. Он с собой привез много продуктов, мыло и проч. Здесь он получил на месяц продуктовую карточку. Это я пишу между прочим, я знаю, что тебя мало это интересует. В еде мы не нуждаемся, живем роскошно. Покупаем лишь хлеб и картошку. Остальное все у нас есть. Масла сливочного мы давно не имеем, так как оно оказалось смешанное с творогом и быстро прогоркло, и я его перетопила. Если ты теперь пошлешь масло, то не посылай так много. Мы, правда, едим хлеб с топленым маслом, но все же сливочное вкуснее. Рыба уже вся кончилась, так как много съехали ребята во время ремонта. Вообще, та неделя была очень трудная, так как приходилось много готовить, по 3 раза в день кормить, а тут свету не было. Я целые дни была занята кормежкой и посудой. Но, кажется, они на меня не обиделись. А я немного обижена, хотя, возможно, они невиноваты. В одном месте во время дождя потолок стал влажный. Это над моей кроватью, в самом изгибе над окном. Но пока дождь не очень большой, и трудно выяснить, какова течь. Один лист железа остался, возможно, придется через домоуправление починить и это. Консервы, которые ты прислал, очень вкусные. Это, оказывается мясо буйвола. Ганя тоже привез так же банку и мы ее уже кончили, а твою мы лишь сегодня начали. Когда нет света, мы едим его на завтрак, на ужен и пр. Мед вкусный, но имей в виду, что он не чистый мед, а там примесь муки, а это чувствуется на вкус. Вообще, посылочка со сладостями была так кстати, прямо к празднику. Из сгущенного молока мы сделали к празднику тесто для торта, спекли плюшки. Но мне на душе было грустно... Ты обещаешь прислать яички — это хорошо, так как наши очень надоели. Если будешь посылать посылочку, то хорошо бы прислать немного луку, так как у нас лук уже кончается. Завтра уезжает Афанасьева. Я с ней посылаю несколько наволочек и посылку от Вебер. Пожалуйста, пошли Полякова, и он ее отправит. Надо им помочь. В декабре уже он вернется совсем. Если ей придется нанять кого-нибудь, чтоб донести до госпиталя, то ты с ней рассчитайся, а я здесь получу у них. На днях у меня ночевала Дея Немир. Я ей сказала насчет "лейки". Она обещала купить обязательно. У нее резко изменились отношения с Левой, так как он стал плохо относиться к Дее, часто не ночует дома, и говорит, что дежурит на заводе. Но Дея не я. Она живо все выяснила и поступает с ним по заслугам.
Толя еще в госпитале, ждет комиссии. Ну, вот и накатала тебе длинное письмо. Ты же очень занят и перечисляешь в записке все присланное и даже посылаешь или без конверта, или в открытом конверте. Словом, на меня производит такое впечатление, что ты выполняешь долг перед семьей, поговорить со мной, хотя бы в письме, нет особого желания. Ну, ладно! Все переживу. Боюсь лишь, что когда будет на моей улице праздник и я начну жить с тобой по-прежнему, то придется умереть, будет уже поздно. Так вот, Лазинька, я свой долг выполнила: написала тебе подробно обо всем и о всех. К сожалению, посылать тебе ничего не могу, так как сам знаешь, как все здесь дорого, и я не имею таких денег. Хотела послать пару лимонов, но нигде не достала. Прости, что надоела своим длинным письмом. Привет от всех наших.
Целую тебя. Твоя Оля.
9 мая, Москва.
Поздравляю, дорогой Лазинька, с "Победой". Наконец-то мы дождались такого светлого радостного дня. Я еще не спала, когда диктор заявила, что сегодня радиопередачи будут до 3 ч. 30 м. Потом я разбудила Мусю, Ганю, Вишневских... Почти всю ночь мы не спали. Утром убрали квартиру, приехала Дея и мы поехали в центр. Оказывается, Вебер уже послали посылку через Раменск, и я посылаю лишь наволочки и письмо. Это письмо добавочное. Ну, привет тебе и поцелуй от всех. Ждем твоего звонка о переживаниях сегодня. Вечером опять поедем на Красную Площадь. Ну, целую, Оля.
(Следует приписка Д.Л.Пигаревой)
Дорогой папочка!
Наконец-то можно поздравить тебя с победой! Ура! Ура! Дождались! Сегодня так хорошо в Москве, жаль только, что нет тебя и Бори. Надеюсь, что скоро оба вы пожалуете сюда. Не так ли? А?
Еще раз горячо, горячо поздравляем.
Крепко целую. Дейка.
10 мая 1945 г. Москва.
Дорогой Боря!
Поздравляю тебя с праздником "Победы". Как мне хотелось бы видеть тебя в этот день! В эту ночь я не ложилась, когда диктор заявила, что радио-передачи будут предаваться до 3 ч. 30 м. Ночи. Мне стало понятно, что свершилось что-то очень грандиозное. Я разбудила Мусю с Ганей, потом, когда в 2 ч. 10 м. Раздался мощный голос Левитана, мы разбудили и Вишневских. Ночью же мы выпили, стали всем звонить по телефону, звонили и нам... А утром на улице было шумно и светло. Мы убрали комнаты и поехали на Красную площадь. Можешь себе представить, что там творилось! После обеда (вечером) мы опять поехали в центр. Картина была изумительная, вся Москва была на улицах и площадях. Мне несколько испортило настроение то обстоятельство, что вдруг мы по радио узнаем, что после капитуляции отдельные фашистские группы продолжали сопротивляться и что Прагу должны были занять силой оружия. Но т. Сталин сказал, что он надеется, что Красной Армии удастся привести ее (группу) в чувство, и надо полагать, что больше сопротивляться никто не будет. Жду с нетерпением твоих последующих писем. Последние 2 письма твоих я получила 8.V. От 21.IV. И 27.IV., в котором ты пишешь, что получил первые письма от меня, Муси и Лели. Очень рада, что наконец ты успокоился насчет нас. Теперь ты будешь получать чаще письма и тебе будет веселее. Пишешь ли ты папе? А то он жаловался по телефону, что получил от тебя давно письмо от 16.IV. И больше ничего нет, а я уже получила от 27!! Нет, я на тебя не жалуюсь, ты молодец, что пишешь так часто и подробно. Когда я получаю от тебя письмо, то я в этот день в очень хорошем настроении, как будто я с тобой лично вижусь, и ты мне обо всем рассказываешь. Что у нас нового? Лично у нас ничего нет, кроме новостей у Муси. Об этом я уже тебе написала, да она сама тебе написала об этом. А новости общего порядка ты знаешь по радио и из газет. Первого мая была чудная погода, было настолько тепло, что я гуляла в центре в летнем костюме, без пальто. Потом опять стало холодно, пошли дожди. Вчера опять был солнечный день, как по заказу, но к вечеру стало холодно, а сегодня пришлось опять одеться во все теплое. Так согреться полностью пока не удалось. Поговаривают, что холода продержатся еще с месяц. Вот ужасно. Сегодня Дея была с Галкой в Художественном театре, смотрели "Синяя птица". Она, разумеется, в восторге.
Ну, о чем тебе еще писать?
У тебя там гораздо больше впечатлений, а потому буду ждать твоих писем. Теперь можно тебя ждать скоро с победой? Напиши об этом, если ты узнаешь.
До свидания, сынок! Пиши же чаще и подробнее обо всем.
Крепко тебя обнимаю и целую. Мама.
Дея, Муся, галка и Ганя, шлют горячий привет.
Вера Ивановна, Александр Иванович тебе кланяются.
Не путай почт. Отд. 48 — наше, с Лелиным — 21.
14 мая, Москва
Дорогой Лазинька!
Ты на меня не обижайся — я даже не помню, что я тебе написала в прошлом письме. Ты ведь любишь, когда я откровенно говорю, что я переживаю. Вот я и написала, что в данное время думала. Я бы очень рада была, если бы все мои подозрения оказались ложными. Сейчас у меня сидит Клавдия Ильинична. Я была очень рада ей, так как имела возможность поговорить о тебе, о Боре. Как раз сейчас получила от Бори опять письмо, но от 26, а Мусе от 28.IV. Вчера я уже получила от 1.V. Письма его все полны восторга, масс впечатления. Молодец, что он пишет так часто — это единственно мое удовольствие. Письма все очень веселые. Собирается послать сахар и даже деньги!!! Теперь, когда сын может мне начать посылать деньги, я наверное могу перестать работать. Не правда ли? Дорогой Лазинька! Как хотелось бы в эти дни быть вместе! Так много переживаний, а тебя со мной нет. Радость началась с того дня, когда отменили маскировку. Ты себе представить не можешь, какое ликование было в Москве. Затем, Берлин! И ночь с 8-го на 9-ое. Правда, 9-го я осмелилась поехать на Красную площадь в 10 ч. вечера, я жду тебя хотя бы на денек. Я обязательно побуду на этой недели у Лев. Григор. и все узнаю. Ну, пока, Лазинька! Кл. Ильин. ждет, и я спешу. Надеюсь, что приедешь. Крепко целую. Спасибо за посылочку. Твоя Оля. Все целуют.
14 мая 1945 г. 1 ч. ночи. Москва
Дорогой сыночек! Большое спасибо за твои письма! Я все получаю, но иногда с опозданием. Так, например, вчера я получила два письма: за 21 и 1!!! Была большая у меня радость. Вдруг с сегодня опять два письма: одно мне от 26.IV. и Мусе от 28.IV. А Дея твое письмо получила уже несколько дней тому назад. Теперь все хорошо. Только ты недоволен, что от нас редко получаешь письма. Сынок, не обижайся. Я тебе пишу хоть и не очень часто, но все же в пятидневку тебе пишу. Надеюсь, что теперь ты уже все мои письма получил и не обижаешься на меня. Вчера я тебе не написала потому, что от папы целую неделю не было весточки особенно 9.V. так хотелось, чтоб он позвонил! Вчера все утро надеялась, что он позвонит, но звонка не было. Сегодня наконец он позвонил. Оказывается, что линия была повреждена. Папа все собирался приехать в течение месяца, хотел, познакомиться с Ганей, но никак не удается. Ганя уезжает 17.V. Сегодня папа обещал хоть на денек приехать, но удастся ли? Сегодня у нас была его хозяйка — Клавдия Ильинична. Вспоминали тебя.
Ты спрашиваешь, что у нас нового? Ведь эти же новости и у тебя -возможно, что не позднее, а раньше, чем у нас. Вот сегодня, например, Совинф. бюро предавало о том, что в Брно сдался в плен комендант города. А ведь это ты там был и, вероятно, знаешь об этом. А вообще, ждем твоих писем, поздравлений с днем Победы. Как ты там, сынок?
По газетам мы видим, что на своем фронте немцы еще пробуют воевать. Я им не завидую, этим горе-воинам. Что нового у тебя? Ты, вероятно, теперь свободнее? Сегодня, когда я читала твое письмо о дождике, о пасмурной погоде и в связи с этим о твоем настроении, то очень расстроилась. Хорошо, что вчера уже получили более позднее твое письмо от 1.V., написанное с таким хорошим настроением. Я вполне тебя понимают, что как тебе там ни весело, но тебя тянет в Москву, тянет к своим. Надеюсь, что дождемся этого дня и скоро. Я очень за тебя рада, что ты письма получил не только от нас, но и от своих московских друзей. Меня лишь удивляет, почему Валя так обещала, но ни разу не позвонила. Я думала, что она тебя забыла, и писать не будет, а теперь я довольна, что у тебя такая обширная переписка — ты не скучаешь. Мы тебе все завидуем, что ты такой молодой и уже много видел. Вот будешь рассказывать, когда вернешься. А скучно без тебя, вспоминаем тебя на каждом шагу. Даже Дея, как только приходит, то в первую очередь спрашивает, есть ли от тебя письма и садиться читать свои письма. А Галка, как только узнала, что война кончилась, говорит: "Вот хорошо, теперь немцев всех убили, и Боря вернется". Она хорошая девочка, очень умная, но папа у нее плохой: совсем не интересуется ею, с Деей ссорится из-за того, что она учится в мед. институте, хочет, чтоб она бросила учебу и поступила на работу. Но она твердо решила продолжать учиться. А Муся счастлива. Ганя у нас прожил месяц, и он симпатичный человек, относится ко всей нашей семье исключительно хорошо. Он надеется, что его демобилизуют, и он уедет на Украину устраиваться на работу. А потом к нему поедет и Муся, а я совсем останусь одна. О папе ничего неизвестно, когда его отпустят и отпустят ли вообще. Мне одной очень тяжело. Зима была очень трудная, с хозяйственными вопросами я плохо справлялась. Работать стало очень трудно — я стала сильно утомляться. Вообще, плохо быть старой, да еще жить одной без семьи, совсем ужасно. Но я надеюсь, что все уладиться, что папа вернется, и тогда мне станет легче.
Я тебе уже писала, что у нас в школах теперь наступает горячая пора — экзамены. Мы усиленно готовимся к этим дням.
21.V. первый экзамен по русскому языку. В связи с этим я много бываю занята. Дома у нас теперь после ремонта стало хорош, чистенько! Особенно хорошо стало, когда сняли маскировку. Красный дом против нас так ярко освещен, что от него в доме необычайно светло и вместе с тем радостно. До каких счастливых дней мы дожили! Жаль, что ты не мог посмотреть в этот день, что творилось на Красной площади! Полное ликование. Мне кажется, что в этот день все были на улицах, все веселились, танцевали, пели...
Ты, Боренька, обижаешься, что я пишу редко, но за то я пишу обо все и всех подробно. Я не умею писать несколько слов, что мы живы и здоровы. И для того, чтобы написать подробное письмо, нужно потратить полтора-два часа. Вот почему не получается так часто писать. Жизнь наша однообразная. То ли дело у фронтовиков! Хоть фронт кончился, но все же каждый день есть о чем писать. А меня интересует все: даже то, что твоя сумка потерялась и нашлась, даже, какая погода у вас там, идет ил дождь или солнце, и тепло ли, и как часто ты вспоминаешь, как мы время проводили в гигиенич. Институте и пр. пр.
Продолжай сынок, радовать нас своими письмами так же часто, как до сих пор. Ты спрашиваешь, нужны ли мне деньги? Ты о нас не беспокойся — живем, как жили раньше. Но если из твоего бюджета останутся деньги, и будешь иметь возможность, то лучше организуй посылочку из предметов дамского туалета...
А когда ты придешь — вот уж устроим пир на весь мир. Спечем такой Наполеон, какой бывал у нас в мирное время, да купим много вкусных вещей, то, что ты любил раньше. Хорошо? Извести о приезде заранее, чтоб мы тебя могли встретить с цветами. Итак, кончаю свою болтовню и пойду спать, а то уже 2 часа ночи, а завтра — рано вставать. Привет от всех знакомых, родных. Дея, Муся, Галка вместе со мной крепко целуют тебя. Твоя мама.
19 мая 1945 года. Москва.
Дорогой сынок!
Вчера получила твое давнее письмо от 27.IV. на штампе полевой почты значится 29.IV. А я уже давно получила от тебя письмо от 1 мая и даже от 3.V. получилось письмо в день приезда к нам папы, то есть 15.V. Была общая радость: и приезду папы, и твоему письму. Папа был дома только от поезда до поезда. Он приехал специально познакомиться с Ганей. Ему Ганя очень понравился. Он должен был уехать еще 15-го, но задержался на несколько дней и уезжает сегодня в свою часть. Он надеется, что его демобилизуют, и они с Мусей поедут на Украину. У нас ничего нового. Вчера был последний день учебы в школе. Относительно я стала свободнее, так как тетрадей для проверки нет, не надо составлять планов. Сами экзамены продолжатся до 2.VI. Отпуск я, вероятно, получу с 15.VI. по 15.VIII. Где я проведу лето, я еще не знаю. Папа о себе пока ничего не знает. Он надеется, что его отпустят в Москву с осени, но уверено он не знает. Дорогой Боринька! Ты не представляешь, сколько радости ты приносишь своими письмами. В день получения твоего письма, у нас дома ликование, и у меня чудесное настроение. Я даже сама не знала, как я тебя люблю и как много радости приносят твои письма. Спасибо, сыночек, что ты так часто доставляешь мне эту радость. А ты не обижайся, если я пишу реже, чем ты. Ты знаешь, что мы находимся не на фронте, и у нас ничего из ряда вон выходящего ничего нет. А если со мной что-либо случиться, то тебе напишет Дея или Муся. Но я пока здорова, чувствую себя хорошо и не собираюсь болеть. Глупо теперь, в такое чудесное время, после такой "Победы" болеть или умирать. Я надеюсь встретить тебя и пожить с тобой долго-долго. Хорошо, что ты мне пишешь про все подробно, даже про переписку с твоими девушками. Ты знаешь, и знай, что мама твой самый близкий и искренний друг, а потому ты ей должен все рассказывать и делиться всеми переживаниями. Никто, как мама, может тебя понять. Ты пишешь, что послал нам посылочку. За все большое спасибо. Хотя она получится не раньше чем через месяц-два, но все же напрасно ты не написал, что послано. Мы должны быть в курсе дела, чтобы ничего не пропало. С нетерпением жду твоего письма от 9.V. Хочется знать, как ты провел день Победы... По газетам мы узнали, то на твоем фронте фашисты еще некоторое время сопротивлялись. Как странно, что по радио перестали передавать "От Советского информбюро". Как странно, что вся Москва опять освещена по-прежнему!
Итак, сынок, ждем твоих частых писем по-прежнему, а потом и тебя самого. Папа говорит, что он тебе часто пишет. Стал ли ты получать его письма? Галка твои письма и все картинки получает. Она сияет счастьем от каждой картинки. Я тоже все получаю. Не обижайся за плохую бумагу и конверты. Ты ведь знаешь, что лучшей бумаги у нас нет. Такой бумаги и конвертов, как ты нам пишешь, у нас нет. Спешу в школу и потому не могу докончить письмо. Сегодня мне к 9 часам утра, и я решила письмо написать с утра, до ухода в школу. Ну, целую крепко тебя.
Все наши тебя целуют вместе со мной, ждут твоих писем.
Твоя мама.
20 мая 1945 г. Москва.
Дорогой Лазинька!
Уже час ночи, а мне еще некогда ложиться спать. Сейчас написала письмо Боре, а то я три дня буду очень занята, и не смогу ему написать. А тебе обязательно надо написать, так как этот парнишка завтра поедет.
Насчет лейки. Звонила Дея, что посмотрела сегодня штук десять леек в магазине, но очень плохие и стоят по 1800 руб. Они с Левой решили пару дней подождать и достать хорошую лейку. Как только они купят, я тебе позвоню по телефону 1-46 или телеграфом сообщу.
С этим парнишкой посылаю рюкзак и 4 наволочки. Если можешь, то на место них пошли рубашку, о которых ты говорил. Я тебе с ним посылаю мои старые туфли. Если можешь, то пусть сапожник сделает подметки и набойки, а то здесь за починку берут очень дорого.
Пошлешь их при первой возможности.
Теперь я тебя прошу, если пошлешь 22-го посылочку, то пришли пару кусочков хозяйственного мыла и щеточку для мойки рук и кусочек ваты, бинты у нас есть. За сыр спасибо. Он очень вкусный и он нас спасает во всех случаях жизни, то есть когда нет света, когда спешим, то кусочек хлеба с сыром — самое вкусное блюдо. Спасибо.
Про Борю я тебе уже говорила, что от него получилось очень грустное письмо, что абсолютно все получили письма, а он ни от кого. Больше всего он огорчен, что от тебя еще ни разу не получил письма.
Пиши ему обязательно почаще.
Дею очень жаль. Она очень несчастна, так как оказывается она "в положении". Петя шатается, по ночам не бывает. Сегодня я у нее была — она совершенно вся счернела и беспрерывно лежит и плачет. Что мне делать? Чем ей помочь? Я пробовала ей сказать, чтобы она не расстраивалась, пусть будет еще ребенок. Но она в ужас пришла, что ей придется бросить Институт, что она не имеет право с таким отцом иметь ребенка и т.д. Вообще-то правильно. Но ведь аборты очень скверно отражаются на здоровье. Она уже теперь полуживая, освободили от военного дела, от физкультуры и прочее.
Не знаю, что и посоветовать. Я тоже в молодости страдала, но все же был со мной ты и во многом мне помогал, а она очень несчастная.
Ганя уезжает завтра. Он решил опоздать еще на пару дней. Неизвестно, как скоро он вернется.
Ну, до свидания, Лазинька! Уже 1 ч. 30 м. Я очень хочу спать. Завтра первый день экзаменов — самый страшный день. Волнуюсь.
Спокойной ночи.
Целую. Твоя Оля. От Деи, Муси и Гани привет.
20 мая 1945 года. 1 ч. ночи. Москва.
Дорогой Боринька!
Ты на меня, сынок, обижаешься, что я тебе не пишу, но перед тобой уже не так виновата, как ты думаешь. Правда, я тебе не пишу так часто, как ты мне, но все же ты до 6 мая должен был получить от нас писем 5-6, а ты пишешь, что получил лишь одно письмо. А ведь мы пишем тебе очень часто. А папа говорит, что пишет тебе каждые 2-3 дня и тоже удивлен, что ты его писем не получаешь. Сегодня он мне звонил по телефону, что получил лишь твое письмо от 1 мая, а мы уже получили и от 3.V. и от 16.V. (вчера). Последнее письмо меня очень расстроило, так как ты пишешь, что всем получились письма, но ты один не получил. Как досадно! Я тебе, сынок, очень сочувствую, каково это тебе находиться так далеко от всех близких и не иметь писем. Я вспоминаю, как ты в Марксист. Были рады каждой весточке от папы и как было тяжело без писем. Но я не виновата — поверь, что я тебе два раза в неделю обязательно пишу, а последнее время еще чаще. Я ни как не могу дождаться твоего письма от 9-го и 10-го, после дня "Победы". Интересно, как ты узнал и как встретили эту радостную весть. Жду не дождусь твоих писем. Все твои письма очень интересны и доставляют нам много радости. Сегодня у нас была Рая с Семеном Никитичем, но без Толи: он ушел с товарищем в кино. Они все о тебе расспрашивали, и просили передать тебе сердечный привет.
Боря! Завтра начинаются экзамены во всех школах, в том числе и у меня и Муси. Мы к этому дню очень готовимся. Я только сейчас закончила приготовления всех нарядов вместе с Мусей. Завтра рано надо вставать и первые 3 дня (21, 22, 23) я буду очень занята. Напишу тебе следующее письмо лишь 24&V. А ты, Борис, не беспокойся о нас: с одним что-либо случиться, другой напишет. Мы с папой каждое воскресенье говорим по телефону и говорим о тебе. Мы с папой очень по тебе тоскуем, я даже сама не ожидала, что так будет. Но зато ты молодец, что хоть радуешь нас своими письмами. Ждем посылочки. Мы ее получим, примерно, в конце июня или позже, так как посылки идут очень долго. От Гани первые две посылки шли ровно месяц каждая, а вот он послал еще две посылки, но вот уже больше двух месяцев, а посылок нет. Но они целы будут, только терпения нет так долго ждать, хочется знать, что ты посла. Почему ты держишь это в секрете? Напиши.
У нас ничего нового. Муся и Ганя тебе вчера сами написали. Он завтра уезжает. Ганя всем нам и, главное, папе очень понравился, чему я очень рада. А Дея живет плохо, так как с Петей у нее плохие отношения, в квартире свет выключили, так как соседи не заплатили за весь год, и потому у нее плохое настроение, а она плохо себя чувствует.
Боря! Пишет ли тебе Валя Седенкова? Почему она обещала мне звонить и ни разу не позвонила? Я думала, что она тебе ни разу не напишет. Ну, кончаю, сынок. Не обижайся, напишу чаще и подробнее обо всем. Меня все интересует, даже то, что ты съел целую банку малинового варенья. Завидуем тебе все! Какая погода сейчас там у вас? У нас холодно, дожди. За весну еще не успела согреться. В каникулы папа зовет к себе, но не знаю, поеду ли. Ну, до свиданья. Целую. Мама.
2 июня 1945 года.
Дорогой Лазинька!
Сегодня пишу в плохом настроении: от Бори писем нет, и я очень тяжело это переживаю. Я звонила Футерману — отцу товарища Бори, с которым он вместе поехал, и с которым он находился в одной части. Он получил от сына 4 письма, и все от 15.V. О Боре он ничего не пишет. Отец-майор говорит, что если бы что-нибудь случилось с Борей, то сын его написал бы обязательно. Он утверждает, что ничего не случилось, а просто или письма застряли, или он в командировке, и оттуда невозможно писать. Но так или иначе, а мне тяжело это пережить, и я сразу ослабела, не могу работать. Я написала по адресу его товарища, но ждать ответа очень долго, и если я в ближайшие дни не получу письма, это будет очень плохо. Как только я что-нибудь узнаю, я тебе дам знать.
Если же ты получил что-либо, то надеюсь известишь и меня. Завтра я жду твоего звонка. Твое письмо, деньги и все остальное послание я получила. За все от всех нас большое спасибо. Все очень вкусно и кстати прислано.
Мы питаемся хорош, но последнюю неделю еле плохо из-за тяжелого состояния.
О Дее: вчера ездила в госпиталь, виделась с Мар. Сав. передала ей деньги и спросила насчет Деи. Она обещала сегодня сходить к Ник. Ник. Но вечером я ей звонила, как мы договорились, но она его не застала. Обещала завтра еще раз сходить и сказать мне. Дея очень страдает, я прямо видеть не могу ее страдания и мучения. Конечно, я не успокоюсь, пока она не поправится. М.С. мне очень понравилась, очень миленькая, и я тебе вполне понимаю, понимаю твои страдания. Во вторник 5.V. я опять поеду в госпиталь, показать руку Шнаперу, так как сильно опухла та часть, где был перелом кости и очень болит вся рука. В отношении отпусков в нас с Мусей маленькие изменения: райком комсомола обязал Мусю опять поехать в раойнн. пионер. лагерь в то самое место — "Белые Броды". Муся уже готовится и, кажется, едет охотно. Обещают ее на 1 месяц все же отпустить. У меня отпуск с 1.VII. до 25.VIII. весь месяц (июнь) я буду работать в школе, как помощник директора. Я почти довольна, что буду занята: в работе я забываюсь и меньше думаю о разных глупостях.
Лазерька! Не обращай внимания на тон моего разговора с тобой по телефону. Для меня вызов в субботу был неожиданностью, так как я дожидалась звонка в воскресенье. Я к тебе отношусь хорошо — все плохое стараюсь из головы выбросить, и если получу письмо от Бори, что он жив, то у меня будет самое лучшее настроение. Почему же в письме не пишешь о твоем приезде в июне — ведь ты очень обещал, а теперь совсем не вспоминаешь. К Веберу не выберусь никак. Теперь буду свободнее и постараюсь поехать к ним. В госпитале Як. Осип. говорит, что абсолютно ничего неизвестно о госпиталях, хотя больных остается все меньше, а прибывают лишь единицы. Да, Лазинька, я получила извещение, чтобы притти за нашим радио-приемником. Вчера мы туда поехали (квитанцию я давно нашла), но без твоей доверенности ни за что не дали. Вышли на мое имя доверенность, и я сейчас же его смогу получить.
Посылаю тебе "лейку", кассетку и светофильтр. Очень рада буду если лейка тебе понравится. Лев Эммануил. говорит, что она но и в хорошем состоянии. Напиши свое мнение о ней. Мне очень жаль? что я тебе ничего не могу послать такого, что тебя бы могло порадовать. Я надеюсь, что ты скоро будешь с нами, а мы от Бори будем получать хорошие письма — это будет лучшая радость для нас всех. Пока буду жить надеждой. Лазинька! Старые мои туфли сапожник сделал как "сапожник" — то есть внутри очень грубо, масса всяких узлов, а я пока их не могу носить, они натирают ступни. Пока я ношу старые Мусины туфли, а иногда свои коричневые. Парусин, туфли не лезут совсем на ногу, и вообще для моих ног такая грубая обувь не годиться. Я их дала женщине продать и хочу купить сандалии в Мосторге. Дея поправится, она тоже поедет с Мусей на рынок и купит босоножки. Тебе не имеет смысла покупать там. Я думала, что твой сапожник сошьет, а если его нет, то купим лучше здесь. Завтра собираюсь просушить зимнюю одежду и зашить ее, посыпать нафталином. Ну, Лазинька, пойду спать. Уже 1 ч. ночи. Эту неделю стала плохо спать. Ника Михайл. не приехала в тот день, когда я ее дожидалась, чтобы приехать к врачу. Она, оказывается, нашла специалиста через своих друзей. Сегодня она приехала, но меня не было дома. Она меня не стала дожидаться. Так я ее не видела. Очень жаль ФЭД посылаю с сержантом, который завтра приедет за ним и за письмом. Посылаю обратно рюкзак, чехол и 3 наволочки. Еще раз большое спасибо за все посланное.
Крепко целую. Оля.
Девочки целуют тебя.
17 июля 1945 г.
Тов. Гиндина!
На Ваше письмо от 6 июня о судьбе мл. лейтенанта Гиндина Б.Л. с прискорбием сообщаю, что Ваш сын 9 мая 1945 года в бою в районе Нем. Броды, что севернее в 22 км. гор. Йиглава (Чехословакия) пропал без вести.
Принятыми мерами розыска местонахождения тов. Гиндина не установлено.
Официальные документы вам и по инстанции высланы 26.V.45 года.
Нач. штаба части ст. лейтенант Линский.
Т. Гиндин!
Ваши два письма получил. Мы люди военные, понимающие и знающие, что война сопряжена иногда с потерей самого близкого, самого дорогого, что есть и может быть в жизни.
В ночь на 10 мая — когда уже было объявлено о капитуляции, большая группировка войск Шернера продолжала сопротивляться. Наши части ее преследовали — от Брно до Праги.
Где-то в районе нас. пункта немецкий Бород (взгляните на двухсотки) группа офицеров, в том числе и мл. л-нт Гиндин — очевидно, наскочила на значительно числено превосходящую группу противника — это предположительно, потому что трупов их там не обнаружено и идущие части ничего там не обнаружили, хотя твердо было известно, что эта группа офицеров ехала по этому маршруту.
Мы по таким обстоятельствам факт констатируем как пропажа без вести, о чем сообщено Вам через военкомат.
Вот все, что могу сообщить. Очень сожалею вместе с Вами, разделяю Ваше огромное горе — но может быть еще, что проясниться.
Командир части П/п 13479 Дм.(нрзб)
5 августа 1945 года
Дорогой Лазинька! Руки продолжают дрожать. Ты это видишь по моему почерку. Очень рада, что поговорила с тобой сегодня по телефону. Было хорошо слышно. Ты меня очень огорчил тем, что плохо себя чувствуешь. Я была уверена, что я тебе надоела своим нытьем и слезами, тебе будет лучше без меня. Мусю пока не отпускают. Она очень устала, охрипла и еще больше похудела. Ей необходимо отдохнуть. Завтра еще раз попытаюсь зайти к секретарю райкома. 10-го ей должны вручить партбилет, а 11 она сможет поехать, если отпустят. Ей самой очень хочется к тебе. Петя готовится усиленно к экзаменам. 15 авг. и поэтому Дея все время там с ним, помогает ему. Он рисует ее два портрета — она позирует (работы к экзаменам). Галка у нас, так как жаль ее таскать в такую даль туда и обратно. Здесь все время дожди, и я даже не могу сходить на рынок, чтоб сготовить обед. Очень хорошо, что я все купила там, а то здесь все значительно дороже — почти вдвое, а некоторые вещи даже дороже. Дети очень обрадовались моим пирожкам, торту, прямо были в восторге. А я, как только очутилась дома, так у меня аппетит пропал. Весь свой жирок я надеюсь спустить к твоему приезду. Квартира очень запущена за мое отсутствие. Течет вся крыша у нас и у Вишневских тоже. Надо сделать основательный ремонт. Завтра попытаюсь сходить, но вряд ли из домоуправления что-либо сделают нам, если не делают Вишневск. Это письмо я предполагаю послать тебе с Иван Иванычем, который собирается сегодня поехать. Они у нас ночевали с 31-го по 4-е, а вчера они часа в 2 ушли и до сих пор их нет. Но так как их чемоданы здесь, то надеюсь, что они все же приедут за чемоданом. Если успеешь получить это письмо до отъезда Елены Савель. то пришли нам еще огурчиков и немного вишен, а то здесь их совсем не видать и, вообще, ягоды очень дороги. Картошка здесь по 18 р., яйца 90 р. и т.д. Все очень дорого. К Марии Савельевне я вчера не дозвонилась, попробую завтра. Ты на всякий случай сообщи мне ее телефон домашний — надо ей передать деньги и взять у нее бидон. Дея прислала наш из дому. Мне очень тяжело, Лазинька, писать тебе о посылке Бори, но все же я хочу тебе сказать, что все, что он послал — 2 отреза на костюмы, чулки и др. мелочь — все это куплено в магазине, так как на всем этом есть этикетка с расценкой и проч. Хорошо, что он все это купил на свои деньги, а не брал чужое. Я все это сложила в чемодан и не трогаем ничего. В извещении ничего не написано нового — все тоже. В день моего приезда, через пару часов, приехал к нам твой Абрамчик. Он получил на месяц отпуск — был у жены, которая родила сына Бориса. Он заезжал в Орел, предавал привет от Локшиных. Он обещал сделать запрос в часть, и знать подробности о Боре. Он думает, что есть надежда, что он цел. Ну, Лазинька, кончаю. Привет Кл. Ильиничне и всей семье ихней. Сапожниковым. Мы все крепко целуем. Твоя Оля.
16 августа 1945 года.
Дорогие Лазинька и Мусюндрочка!
Как я рада, что ты отдыхаешь у папы! Но плохо, что ты не написала, хотя, возможно, что получу от тебя письмо. Я хотела вчера написать, но решила предварительно зайти насчет крыши. Домоуправ болен, а Лившица дождаться очень трудно, так как он без конца заседает и никого не принимает. Зайду сегодня опять. Вчера первый день явилась в школу. Все отдохнули, хорошо поправились. Вчера моя работа состояла в том, что я работала в биологическом кабинете — подклеивала картины. Эту же работу буду делать по 18-е. 20-го начинаются экзамены (осенние) и я буду проводить по русскому языку и истории, а с 27-го предполагают начнутся конференции. Вчера я была в 40 шк. относила справку Муси Говорила с Марфой Андре., Мар. Мих. и бухгалтером о Боре. Оказывается, что действительно, молодой голос спрашивал Гиндину, и на ее вопрос, откуда спрашивают "она думала из райкома" голос ответил, что мне нужно ей сообщить, что ее брат нашелся Она тут же взяла у Мар. Мих. наш телефон, и он его записал. Мы с Мар. Мих. думаем, что кто-то проезжал Москву и не мог еще раз позвонить, возможно даже, что с вокзала. Но, во всяком случае, когда я сама разузнала, то у меня явилась маленькая надежда, что Боря цел и не может никак нам сообщить об этом. Будем надеяться. У меня после разговора стало настроение несколько лучше. Как ты, Лазенька, думаешь об этом. Будем ждать. На это письмо я ответа не жду, так как ты, Лазенька, обещаешь с Мусей приехать на пару дней.
Думаю, что Муся приедет не позже 25-го, а если конференц. начнутся раньше, то придется приехать 23-го. Я тогда сообщу.
Муся! Мар. Мих. Мне сказала, что, по всей вероятности, ваша школа опять будет ютиться в чужой школе, так как без капитального ремонта нельзя начать занятия в этом здании.
Лазинька! Ты каждый раз по телефону спрашиваешь, что послать, но по телефону неудобно об этом говорить, да Муся ведь знает, какие здесь цены на все и что следует послать. На всякий случай, если она забыла, то напишу: обязательно хозяйств. мыло, так как здесь на рынке дорогое, а по карточкам все лето не отпускают. Из продуктов — топл. масло, яйца, немного сливоч. масла. Если есть деньги, то хорошо бы пару кило сахарного песку. Огурчики, яблоки. Дел бы на рынке по 100 руб. кило. Если мед хороший, то не вредно было бы пару кило запасти на зиму. Ну, вот и все. Как видишь, Лазинька, я человек скромный, много мне не нужно. Все это я прошу с тем, чтобы сохранить к твоему приезду. Я знаю, как тебе будет трудно в Москве после такого питания. А здесь очень все дорого. Никаких денег не хватает. На одни овощи и ягоды уходит в базар 70 р. Правда, я хожу не каждый день на рынок, а два раза в неделю. Но все же уходит много денег. Плохо у нас дело обстоит со светом. Вчера, напр., дали свет лишь в 9 ч. вчера и, конечно, мы весь день ели в сухомятку. Готовила я и гладила с 9 ч. вечера до 2-ъ ночи. А с 7-ми утра опять света нет. Керосину нет и на рынке тоже достать нельзя. Но пока мы обойдемся, а потом будем топить печь и достанем керосину.
Если ты, Лазинька, с Мусей не выберешься приехать, то напиши мне обязательно. Так приятно, когда получаешь письмо. Завтра схожу в госпиталь узнать насчет посылочки, а если эта женщина поедет обратно, твоя с ней тебе тоже напишу... А Плятич твой некрасиво поступил. Мы им уступили комнату на целую неделю, страшно себя стесняли, дали им на 2 кровати постельное белье и пр. а он даже не передал тебе привет, тем более, что я просила передать насчет приезда Муси. А здесь я беспокоилась, что они ушли 4-го, сказали, что 5-го обязательно уезжают, а явился лишь 7-го за чемоданом. Я была уверена, что с ними случилось несчастье. Нехорошо он поступил, некрасиво. Очевидно, люди не стоят того, чтобы им оказывали услуги. Всегда отвечают неблагодарностью. Лазинька! Узнай там насчет своих ремней. Дома я везде их искала и не нашла. Может быть, ты их давал хозяйке и забыл? Фонарик тот твой оказался дома. Я его нашла у Бори в ящике сегодня. Ну, хватит болтать. Пойду в школу, а о уже скоро 10 ч.
Привет от Деи и Пети. Они сегодня всей семьей ночевали у себя, а я была одна. Веду себя хорошо. Ты тоже обязан держаться. Будем надеяться. Крепко целую. Оля и мама.
22 августа 1945 года.
Дорогой мой дружочек!
Твою посылочку с письмами я получила 20-го вечером. Она мне позвонила лишь в понедельник и мы договорились, что к ней заеду. Хорошо, что я поехала с Деей, а то тяжеленько было нести. За все твои заботы мы с Деей очень тебе благодарим. Письмо полученное от командира части подняла мое настроение настолько, что у меня явилась большая надежда, на то, что Боря жив. Я очень верю тому, что тот, кто позвонил в школу к Мусе что-то знал о нем, возможно, что он проезжал мимо и не мог вторично позвонить. Словом, Лазинька, надо набраться терпения и ждать, авось даст о себе знать. Лазинька! Ты с посылочкой прислал мне такое бодрое и нежное письмо, что я сразу как-то окрепла духом, и я почувствовала желание жить и работать. Работаю я очень много. Почти нет свободного времени, ни минуты. Если есть свет, то ложусь спать поздно. Керосину нельзя достать, а в темноте скучно. Когда мы получили посылку, мы с Деей решили заехать сначала к ней, а потом домой, но я очень устала и возбудилась от письма, и при выходе из метро у меня все закружилось и я не могла дойти до квартиры. Пришлось посидеть на ступеньках возле метро, а потом Дея меня боялась отпустить домой, и я у них заночевала. Сейчас чувствую себя лучше, но нервничаю из-за света: дали лишь сейчас в 7 ч. веч. за весь день. 25-го Дея с Петей поедут встречать Мусю, так как я буду с утра занята на экзамене. Но получилась неприятность: конференции начнутся не 25-го, а 23-го, и как раз по русскому языку и литературе будут 2 дня — 23-го и 24-го. Муся будет очень расстроена, но я не виновата, так как расписание Конференций получили лишь сегодня (опять порвалась спираль от плитки и я чиню сама уже в 4-й раз — никак не сварю щи). Но это все ерунда. Надеюсь, что ты приедешь, и жизнь нашу наладим, как следует, тем более, что цены в коммерч. магазинах значительно снизились и жить станет легче. Насчет крыши еще ничего не сделала, потому что Лившица поймать очень трудно, а домоуправ болен. Зайду 24-го опять, так как у меня будет свободный день. Очень хорошо, что у тебя в Тамбове идет все к концу, но отпустят ли тебя? Может быть, нужно что-нибудь сделать на мете здесь? Узнай, каковы виды на то, чтоб тебя отпустили в Москву. Я каждую ночь вижу тебя во сне, что ты опять с нами как было до войны. Неужели так будет? А если Боря окажется цел, то мы прямо будем счастливы. Размечталась я чересчур!
Ну, всего хорошего. Спасибо, что звонишь часто и думаешь обо мне. Не тоскуй, бодрись и ты. Авось — не все потеряно.
Крепко целуем тебя с Деей и Галкой. Твоя Оля.
30 августа 1945 года
Дорогой Лазинька!
Давно тебе не писала. Михайлова сказала, что поедет 27-го. Я написала письмо, захватила тару и поехала с Деей к ней, но оказалось, что она получила телеграмму из Тамбова и выехала по вызову 23-го, не предупредив меня. 28-го и 20-го я была занята на конференции и лишь сегодня выбралась в НКЗ. Да, забыла тебе написать что Муся доехала прекрасно, уже работает, но недовольна, что пока ее не освобождают от пионер. работы до 20.X, так как некем ее заменить. Так вот, Лазарька — по кадрам теперь исключительно Воскресенский принимает. Я у него была. Он сказал, что когда госпиталь свернется, то тебя передадут в Главное Санитарное Управление. Хорошо было бы, если бы какая-нибудь организация ходатайствовала бы о твоем отзыве в Москву, как, например, горздрав или райздрав, где ты раньше работал, до войны. Буду ждать твоего звонка или приезда. Муся сказала, что ты хотел числа 3-го приехать на пару дней.
Лазинька! Не знаю, как тебе переправить вещевые мешки и др., так как эта женщина, что приезжала с военным, больше к нам не приезжала и я ее даже не видела. Жду с нетерпением воскресенья — надеюсь, что позвонишь. У нас нового ничего нет. 1-го начинаются уже занятия во всех классах, а у Деи 17.IX. Я уже впряглась в работу так, что нет ни минуты свободной, и что очень хорошо, так как нет времени фантазировать и расстраиваться. В воскресенье 26-го мы с Мусей на весь день уезжали на дачу к Черноморд. в "Отдых". Хорошо там отдохнули. Они нам оч. завидуют, что у нас есть большие шансы на то, что Боря цел и найдется. Наберемся терпения и будем ждать. Авось случится чудо, как в этой войне бывало и теперь есть еще много необычайных случаев. Надо тебе скорее выбраться сюда — тяжело тебе там одному и мне здесь. Хотя я не одна, но все же с тобой мне значительно легче — ты меня лучше вех понимаешь и действуешь на меня очень хорошо. Даже твои нежные письма меня так успокаивают, что действуют на меня лучше всяких лекарств. К сожалению, я их получаю очень редко. Муся нам привезла много вкусненького, но пришлось съесть все в несколько дней, чтобы не испортилось. Галка, к сожалению, не помогала нам, так как она заболела расстройством кишечника и до сих пор никак не придет в норму, так как трудно с диэтой, допускает погрешности — не выдерживает. Ну, Лазинька, жду тебя или письма. А пока кончаю. В августе было мало дождей и поэтому пока с крышей благополучно. Как только будет возможно — надеюсь поможешь в этом отношении. Здесь овощи стали значительно дешевле, и мы все покупаем на рынке, особенно картофель — 8-7 руб. кило. Привет тебе и поцелуй от девочек. Надеюсь, что о своих делах по ликвид. и проч. напишешь мне. О своем здоровье и самочувствии скажешь по телефону. Не волнуйся, не переживай все так глубоко — жаль своего здоровья.
Крепко тебя целую и жду. Оля.
8 сентября 1945 года. Москва.
Мой дорогой Лазинька!
Каждый день собираюсь тебе написать, но так устаю к вечеру, что нет сил. Уже начались "тетради"', и я ложусь в 1-2 ч. ночи спать. Днем, конечно, некогда. Но сегодня приехала к нам сестра Левиной и привезла от тебя письмо. Мне стало стыдно, и хотя сейчас уже около 12 ч. ночи, но я стала писать тебе. Завтра жду твоего звонка. 3 дня у нас не работает телефон, а сегодня добилась, что его исправили. Нового у нас ничего нет, но с каждым днем меня все больше и больше уверяют, что Боря не мог с целой группой офицеров пропасть без следы, а, по всей вероятности, он попал с группой отступавших на Запад и что он объявиться. У Семена Никитича гостил один военный юрист, который приехал из Берлина, он очень внимательно прочитал письмо, которое ты получил от командира части и говорит, что очень возможно, что он находится где-нибудь у наших союзников, так как отсыпающая группа Шернера увлекала с собой наших людей. Настроение у меня улучшается, появляется еще больше надежды, что Боря наш объявится. Будет жить этой надеждой, и рано или поздно увидим его. Спасибо, родной мой, что думаешь обо мне, как когда-то раньше и мечтаешь так же, как и я, о нашей совместной жизни. Я уже стала считать дни. Мне прямо не верится: неужели мы опять будем вместе? Лазинька, дорогой! Не беспокойся о нас — мы питаемся хорошо, у нас все есть, и мы ни в чем себе не отказываем. С тех пор, как приехала Муся, у нас ни разу свет не гасили, и мы имеем возможность сготовить, что нужно. Ты, мой милый, в каждом письме напоминаешь мне о том, чтоб я не опускалась. Не беспокойся! Я держусь, как всегда, и внешне никто даже не увидит, какие у меня переживания. Тяжело провела 2-е и 3-е сентября, так как Муся ушла, а я осталась одна, хлынули воспоминания, и я не выдержала... Но на людях я себя держу хорошо. В школе работаю с подъемом, как всегда. Я занята на уроках с 8-12 ч. дня. Среда у меня свободный день от уроков. Итак, Лазинька, тебе остается до конца недели 2? Да? Как это хорошо! Жду с нетерпением. Толочкина, а то у меня на чердаке все тазы, ведра, банки и пр. Здесь помощи я не дождусь, так как в клиниках тоже течет и нет материала для починки. Каждый день с Верой Ивановной поднимаемся на чердак и начинаем выливать накопившуюся воду, так как теперь ежедневно дожди. Ну, вот, Лазинька, какие дела. Получила 2 письма от Гани: из Читы и из Шилки. Он все еще едет туда. Дея уже отдыхает последнюю неделю. Петя ее ревнует ко мне и упрекает, что ее тянет на Клиническую. Они материально продолжают нуждаться, так как отправка родителей в Новосибирск стоила ему 1,5 тысячи рублей, а это очень отразилось на их скудном бюджете. Я, разумеется, помогаю, но Дея стесняется у меня брать и во всем себе отказывает; она молча страдает и плохо поправляется. Жаль ее ужасно, так как Петя все же очень тяжелый человек и мало ей помогает во всем. Ну, хватит, Лазинька! Жду твоих весточек. Они меня очень подбадривают и придают много сил. Написанное по-еврейски я, конечно, прочла и поняла, так как язык хорошо помню. Постараюсь все твои желания исполнить. Привет тебе и поцелуй от девочек. Они тоже собираются тебе написать. Крепенько целую, твоя Оля.
Очень рада, что ты сшил себе костюм. Ждем вкусных тамбовских яблок.
24 сентября 1945 года. Москва.
Дорогой Лазинька!
Пишу в учительской, так как мне на уроке сделалось нехорошо с сердцем, и я ушла с урока. Домой я не могу итти, так как сильный ливень. Дождь кончится, пойду домой. Вчера я тебе по телефону сказал, что ребята кончили крышу рано, около 12 ч. Они помылись, пообедали и стали собираться уехать в Ховрино, и мне было неудобно давать им еще работу. За ними приехала Грушковская с Батшовым, и они уехали. Сегодня Талочкин приедет за письмом и тарой и хотел сегодня поехать в Саратов. Спасибо, дорогой, за все присланное. Все получилось в хорошем состоянии, только сахар в мешочке и песок промокли и американские конфеты слиплись вместе. Но это неважно, высохнет. Во всяком случае, ты прислал все очень ценное, и, конечно, будут запасы надолго. Девочки просят, чтобы ты за октябрь паек постарался получить манку и лапшу. Привези картофельной муки, а так у нас теперь все есть из предметов питания. Питаемся мы не регулярно, не во время, так как не справляемся с готовлей. Мы пользуемся обедами из столовой, берем домой и подправляем их. Очень долго ждать тебя. Я уже считаю дни и часы твоего приезда. Я представляю, как тебе должно быть тяжело одному. Все же мне веселее. Хотя я тоже редко теперь бываю с девочками, так как мы работаем в разных сменах, редко видимся. Муся опять похудела, так как много работает и у нее нет времени пообедать. Она ест только в 8-9 ч. вечера. Сейчас я пришла домой и продолжаю писать. Прежде всего должна тебя порадовать, что крышу они, очевидно, починили хорошо, так как идет сильный дождь и не течет, хотя я все ведра и тазы с чердака сняла. Прямо счастье, что не течет. Сейчас буду собирать тару и хочу отправить шинель. Но девочки боятся, что заочно шить без примерки им не понравится. Мы тебе, кажется, дали много заданий, и я боюсь, что тебе будет на под силу все выполнить. Я тебе говорила о моих рабочих туфлях. Если это будет можно, то не стоит, обойдусь. Я теперь хожу в школу в старых туфлях Муси № 39 и они мне очень велики. Лучше всего мои самые старые туфли, но их в мастерских не принимают в починку. Я хочу тебе их послать, пусть сапожник их починит, и в галошах я их смогу носить. Дорогой Лазинька! Я тебя очень прошу, ты не волнуйся, чтобы ни было. Относись ко всему философски, не принимай близко к сердцу, лишь бы скорее ликвидировать все и быть вместе. Мы все же будем надеяться и ждать Борю. Мы имеем много шансов — надо набраться терпения.
Насчет овощей тоже не расстраивайся. Картошка здесь уже по 5 руб. и мы купим здесь. Яблоки ребята не привезли, так как они были в Мичуринске ночью. Они сказали, что дал не 300 р., а только 200 р. Из них они на носильщиков потратили 80 р. и 60 р. на дрань, а 60 р. я получила, доложила еще 60 р. и купила им водку, так как больше мне особенно нечем было их угощать.
Вчера я весь день возилась с уборкой комнат, т.к. ежедневно падала штукатурка с потолка. Пока сегодня чисто. Не знаю, как будет дальше. Я нигде не бываю, не хочется. С Деей мы видимся почти ежедневно, иной день она приезжает к нам, а иногда я езжу к ним. Она научилась ходить на рынок не только покупать, но и продавать, и хорошо стала готовить. Петя ей помогает. Галка ночует 3 дня у нас, т.к. Дее надо к 8 ч. 30 м. в клинику за Данилов. рынком и невозможно ее вести так рано. Сегодня беспрерывно льет дождь и стало холодно. Прийдется скоро уже вставлять окна и начать топить печку. Очень не хочется. Ну, кажется, обо всем написала тебе. Пиши и ты, сообщай, как только начнет выясняться, когда придешь. Я думаю, что тебя там задерживать не будут.
Лазинька! Я ходила в комиссионный скупочн. пункт узнавать насчет пишущей машинки — не принимают. Приемники принимают в одном только месте на Арбате, но надо принести туда, а нести некому. Уж подожду твоего приезда. Я слышала, что примерно 600-700 руб. не большее, можно за него взять. Продал ли ты свой будильник, который стоит у Кл. Ильиничны. Не забудь свою скрипку с нотами. У тебя вещей наберется много. Вероятно, тебя будет кто-нибудь провожать? Я бы тебе послала самый большой желтый чемодан, он вмещает много, но боюсь, не договорившись с тобою. Может быть, будет еще случай и я пошлю. Ну, всего хорошего, дорогой мой! Мы тебя крепко целуем и ждем.
Оля.
5 октября 1945 года.
Дорогой Лазинька!
Давно тебе не писала по многим причинам: 1. Нет ничего нового — я все жду весточки о Боре, а вестей никаких нет. 2. Неделя так насыщена разными делами, что нет прямо времени написать. 3. Все думается мне, что ты вот-вот приедешь, а время отдаляется все больше и больше. Когда же будет конец этому? Последние недели проходят особенно тяжело: становится холодно и на душе делается холоднее и грустно до боли. Письмо твое и 500 руб. Левина принесла 30.IX. в мое отсутствие. Я ездила к Паше. Лев. Григор. обещал поговорить с горздр. если понадобиться тебя отозвать сюда. Но по его мнению, тебя должны отпустить в распоряжение Галвн. Санит. Управ. Узнал ли ты что-нибудь о себе? Ведь время приближается. Я жду твоего звонка в воскр., авось ты мне что-нибудь сообщишь.
У нас все по-старому. Все работаем очень много. Мы с Мусей обедаем с столовой (УДП). Дома совсем нет времени заниматься готовлей. В квартире у нас сухо, но стало уже холодно, и я не могу найти человека, чтобы вставить стекло в спальне и вставить двойные рамы. Самим это сделать невозможно. Ходила в доомупра. насчет дров. обещали завтра выдать ордер. Если я получу ордер, то перевести дрова можно на тачке (на складе людей много). Дее в доомупр. сказали, что им выдадут 6 метр. дров на их площадь, и мы должны, очевидно, столько же получить. Вот схожу завтра и узнаю. Дея и Муся очень много работают и очень худые обе. Я не знаю, чем их поправить. Питаются они хорошо, но мало мы все спим, особенно Дея — ей очень трудно с Институтом, работает она в разных клиниках, а тут нужно и на рынок сходить, и сготовить, выстирать и погладить. С Петей у нее теперь отношения как будто наладились. Зарабатывает он неплохо и стал больше заботиться о семье, иногда даже помогает в хозяйстве. Они определили Галку в музык. школу в своем районе и хотят ее перевезти в д/с в свой район. Пока 3 раза ночует у нас, а 4 у них, т.к. Дея не успевает ее приводить в д/с. Вот тебе все о семье. Я эту неделю была занята, т.к. у нас были перевыборы в местком, а я ведь была член месткома. На перевыборах меня выбрали председателем месткома и никак отказаться не удалось. Обещали члены месткома, что с января меня сменят. Поработаю пока. Увижу — если будет очень трудно — откажусь. В прошлом году мне пришлось тоже много работать как кульсек. Ну, теперь жду твоего письма. Так по телефону обо все не скажешь, а теперь, очевидно, никто сюда не едет, то пошли мне письмо по почте.
Муся уже стала получать письма от Гани, но демобилизации он пока не подлежит, так как хотя он и учитель, и год подходит, но он на "Дальнем Востоке". Муся очень огорчена и никак не дождется его возвращения. Он там тоже тоскует. Но Муся уже как-нибудь потерпит и дождется радости, а вот мы дождемся ли Борю? Втайне я очень надеюсь и буду терпеливо дать, но иногда у меня становится тяжело на душе, и я начинаю думать, что напрасны мои надежды. Но без надежды жить невозможно, и мы все-таки должны и будем надеяться, что он жив и будет с нами. В этом меня все уверяет, что у нас есть много шансов на это. Будем жить и ждать, Лазинька! Поскорее бы быть нам вместе. В такое тяжелое время особенно трудно жить врозь. Так, жду тебя поскорее. Привет и поцелуй от девочек.
Крепко тебя целую. Оля.
20 октября 1945 года. Москва.
Дорогой Лазинька!
Я тебе обещала написать, но выбралась лишь сегодня. Пишу у Деи. сегодня мы с Еленой Савельевн. договорились встретиться на вокзале и получить багаж, и я его завезла сюда. Очень тяжелые ящики. Дядька, которого я наняла, еле втащил их в комнату. Хотела тебе вчера написать, но вчера что-то случилось со светом и свет горел в полнакала, было темно. А сегодня я уехала на вокзал в 2 ч., ящики привезла с вокзала в 4 ч. сейчас напишу письмо и поеду домой. Ну, обо всем я тебе уже сказал по телефону, вернее сказать нечего было. Нового пока ничего нет. Я очень рада: что получила пропавшую посылку, хотя часть яблок они съели, но все же было приятно, что в общем она цела. Письма не было. Письмо с Ел. Сав. я получила и деньги. За письмо спасибо. Очень приятно получить подробное письмо. Хотя оно и было грустное. Я очень хорошо себе представляю ту обстановку, в которой ты находишься. Но что же делать, родной мой, Надо набраться терпения еще немножко, и мы будем вместе. Я совершенно ни разу не подумала, что ты нарочно задерживаешься в Тамбове. Я уехала из Тамбова с таким настроением, что ты искренно хочешь приехать к нам. Конечно, Лазинька, тебе значительно легче будет с семьей. Я на людях держу себя хорошо, забываю на время все тяжелое, но как только я остаюсь одна, то бывает очень тяжело. Очень надеюсь, что в конце месяца ты будешь с нами. Все ждем этого дня с нетерпением. В квартире у нас пока тепло, т.к. прошлогодние дрова высохли и прекрасно горят. Не знаю, когда получу ордер на дрова. Но до твоего приезда нам дров хватит, а там ты скорее получишь ордер. Перевезти дрова можно легче, так как на складе я нашла тележки и санки. Это не страшно. Погода все время скверная, непрерывно льют дожди, и в одно месте все же протекает потолок. К весне придется делать основательный ремонт. Окна мы еще не вставили, так как Лена обещала помочь, но никак не приходит, а мне самой очень трудно. Попытаемся завтра с Деей их снести с чердака, а вставить уже легче будет. Овощи я не запасла, т.к. на рынке оч. дорого. Жду, когда начнут массово продавать, и тогда я куплю картошку и капусту. Уже стало так холодно, что надо начать носить шубу, но поправить ее я так и не собралась. Завтра буду расшивать простыни и доставать оттуда все шубы и пальто. Вот тебе все хозяйственные дела.
Ну, Лазинька, надеюсь, что пишу тебе последнее письмо. Завтра я не очень жду твоего звонка, т.к. ты звонил 2 дня тому назад, а я оч. хорошо понимаю, как это трудно в такую погоду вставать и ходить далеко. Надо полагать, что в то воскр. 28-го ты уже выедешь или позвонишь в последний раз, скажешь день отъезда. Хорошо?
Напрасно ты, Лазинька, думаешь, что я чем-то недовольна, когда говорила с тобой по телефону. Наоборот, я очень довольна твоим вниманием ко всей семье. Дея благодарит за присланные подарки по специальности. Она просит тебе передать, что жаждет видеть тебя доцентом их Института. Муся хочет поболтать с тобой по-английски, Петя очень благодарит за папиросы. Галка нарисовала тебе рисунок и просит скорее приехать, при чем просит привезти не вкусненькое, а игрушечку. Все мы тебя крепко целуем и ждем скорого приезда. Твоя телегр. еще не получилась. Крепко целуем. Оля.
25 сентября 1957 года.
Л.Б.Гиндину от О.С.Гиндиной.
Из Москвы (Краснопрудная, 29, 1;)
В: Сходян, ст. санаторий "Артем"
Дорогой Лазинька!
Ты совсем забыл о нас. Правда, твои звонки по телефону только расстраивают, т.к. ничего не слышано. Но ты бы хоть написал несколько слов, а то совсем замолчал. Я сейчас пишу на "авось", т.к. адреса не знаю. Почему я не приезжаю? Первую неделю не приезжала, т.к. очень ослабела после темп. 39,4. А потом стала ждать твоего звонка или письма. Кроме всего, я не могу ехать из-за того, что нечего одеть: нет с собой платья; нет обуви, шляпы, зонта. Домой меня не пускают, т.к. ремонт в самом разгаре, проникнуть в комнату, в гардероб — невозможно.
По сведениям от Муси, я узнала, что рабочие 23 сентября совсем не пришли работать. Лишь вчера они начали купоросить потолок, зашпаклевали окна и двери, а сегодня должны были белить. Когда они кончат нашу комнату, тогда начнут побелку общих мест. Сегодня домой звонить не могу, а пойду звонить от Муси. Как только я смогу переодеться, так я к тебе приеду, но мне хотелось бы знать, какое расстояние от ст. "Сходня" до твоего санатория, что если я не попаду на автобус, смогу ли я подойти пешком. Где установлен телефон, откуда ты звонишь. Можешь ли ты звонить в разные часы? Я ведь целые дни дома и все жду твоего звонка.
Сейчас выглянуло солнышко, и я бы пошла погулять, но жду звонка Муси.
Читаю я до одурения — больше ничего неделю. Сегодня уже неделя, как я у Деи и боюсь, что до конца недели не удастся поехать домой, т.к. лишнему человеку негде сесть. Ну, вот и все. Жду звонка, письма. Привет от всех. Целую, Оля.
14 мая, Москва
Дорогой Лазинька!
Ты на меня не обижайся - я даже не помню, что я тебе написала в прошлом письме. Ты ведь любишь, когда я откровенно говорю, что я переживаю. Вот я и написала, что в данное время думала. Я бы очень рада была, если бы все мои подозрения оказались ложными. Сейчас у меня сидит Клавдия Ильинична. Я была очень рада ей, так как имела возможность поговорить о тебе, о Боре. Как раз сейчас получила от Бори опять письмо, но от 26, а Мусе от 28.IV. Вчера я уже получила от 1.V. Письма его все полны восторга, масс впечатления. Молодец, что он пишет так часто - это единственно мое удовольствие. Письма все очень веселые. Собирается послать сахар и даже деньги!!! Теперь, когда сын может мне начать посылать деньги, я, наверное, могу перестать работать. Не правда ли? Дорогой Лазинька! Как хотелось бы в эти дни быть вместе! Так много переживаний, а тебя со мной нет. Радость началась с того дня, когда отменили маскировку. Ты себе представить не можешь, какое ликование было в Москве. Затем, Берлин! И ночь с 8-го на 9-ое. Правда, 9-го я осмелилась поехать на Красную площадь в 10 ч. вечера, я жду тебя хотя бы на денек. Я обязательно побуду на этой недели у Лев. Григор. и все узнаю. Ну, пока, Лазинька! Кл. Ильин. ждет, и я спешу. Надеюсь, что приедешь. Крепко целую. Спасибо за посылочку. Твоя Оля. Все целуют.
14 мая 1945 г. 1 ч. ночи. Москва
Дорогой сыночек! Большое спасибо за твои письма! Я все получаю, но иногда с опозданием. Так, например, вчера я получила два письма: за 21 и 1!!! Была большая у меня радость. Вдруг с сегодня опять два письма: одно мне от 26.IV. и Мусе от 28.IV. А Дея твое письмо получила уже несколько дней тому назад. Теперь все хорошо. Только ты недоволен, что от нас редко получаешь письма. Сынок, не обижайся. Я тебе пишу хоть и не очень часто, но все же в пятидневку тебе пишу. Надеюсь, что теперь ты уже все мои письма получил и не обижаешься на меня. Вчера я тебе не написала потому, что от папы целую неделю не было весточки особенно 9.V. так хотелось, чтоб он позвонил! Вчера все утро надеялась, что он позвонит, но звонка не было. Сегодня наконец он позвонил. Оказывается, что линия была повреждена. Папа все собирался приехать в течение месяца, хотел, познакомиться с Ганей, но никак не удается. Ганя уезжает 17.V. Сегодня папа обещал хоть на денек приехать, но удастся ли? Сегодня у нас была его хозяйка - Клавдия Ильинична. Вспоминали тебя.
Ты спрашиваешь, что у нас нового? Ведь эти же новости и у тебя -возможно, что не позднее, а раньше, чем у нас. Вот сегодня, например, Совинф. бюро предавало о том, что в Брно сдался в плен комендант города. А ведь это ты там был и, вероятно, знаешь об этом. А вообще, ждем твоих писем, поздравлений с днем Победы. Как ты там, сынок?
По газетам мы видим, что на своем фронте немцы еще пробуют воевать. Я им не завидую, этим горе-воинам. Что нового у тебя? Ты, вероятно, теперь свободнее? Сегодня, когда я читала твое письмо о дождике, о пасмурной погоде и в связи с этим о твоем настроении, то очень расстроилась. Хорошо, что вчера уже получили более позднее твое письмо от 1.V., написанное с таким хорошим настроением. Я вполне тебя понимают, что как тебе там ни весело, но тебя тянет в Москву, тянет к своим. Надеюсь, что дождемся этого дня и скоро. Я очень за тебя рада, что ты письма получил не только от нас, но и от своих московских друзей. Меня лишь удивляет, почему Валя так обещала, но ни разу не позвонила. Я думала, что она тебя забыла, и писать не будет, а теперь я довольна, что у тебя такая обширная переписка - ты не скучаешь. Мы тебе все завидуем, что ты такой молодой и уже много видел. Вот будешь рассказывать, когда вернешься. А скучно без тебя, вспоминаем тебя на каждом шагу. Даже Дея, как только приходит, то в первую очередь спрашивает, есть ли от тебя письма и садиться читать свои письма. А Галка, как только узнала, что война кончилась, говорит: "Вот хорошо, теперь немцев всех убили, и Боря вернется". Она хорошая девочка, очень умная, но папа у нее плохой: совсем не интересуется ею, с Деей ссорится из-за того, что она учится в мед. институте, хочет, чтоб она бросила учебу и поступила на работу. Но она твердо решила продолжать учиться. А Муся счастлива. Ганя у нас прожил месяц, и он симпатичный человек, относится ко всей нашей семье исключительно хорошо. Он надеется, что его демобилизуют, и он уедет на Украину устраиваться на работу. А потом к нему поедет и Муся, а я совсем останусь одна. О папе ничего неизвестно, когда его отпустят и отпустят ли вообще. Мне одной очень тяжело. Зима была очень трудная, с хозяйственными вопросами я плохо справлялась. Работать стало очень трудно - я стала сильно утомляться. Вообще, плохо быть старой, да еще жить одной без семьи, совсем ужасно. Но я надеюсь, что все уладиться, что папа вернется, и тогда мне станет легче.
Я тебе уже писала, что у нас в школах теперь наступает горячая пора - экзамены. Мы усиленно готовимся к этим дням.
21.V. первый экзамен по русскому языку. В связи с этим я много бываю занята. Дома у нас теперь после ремонта стало хорош, чистенько! Особенно хорошо стало, когда сняли маскировку. Красный дом против нас так ярко освещен, что от него в доме необычайно светло и вместе с тем радостно. До каких счастливых дней мы дожили! Жаль, что ты не мог посмотреть в этот день, что творилось на Красной площади! Полное ликование. Мне кажется, что в этот день все были на улицах, все веселились, танцевали, пели...
Ты, Боренька, обижаешься, что я пишу редко, но за то я пишу обо все и всех подробно. Я не умею писать несколько слов, что мы живы и здоровы. И для того, чтобы написать подробное письмо, нужно потратить полтора-два часа. Вот почему не получается так часто писать. Жизнь наша однообразная. То ли дело у фронтовиков! Хоть фронт кончился, но все же каждый день есть о чем писать. А меня интересует все: даже то, что твоя сумка потерялась и нашлась, даже, какая погода у вас там, идет ил дождь или солнце, и тепло ли, и как часто ты вспоминаешь, как мы время проводили в гигиенич. Институте и пр. пр.
Продолжай сынок, радовать нас своими письмами так же часто, как до сих пор. Ты спрашиваешь, нужны ли мне деньги? Ты о нас не беспокойся - живем, как жили раньше. Но если из твоего бюджета останутся деньги, и будешь иметь возможность, то лучше организуй посылочку из предметов дамского туалета...
А когда ты придешь - вот уж устроим пир на весь мир. Спечем такой Наполеон, какой бывал у нас в мирное время, да купим много вкусных вещей, то, что ты любил раньше. Хорошо? Извести о приезде заранее, чтоб мы тебя могли встретить с цветами. Итак, кончаю свою болтовню и пойду спать, а то уже 2 часа ночи, а завтра - рано вставать. Привет от всех знакомых, родных. Дея, Муся, Галка вместе со мной крепко целуют тебя. Твоя мама.
19 мая 1945 года. Москва.
Дорогой сынок!
Вчера получила твое давнее письмо от 27.IV. на штампе полевой почты значится 29.IV. А я уже давно получила от тебя письмо от 1 мая и даже от 3.V. получилось письмо в день приезда к нам папы, то есть 15.V. Была общая радость: и приезду папы, и твоему письму. Папа был дома только от поезда до поезда. Он приехал специально познакомиться с Ганей. Ему Ганя очень понравился. Он должен был уехать еще 15-го, но задержался на несколько дней и уезжает сегодня в свою часть. Он надеется, что его демобилизуют, и они с Мусей поедут на Украину. У нас ничего нового. Вчера был последний день учебы в школе. Относительно я стала свободнее, так как тетрадей для проверки нет, не надо составлять планов. Сами экзамены продолжатся до 2.VI. Отпуск я, вероятно, получу с 15.VI. по 15.VIII. Где я проведу лето, я еще не знаю. Папа о себе пока ничего не знает. Он надеется, что его отпустят в Москву с осени, но уверено он не знает. Дорогой Боринька! Ты не представляешь, сколько радости ты приносишь своими письмами. В день получения твоего письма, у нас дома ликование, и у меня чудесное настроение. Я даже сама не знала, как я тебя люблю и как много радости приносят твои письма. Спасибо, сыночек, что ты так часто доставляешь мне эту радость. А ты не обижайся, если я пишу реже, чем ты. Ты знаешь, что мы находимся не на фронте, и у нас ничего из ряда вон выходящего ничего нет. А если со мной что-либо случиться, то тебе напишет Дея или Муся. Но я пока здорова, чувствую себя хорошо и не собираюсь болеть. Глупо теперь, в такое чудесное время, после такой "Победы" болеть или умирать. Я надеюсь встретить тебя и пожить с тобой долго-долго. Хорошо, что ты мне пишешь про все подробно, даже про переписку с твоими девушками. Ты знаешь, и знай, что мама твой самый близкий и искренний друг, а потому ты ей должен все рассказывать и делиться всеми переживаниями. Никто, как мама, может тебя понять. Ты пишешь, что послал нам посылочку. За все большое спасибо. Хотя она получится не раньше чем через месяц-два, но все же напрасно ты не написал, что послано. Мы должны быть в курсе дела, чтобы ничего не пропало. С нетерпением жду твоего письма от 9.V. Хочется знать, как ты провел день Победы... По газетам мы узнали, то на твоем фронте фашисты еще некоторое время сопротивлялись. Как странно, что по радио перестали передавать "От Советского информбюро". Как странно, что вся Москва опять освещена по-прежнему!
Итак, сынок, ждем твоих частых писем по-прежнему, а потом и тебя самого. Папа говорит, что он тебе часто пишет. Стал ли ты получать его письма? Галка твои письма и все картинки получает. Она сияет счастьем от каждой картинки. Я тоже все получаю. Не обижайся за плохую бумагу и конверты. Ты ведь знаешь, что лучшей бумаги у нас нет. Такой бумаги и конвертов, как ты нам пишешь, у нас нет. Спешу в школу и потому не могу докончить письмо. Сегодня мне к 9 часам утра, и я решила письмо написать с утра, до ухода в школу. Ну, целую крепко тебя.
Все наши тебя целуют вместе со мной, ждут твоих писем.
Твоя мама.
20 мая 1945 г. Москва.
Дорогой Лазинька!
Уже час ночи, а мне еще некогда ложиться спать. Сейчас написала письмо Боре, а то я три дня буду очень занята, и не смогу ему написать. А тебе обязательно надо написать, так как этот парнишка завтра поедет.
Насчет лейки. Звонила Дея, что посмотрела сегодня штук десять леек в магазине, но очень плохие и стоят по 1800 руб. Они с Левой решили пару дней подождать и достать хорошую лейку. Как только они купят, я тебе позвоню по телефону 1-46 или телеграфом сообщу.
С этим парнишкой посылаю рюкзак и 4 наволочки. Если можешь, то на место них пошли рубашку, о которых ты говорил. Я тебе с ним посылаю мои старые туфли. Если можешь, то пусть сапожник сделает подметки и набойки, а то здесь за починку берут очень дорого.
Пошлешь их при первой возможности.
Теперь я тебя прошу, если пошлешь 22-го посылочку, то пришли пару кусочков хозяйственного мыла и щеточку для мойки рук и кусочек ваты, бинты у нас есть. За сыр спасибо. Он очень вкусный и он нас спасает во всех случаях жизни, то есть когда нет света, когда спешим, то кусочек хлеба с сыром - самое вкусное блюдо. Спасибо.
Про Борю я тебе уже говорила, что от него получилось очень грустное письмо, что абсолютно все получили письма, а он ни от кого. Больше всего он огорчен, что от тебя еще ни разу не получил письма.
Пиши ему обязательно почаще.
Дею очень жаль. Она очень несчастна, так как оказывается она "в положении". Петя шатается, по ночам не бывает. Сегодня я у нее была - она совершенно вся счернела и беспрерывно лежит и плачет. Что мне делать? Чем ей помочь? Я пробовала ей сказать, чтобы она не расстраивалась, пусть будет еще ребенок. Но она в ужас пришла, что ей придется бросить Институт, что она не имеет право с таким отцом иметь ребенка и т.д. Вообще-то правильно. Но ведь аборты очень скверно отражаются на здоровье. Она уже теперь полуживая, освободили от военного дела, от физкультуры и прочее.
Не знаю, что и посоветовать. Я тоже в молодости страдала, но все же был со мной ты и во многом мне помогал, а она очень несчастная.
Ганя уезжает завтра. Он решил опоздать еще на пару дней. Неизвестно, как скоро он вернется.
Ну, до свидания, Лазинька! Уже 1 ч. 30 м. Я очень хочу спать. Завтра первый день экзаменов - самый страшный день. Волнуюсь.
Спокойной ночи.
Целую. Твоя Оля. От Деи, Муси и Гани привет.
20 мая 1945 года. 1 ч. ночи. Москва.
Дорогой Боринька!
Ты на меня, сынок, обижаешься, что я тебе не пишу, но перед тобой уже не так виновата, как ты думаешь. Правда, я тебе не пишу так часто, как ты мне, но все же ты до 6 мая должен был получить от нас писем 5-6, а ты пишешь, что получил лишь одно письмо. А ведь мы пишем тебе очень часто. А папа говорит, что пишет тебе каждые 2-3 дня и тоже удивлен, что ты его писем не получаешь. Сегодня он мне звонил по телефону, что получил лишь твое письмо от 1 мая, а мы уже получили и от 3.V. и от 16.V. (вчера). Последнее письмо меня очень расстроило, так как ты пишешь, что всем получились письма, но ты один не получил. Как досадно! Я тебе, сынок, очень сочувствую, каково это тебе находиться так далеко от всех близких и не иметь писем. Я вспоминаю, как ты в Марксист. Были рады каждой весточке от папы и как было тяжело без писем. Но я не виновата - поверь, что я тебе два раза в неделю обязательно пишу, а последнее время еще чаще. Я ни как не могу дождаться твоего письма от 9-го и 10-го, после дня "Победы". Интересно, как ты узнал и как встретили эту радостную весть. Жду не дождусь твоих писем. Все твои письма очень интересны и доставляют нам много радости. Сегодня у нас была Рая с Семеном Никитичем, но без Толи: он ушел с товарищем в кино. Они все о тебе расспрашивали, и просили передать тебе сердечный привет.
Боря! Завтра начинаются экзамены во всех школах, в том числе и у меня и Муси. Мы к этому дню очень готовимся. Я только сейчас закончила приготовления всех нарядов вместе с Мусей. Завтра рано надо вставать и первые 3 дня (21, 22, 23) я буду очень занята. Напишу тебе следующее письмо лишь 24&V. А ты, Борис, не беспокойся о нас: с одним что-либо случиться, другой напишет. Мы с папой каждое воскресенье говорим по телефону и говорим о тебе. Мы с папой очень по тебе тоскуем, я даже сама не ожидала, что так будет. Но зато ты молодец, что хоть радуешь нас своими письмами. Ждем посылочки. Мы ее получим, примерно, в конце июня или позже, так как посылки идут очень долго. От Гани первые две посылки шли ровно месяц каждая, а вот он послал еще две посылки, но вот уже больше двух месяцев, а посылок нет. Но они целы будут, только терпения нет так долго ждать, хочется знать, что ты посла. Почему ты держишь это в секрете? Напиши.
У нас ничего нового. Муся и Ганя тебе вчера сами написали. Он завтра уезжает. Ганя всем нам и, главное, папе очень понравился, чему я очень рада. А Дея живет плохо, так как с Петей у нее плохие отношения, в квартире свет выключили, так как соседи не заплатили за весь год, и потому у нее плохое настроение, а она плохо себя чувствует.
Боря! Пишет ли тебе Валя Седенкова? Почему она обещала мне звонить и ни разу не позвонила? Я думала, что она тебе ни разу не напишет. Ну, кончаю, сынок. Не обижайся, напишу чаще и подробнее обо всем. Меня все интересует, даже то, что ты съел целую банку малинового варенья. Завидуем тебе все! Какая погода сейчас там у вас? У нас холодно, дожди. За весну еще не успела согреться. В каникулы папа зовет к себе, но не знаю, поеду ли. Ну, до свиданья. Целую. Мама.
2 июня 1945 года.
Дорогой Лазинька!
Сегодня пишу в плохом настроении: от Бори писем нет, и я очень тяжело это переживаю. Я звонила Футерману - отцу товарища Бори, с которым он вместе поехал, и с которым он находился в одной части. Он получил от сына 4 письма, и все от 15.V. О Боре он ничего не пишет. Отец-маойр говорит, что если бы что-нибудь случилось с Борей, то сын его написал бы обязательно. Он утверждает, что ничего не случилось, а просто или письма застряли, или он в командировке, и оттуда невозможно писать. Но так или иначе, а мне тяжело это пережить, и я сразу ослабела, не могу работать. Я написала по адресу его товарища, но ждать ответа очень долго, и если я в ближайшие дни не получу письма, это будет очень плохо. Как только я что-нибудь узнаю, я тебе дам знать.
Если же ты получил что-либо, то надеюсь известишь и меня. Завтра я жду твоего звонка. Твое письмо, деньги и все остальное послание я получила. За все от всех нас большое спасибо. Все очень вкусно и кстати прислано.
Мы питаемся хорош, но последнюю неделю еле плохо из-за тяжелого состояния.
О Дее: вчера ездила в госпиталь, виделась с Мар. Сав. передала ей деньги и спросила насчет Деи. Она обещала сегодня сходить к Ник. Ник. Но вечером я ей звонила, как мы договорились, но она его не застала. Обещала завтра еще раз сходить и сказать мне. Дея очень страдает, я прямо видеть не могу ее страдания и мучения. Конечно, я не успокоюсь, пока она не поправится. М.С. мне очень понравилась, очень миленькая, и я тебе вполне понимаю, понимаю твои страдания. Во вторник 5.V. я опять поеду в госпиталь, показать руку Шнаперу, так как сильно опухла та часть, где был перелом кости и очень болит вся рука. В отношении отпусков в нас с Мусей маленькие изменения: райком комсомола обязал Мусю опять поехать в раойнн. пионер. лагерь в то самое место - "Белые Броды". Муся уже готовится и, кажется, едет охотно. Обещают ее на 1 месяц все же отпустить. У меня отпуск с 1.VII. до 25.VIII. весь месяц (июнь) я буду работать в школе, как помощник директора. Я почти довольна, что буду занята: в работе я забываюсь и меньше думаю о разных глупостях.
Лазенька! Не обращай внимания на тон моего разговора с тобой по телефону. Для меня вызов в субботу был неожиданностью, так как я дожидалась звонка в воскресенье. Я к тебе отношусь хорошо - все плохое стараюсь из головы выбросить, и если получу письмо от Бори, что он жив, то у меня будет самое лучшее настроение. Почему же в письме не пишешь о твоем приезде в июне - ведь ты очень обещал, а теперь совсем не вспоминаешь. К Веберу не выберусь никак. Теперь буду свободнее и постараюсь поехать к ним. В госпитале Як. Осип. говорит, что абсолютно ничего неизвестно о госпиталях, хотя больных остается все меньше, а прибывают лишь единицы. Да, Лазинька, я получила извещение, чтобы притти за нашим радио-приемником. Вчера мы туда поехали (квитанцию я давно нашла), но без твоей доверенности ни за что не дали. Вышли на мое имя доверенность, и я сейчас же его смогу получить.
Посылаю тебе "лейку", кассетку и светофильтр. Очень рада буду если лейка тебе понравится. Лев Эммануил. говорит, что она но и в хорошем состоянии. Напиши свое мнение о ней. Мне очень жаль? что я тебе ничего не могу послать такого, что тебя бы могло порадовать. Я надеюсь, что ты скоро будешь с нами, а мы от Бори будем получать хорошие письма - это будет лучшая радость для нас всех. Пока буду жить надеждой. Лазинька! Старые мои туфли сапожник сделал как "сапожник" - то есть внутри очень грубо, масса всяких узлов, а я пока их не могу носить, они натирают ступни. Пока я ношу старые Мусины туфли, а иногда свои коричневые. Парусин, туфли не лезут совсем на ногу, и вообще для моих ног такая грубая обувь не годиться. Я их дала женщине продать и хочу купить сандалии в Мосторге. Дея поправится, она тоже поедет с Мусей на рынок и купит босоножки. Тебе не имеет смысла покупать там. Я думала, что твой сапожник сошьет, а если его нет, то купим лучше здесь. Завтра собираюсь просушить зимнюю одежду и зашить ее, посыпать нафталином. Ну, Лазинька, пойду спать. Уже 1 ч. ночи. Эту неделю стала плохо спать. Ника Михайл. не приехала в тот день, когда я ее дожидалась, чтобы приехать к врачу. Она, оказывается, нашла специалиста через своих друзей. Сегодня она приехала, но меня не было дома. Она меня не стала дожидаться. Так я ее не видела. Очень жаль ФЭД посылаю с сержантом, который завтра приедет за ним и за письмом. Посылаю обратно рюкзак, чехол и 3 наволочки. Еще раз большое спасибо за все посланное.
Крепко целую. Оля.
Девочки целуют тебя.
17 июля 1945 г.
Тов. Гиндина!
На Ваше письмо от 6 июня о судьбе мл. лейтенанта Гиндина Б.Л. с прискорбием сообщаю, что Ваш сын 9 мая 1945 года в бою в районе Нем. Броды, что севернее в 22 км. гор. Йиглава (Чехословакия) пропал без вести.
Принятыми мерами розыска местонахождения тов. Гиндина не установлено.
Официальные документы вам и по инстанции высланы 26.V.45 года.
Нач. штаба части ст. лейтенант Линский.
Т. Гиндин!
Ваши два письма получил. Мы люди военные, понимающие и знающие, что война сопряжена иногда с потерей самого близкого, самого дорогого, что есть и может быть в жизни.
В ночь на 10 мая - когда уже было объявлено о капитуляции, большая группировка войск Шернера продолжала сопротивляться. Наши части ее преследовали - от Брно до Праги.
Где-то в районе нас. пункта немецкий Бород (взгляните на двухсотки) группа офицеров, в том числе и мл. л-нт Гиндин - очевидно, наскочила на значительно числено превосходящую группу противника - это предположительно, потому что трупов их там не обнаружено и идущие части ничего там не обнаружили, хотя твердо было известно, что эта группа офицеров ехала по этому маршруту.
Мы по таким обстоятельствам факт констатируем как пропажа без вести, о чем сообщено Вам через военкомат.
Вот все, что могу сообщить. Очень сожалею вместе с Вами, разделяю Ваше огромное горе - но может быть еще, что проясниться.
Командир части П/п 13479 Дм.(нрзб)
5 августа 1945 года
Дорогой Лазинька! Руки продолжают дрожать. Ты это видишь по моему почерку. Очень рада, что поговорила с тобой сегодня по телефону. Было хорошо слышно. Ты меня очень огорчил тем, что плохо себя чувствуешь. Я была уверена, что я тебе надоела своим нытьем и слезами, тебе будет лучше без меня. Мусю пока не отпускают. Она очень устала, охрипла и еще больше похудела. Ей необходимо отдохнуть. Завтра еще раз попытаюсь зайти к секретарю райкома. 10-го ей должны вручить партбилет, а 11 она сможет поехать, если отпустят. Ей самой очень хочется к тебе. Петя готовится усиленно к экзаменам. 15 авг. и поэтому Дея все время там с ним, помогает ему. Он рисует ее два портрета - она позирует (работы к экзаменам). Галка у нас, так как жаль ее таскать в такую даль туда и обратно. Здесь все время дожди, и я даже не могу сходить на рынок, чтоб сготовить обед. Очень хорошо, что я все купила там, а то здесь все значительно дороже - почти вдвое, а некоторые вещи даже дороже. Дети очень обрадовались моим пирожкам, торту, прямо были в восторге. А я, как только очутилась дома, так у меня аппетит пропал. Весь свой жирок я надеюсь спустить к твоему приезду. Квартира очень запущена за мое отсутствие. Течет вся крыша у нас и у Вишневских тоже. Надо сделать основательный ремонт. Завтра попытаюсь сходить, но вряд ли из домоуправления что-либо сделают нам, если не делают Вишневск. Это письмо я предполагаю послать тебе с Иван Иванычем, который собирается сегодня поехать. Они у нас ночевали с 31-го по 4-е, а вчера они часа в 2 ушли и до сих пор их нет. Но так как их чемоданы здесь, то надеюсь, что они все же приедут за чемоданом. Если успеешь получить это письмо до отъезда Елены Савель. то пришли нам еще огурчиков и немного вишен, а то здесь их совсем не видать и, вообще, ягоды очень дороги. Картошка здесь по 18 р., яйца 90 р. и т.д. Все очень дорого. К Марии Савельевне я вчера не дозвонилась, попробую завтра. Ты на всякий случай сообщи мне ее телефон домашний - надо ей передать деньги и взять у нее бидон. Дея прислала наш из дому. Мне очень тяжело, Лазинька, писать тебе о посылке Бори, но все же я хочу тебе сказать, что все, что он послал - 2 отреза на костюмы, чулки и др. мелочь - все это куплено в магазине, так как на всем этом есть этикетка с расценкой и проч. Хорошо, что он все это купил на свои деньги, а не брал чужое. Я все это сложила в чемодан и не трогаем ничего. В извещении ничего не написано нового - все тоже. В день моего приезда, через пару часов, приехал к нам твой Абрамчик. Он получил на месяц отпуск - был у жены, которая родила сына Бориса. Он заезжал в Орел, предавал привет от Локшиных. Он обещал сделать запрос в часть, и знать подробности о Боре. Он думает, что есть надежда, что он цел. Ну, Лазинька, кончаю. Привет Кл. Ильиничне и всей семье ихней. Сапожниковым. Мы все крепко целуем. Твоя Оля.
16 августа 1945 года.
Дорогие Лазинька и Мусюндрочка!
Как я рада, что ты отдыхаешь у папы! Но плохо, что ты не написала, хотя, возможно, что получу от тебя письмо. Я хотела вчера написать, но решила предварительно зайти насчет крыши. Домоуправ болен, а Лившица дождаться очень трудно, так как он без конца заседает и никого не принимает. Зайду сегодня опять. Вчера первый день явилась в школу. Все отдохнули, хорошо поправились. Вчера моя работа состояла в том, что я работала в биологическом кабинете - подклеивала картины. Эту же работу буду делать по 18-е. 20-го начинаются экзамены (осенние) и я буду проводить по русскому языку и истории, а с 27-го предполагают начнутся конференции. Вчера я была в 40 шк. относила справку Муси Говорила с Марфой Андре., Мар. Мих. и бухгалтером о Боре. Оказывается, что действительно, молодой голос спрашивал Гиндину, и на ее вопрос, откуда спрашивают "она думала из райкома" голос ответил, что мне нужно ей сообщить, что ее брат нашелся Она тут же взяла у Мар. Мих. наш телефон, и он его записал. Мы с Мар. Мих. думаем, что кто-то проезжал Москву и не мог еще раз позвонить, возможно даже, что с вокзала. Но, во всяком случае, когда я сама разузнала, то у меня явилась маленькая надежда, что Боря цел и не может никак нам сообщить об этом. Будем надеяться. У меня после разговора стало настроение несколько лучше. Как ты, Лазенька, думаешь об этом. Будем ждать. На это письмо я ответа не жду, так как ты, Лазенька, обещаешь с Мусей приехать на пару дней.
Думаю, что Муся приедет не позже 25-го, а если конференц. начнутся раньше, то придется приехать 23-го. Я тогда сообщу.
Муся! Мар. Мих. Мне сказала, что, по всей вероятности, ваша школа опять будет ютиться в чужой школе, так как без капитального ремонта нельзя начать занятия в этом здании.
Лазинька! Ты каждый раз по телефону спрашиваешь, что послать, но по телефону неудобно об этом говорить, да Муся ведь знает, какие здесь цены на все и что следует послать. На всякий случай, если она забыла, то напишу: обязательно хозяйств. мыло, так как здесь на рынке дорогое, а по карточкам все лето не отпускают. Из продуктов - топл. масло, яйца, немного сливоч. масла. Если есть деньги, то хорошо бы пару кило сахарного песку. Огурчики, яблоки. Дел бы на рынке по 100 руб. кило. Если мед хороший, то не вредно было бы пару кило запасти на зиму. Ну, вот и все. Как видишь, Лазинька, я человек скромный, много мне не нужно. Все это я прошу с тем, чтобы сохранить к твоему приезду. Я знаю, как тебе будет трудно в Москве после такого питания. А здесь очень все дорого. Никаких денег не хватает. На одни овощи и ягоды уходит в базар 70 р. Правда, я хожу не каждый день на рынок, а два раза в неделю. Но все же уходит много денег. Плохо у нас дело обстоит со светом. Вчера, напр., дали свет лишь в 9 ч. вчера и, конечно, мы весь день ели в сухомятку. Готовила я и гладила с 9 ч. вечера до 2-ъ ночи. А с 7-ми утра опять света нет. Керосину нет и на рынке тоже достать нельзя. Но пока мы обойдемся, а потом будем топить печь и достанем керосину.
Если ты, Лазинька, с Мусей не выберешься приехать, то напиши мне обязательно. Так приятно, когда получаешь письмо. Завтра схожу в госпиталь узнать насчет посылочки, а если эта женщина поедет обратно, твоя с ней тебе тоже напишу... А Плятич твой некрасиво поступил. Мы им уступили комнату на целую неделю, страшно себя стесняли, дали им на 2 кровати постельное белье и пр. а он даже не передал тебе привет, тем более, что я просила передать насчет приезда Муси. А здесь я беспокоилась, что они ушли 4-го, сказали, что 5-го обязательно уезжают, а явился лишь 7-го за чемоданом. Я была уверена, что с ними случилось несчастье. Нехорошо он поступил, некрасиво. Очевидно, люди не стоят того, чтобы им оказывали услуги. Всегда отвечают неблагодарностью. Лазинька! Узнай там насчет своих ремней. Дома я везде их искала и не нашла. Может быть, ты их давал хозяйке и забыл? Фонарик тот твой оказался дома. Я его нашла у Бори в ящике сегодня. Ну, хватит болтать. Пойду в школу, а о уже скоро 10 ч.
Привет от Деи и Пети. Они сегодня всей семьей ночевали у себя, а я была одна. Веду себя хорошо. Ты тоже обязан держаться. Будем надеяться. Крепко целую. Оля и мама.
22 августа 1945 года.
Дорогой мой дружочек!
Твою посылочку с письмами я получила 20-го вечером. Она мне позвонила лишь в понедельник и мы договорились, что к ней заеду. Хорошо, что я поехала с Деей, а то тяжеленько было нести. За все твои заботы мы с Деей очень тебе благодарим. Письмо полученное от командира части подняла мое настроение настолько, что у меня явилась большая надежда, на то, что Боря жив. Я очень верю тому, что тот, кто позвонил в школу к Мусе что-то знал о нем, возможно, что он проезжал мимо и не мог вторично позвонить. Словом, Лазинька, надо набраться терпения и ждать, авось даст о себе знать. Лазинька! Ты с посылочкой прислал мне такое бодрое и нежное письмо, что я сразу как-то окрепла духом, и я почувствовала желание жить и работать. Работаю я очень много. Почти нет свободного времени, ни минуты. Если есть свет, то ложусь спать поздно. Керосину нельзя достать, а в темноте скучно. Когда мы получили посылку, мы с Деей решили заехать сначала к ней, а потом домой, но я очень устала и возбудилась от письма, и при выходе из метро у меня все закружилось и я не могла дойти до квартиры. Пришлось посидеть на ступеньках возле метро, а потом Дея меня боялась отпустить домой, и я у них заночевала. Сейчас чувствую себя лучше, но нервничаю из-за света: дали лишь сейчас в 7 ч. веч. за весь день. 25-го Дея с Петей поедут встречать Мусю, так как я буду с утра занята на экзамене. Но получилась неприятность: конференции начнутся не 25-го, а 23-го, и как раз по русскому языку и литературе будут 2 дня - 23-го и 24-го. Муся будет очень расстроена, но я не виновата, так как расписание Конференций получили лишь сегодня (опять порвалась спираль от плитки и я чиню сама уже в 4-й раз - никак не сварю щи). Но это все ерунда. Надеюсь, что ты приедешь, и жизнь нашу наладим, как следует, тем более, что цены в коммерч. магазинах значительно снизились и жить станет легче. Насчет крыши еще ничего не сделала, потому что Лившица поймать очень трудно, а домоуправ болен. Зайду 24-го опять, так как у меня будет свободный день. Очень хорошо, что у тебя в Тамбове идет все к концу, но отпустят ли тебя? Может быть, нужно что-нибудь сделать на мете здесь? Узнай, каковы виды на то, чтоб тебя отпустили в Москву. Я каждую ночь вижу тебя во сне, что ты опять с нами как было до войны. Неужели так будет? А если Боря окажется цел, то мы прямо будем счастливы. Размечталась я чересчур!
Ну, всего хорошего. Спасибо, что звонишь часто и думаешь обо мне. Не тоскуй, бодрись и ты. Авось - не все потеряно.
Крепко целуем тебя с Деей и Галкой. Твоя Оля.
30 августа 1945 года
Дорогой Лазинька!
Давно тебе не писала. Михайлова сказала, что поедет 27-го. Я написала письмо, захватила тару и поехала с Деей к ней, но оказалось, что она получила телеграмму из Тамбова и выехала по вызову 23-го, не предупредив меня. 28-го и 20-го я была занята на конференции и лишь сегодня выбралась в НКЗ. Да, забыла тебе написать что Муся доехала прекрасно, уже работает, но недовольна, что пока ее не освобождают от пионер. работы до 20.X, так как некем ее заменить. Так вот, Лазенька - по кадрам теперь исключительно Воскресенский принимает. Я у него была. Он сказал, что когда госпиталь свернется, то тебя передадут в Главное Санитарное Управление. Хорошо было бы, если бы какая-нибудь организация ходатайствовала бы о твоем отзыве в Москву, как, например, горздрав или райздрав, где ты раньше работал, до войны. Буду ждать твоего звонка или приезда. Муся сказала, что ты хотел числа 3-го приехать на пару дней.
Лазинька! Не знаю, как тебе переправить вещевые мешки и др., так как эта женщина, что приезжала с военным, больше к нам не приезжала и я ее даже не видела. Жду с нетерпением воскресенья - надеюсь, что позвонишь. У нас нового ничего нет. 1-го начинаются уже занятия во всех классах, а у Деи 17.IX. Я уже впряглась в работу так, что нет ни минуты свободной, и что очень хорошо, так как нет времени фантазировать и расстраиваться. В воскресенье 26-го мы с Мусей на весь день уезжали на дачу к Черноморд. в "Отдых". Хорошо там отдохнули. Они нам оч. завидуют, что у нас есть большие шансы на то, что Боря цел и найдется. Наберемся терпения и будем ждать. Авось случится чудо, как в этой войне бывало и теперь есть еще много необычайных случаев. Надо тебе скорее выбраться сюда - тяжело тебе там одному и мне здесь. Хотя я не одна, но все же с тобой мне значительно легче - ты меня лучше вех понимаешь и действуешь на меня очень хорошо. Даже твои нежные письма меня так успокаивают, что действуют на меня лучше всяких лекарств. К сожалению, я их получаю очень редко. Муся нам привезла много вкусненького, но пришлось съесть все в несколько дней, чтобы не испортилось. Галка, к сожалению, не помогала нам, так как она заболела расстройством кишечника и до сих пор никак не придет в норму, так как трудно с диэтой, допускает погрешности - не выдерживает. Ну, Лазинька, жду тебя или письма. А пока кончаю. В августе было мало дождей и поэтому пока с крышей благополучно. Как только будет возможно - надеюсь поможешь в этом отношении. Здесь овощи стали значительно дешевле, и мы все покупаем на рынке, особенно картофель - 8-7 руб. кило. Привет тебе и поцелуй от девочек. Надеюсь, что о своих делах по ликвид. и проч. напишешь мне. О своем здоровье и самочувствии скажешь по телефону. Не волнуйся, не переживай все так глубоко - жаль своего здоровья.
Крепко тебя целую и жду. Оля.
8 сентября 1945 года. Москва.
Мой дорогой Лазинька!
Каждый день собираюсь тебе написать, но так устаю к вечеру, что нет сил. Уже начались "тетради"', и я ложусь в 1-2 ч. ночи спать. Днем, конечно, некогда. Но сегодня приехала к нам сестра Левиной и привезла от тебя письмо. Мне стало стыдно, и хотя сейчас уже около 12 ч. ночи, но я стала писать тебе. Завтра жду твоего звонка. 3 дня у нас не работает телефон, а сегодня добилась, что его исправили. Нового у нас ничего нет, но с каждым днем меня все больше и больше уверяют, что Боря не мог с целой группой офицеров пропасть без следы, а, по всей вероятности, он попал с группой отступавших на Запад и что он объявиться. У Семена Никитича гостил один военный юрист, который приехал из Берлина, он очень внимательно прочитал письмо, которое ты получил от командира части и говорит, что очень возможно, что он находится где-нибудь у наших союзников, так как отсыпающая группа Шернера увлекала с собой наших людей. Настроение у меня улучшается, появляется еще больше надежды, что Боря наш объявится. Будет жить этой надеждой, и рано или поздно увидим его. Спасибо, родной мой, что думаешь обо мне, как когда-то раньше и мечтаешь так же, как и я, о нашей совместной жизни. Я уже стала считать дни. Мне прямо не верится: неужели мы опять будем вместе? Лазинька, дорогой! Не беспокойся о нас - мы питаемся хорошо, у нас все есть, и мы ни в чем себе не отказываем. С тех пор, как приехала Муся, у нас ни разу свет не гасили, и мы имеем возможность сготовить, что нужно. Ты, мой милый, в каждом письме напоминаешь мне о том, чтоб я не опускалась. Не беспокойся! Я держусь, как всегда, и внешне никто даже не увидит, какие у меня переживания. Тяжело провела 2-е и 3-е сентября, так как Муся ушла, а я осталась одна, хлынули воспоминания, и я не выдержала... Но на людях я себя держу хорошо. В школе работаю с подъемом, как всегда. Я занята на уроках с 8-12 ч. дня. Среда у меня свободный день от уроков. Итак, Лазинька, тебе остается до конца недели 2? Да? Как это хорошо! Жду с нетерпением. Толочкина, а то у меня на чердаке все тазы, ведра, банки и пр. Здесь помощи я не дождусь, так как в клиниках тоже течет и нет материала для починки. Каждый день с Верой Ивановной поднимаемся на чердак и начинаем выливать накопившуюся воду, так как теперь ежедневно дожди. Ну, вот, Лазинька, какие дела. Получила 2 письма от Гани: из Читы и из Шилки. Он все еще едет туда. Дея уже отдыхает последнюю неделю. Петя ее ревнует ко мне и упрекает, что ее тянет на Клиническую. Они материально продолжают нуждаться, так как отправка родителей в Новосибирск стоила ему 1,5 тысячи рублей, а это очень отразилось на их скудном бюджете. Я, разумеется, помогаю, но Дея стесняется у меня брать и во всем себе отказывает; она молча страдает и плохо поправляется. Жаль ее ужасно, так как Петя все же очень тяжелый человек и мало ей помогает во всем. Ну, хватит, Лазинька! Жду твоих весточек. Они меня очень подбадривают и придают много сил. Написанное по-еврейски я, конечно, прочла и поняла, так как язык хорошо помню. Постараюсь все твои желания исполнить. Привет тебе и поцелуй от девочек. Они тоже собираются тебе написать. Крепенько целую, твоя Оля.
Очень рада, что ты сшил себе костюм. Ждем вкусных тамбовских яблок.
24 сентября 1945 года. Москва.
Дорогой Лазинька!
Пишу в учительской, так как мне на уроке сделалось нехорошо с сердцем, и я ушла с урока. Домой я не могу итти, так как сильный ливень. Дождь кончится, пойду домой. Вчера я тебе по телефону сказал, что ребята кончили крышу рано, около 12 ч. Они помылись, пообедали и стали собираться уехать в Ховрино, и мне было неудобно давать им еще работу. За ними приехала Грушковская с Батшовым, и они уехали. Сегодня Талочкин приедет за письмом и тарой и хотел сегодня поехать в Саратов. Спасибо, дорогой, за все присланное. Все получилось в хорошем состоянии, только сахар в мешочке и песок промокли и американские конфеты слиплись вместе. Но это неважно, высохнет. Во всяком случае, ты прислал все очень ценное, и, конечно, будут запасы надолго. Девочки просят, чтобы ты за октябрь паек постарался получить манку и лапшу. Привези картофельной муки, а так у нас теперь все есть из предметов питания. Питаемся мы не регулярно, не во время, так как не справляемся с готовлей. Мы пользуемся обедами из столовой, берем домой и подправляем их. Очень долго ждать тебя. Я уже считаю дни и часы твоего приезда. Я представляю, как тебе должно быть тяжело одному. Все же мне веселее. Хотя я тоже редко теперь бываю с девочками, так как мы работаем в разных сменах, редко видимся. Муся опять похудела, так как много работает и у нее нет времени пообедать. Она ест только в 8-9 ч. вечера. Сейчас я пришла домой и продолжаю писать. Прежде всего должна тебя порадовать, что крышу они, очевидно, починили хорошо, так как идет сильный дождь и не течет, хотя я все ведра и тазы с чердака сняла. Прямо счастье, что не течет. Сейчас буду собирать тару и хочу отправить шинель. Но девочки боятся, что заочно шить без примерки им не понравится. Мы тебе, кажется, дали много заданий, и я боюсь, что тебе будет на под силу все выполнить. Я тебе говорила о моих рабочих туфлях. Если это будет можно, то не стоит, обойдусь. Я теперь хожу в школу в старых туфлях Муси N 39 и они мне очень велики. Лучше всего мои самые старые туфли, но их в мастерских не принимают в починку. Я хочу тебе их послать, пусть сапожник их починит, и в галошах я их смогу носить. Дорогой Лазинька! Я тебя очень прошу, ты не волнуйся, чтобы ни было. Относись ко всему философски, не принимай близко к сердцу, лишь бы скорее ликвидировать все и быть вместе. Мы все же будем надеяться и ждать Борю. Мы имеем много шансов - надо набраться терпения.
Насчет овощей тоже не расстраивайся. Картошка здесь уже по 5 руб. и мы купим здесь. Яблоки ребята не привезли, так как они были в Мичуринске ночью. Они сказали, что дал не 300 р., а только 200 р. Из них они на носильщиков потратили 80 р. и 60 р. на дрань, а 60 р. я получила, доложила еще 60 р. и купила им водку, так как больше мне особенно нечем было их угощать.
Вчера я весь день возилась с уборкой комнат, т.к. ежедневно падала штукатурка с потолка. Пока сегодня чисто. Не знаю, как будет дальше. Я нигде не бываю, не хочется. С Деей мы видимся почти ежедневно, иной день она приезжает к нам, а иногда я езжу к ним. Она научилась ходить на рынок не только покупать, но и продавать, и хорошо стала готовить. Петя ей помогает. Галка ночует 3 дня у нас, т.к. Дее надо к 8 ч. 30 м. в клинику за Данилов. рынком и невозможно ее вести так рано. Сегодня беспрерывно льет дождь и стало холодно. Прийдется скоро уже вставлять окна и начать топить печку. Очень не хочется. Ну, кажется, обо всем написала тебе. Пиши и ты, сообщай, как только начнет выясняться, когда придешь. Я думаю, что тебя там задерживать не будут.
Лазинька! Я ходила в комиссионный скупочн. пункт узнавать насчет пишущей машинки - не принимают. Приемники принимают в одном только месте на Арбате, но надо принести туда, а нести некому. Уж подожду твоего приезда. Я слышала, что примерно 600-700 руб. не большее, можно за него взять. Продал ли ты свой будильник, который стоит у Кл. Ильиничны. Не забудь свою скрипку с нотами. У тебя вещей наберется много. Вероятно, тебя будет кто-нибудь провожать? Я бы тебе послала самый большой желтый чемодан, он вмещает много, но боюсь, не договорившись с тобою. Может быть, будет еще случай и я пошлю. Ну, всего хорошего, дорогой мой! Мы тебя крепко целуем и ждем.
Оля.
5 октября 1945 года.
Дорогой Лазинька!
Давно тебе не писала по многим причинам: 1. Нет ничего нового - я все жду весточки о Боре, а вестей никаких нет. 2. Неделя так насыщена разными делами, что нет прямо времени написать. 3. Все думается мне, что ты вот-вот приедешь, а время отдаляется все больше и больше. Когда же будет конец этому? Последние недели проходят особенно тяжело: становится холодно и на душе делается холоднее и грустно до боли. Письмо твое и 500 руб. Левина принесла 30.IX. в мое отсутствие. Я ездила к Паше. Лев. Григор. обещал поговорить с горздр. если понадобиться тебя отозвать сюда. Но по его мнению, тебя должны отпустить в распоряжение Главн. Санит. Управ. Узнал ли ты что-нибудь о себе? Ведь время приближается. Я жду твоего звонка в воскр., авось ты мне что-нибудь сообщишь.
У нас все по-старому. Все работаем очень много. Мы с Мусей обедаем с столовой (УДП). Дома совсем нет времени заниматься готовлей. В квартире у нас сухо, но стало уже холодно, и я не могу найти человека, чтобы вставить стекло в спальне и вставить двойные рамы. Самим это сделать невозможно. Ходила в доомупра. насчет дров. обещали завтра выдать ордер. Если я получу ордер, то перевести дрова можно на тачке (на складе людей много). Дее в доомупр. сказали, что им выдадут 6 метр. дров на их площадь, и мы должны, очевидно, столько же получить. Вот схожу завтра и узнаю. Дея и Муся очень много работают и очень худые обе. Я не знаю, чем их поправить. Питаются они хорошо, но мало мы все спим, особенно Дея - ей очень трудно с Институтом, работает она в разных клиниках, а тут нужно и на рынок сходить, и сготовить, выстирать и погладить. С Петей у нее теперь отношения как будто наладились. Зарабатывает он неплохо и стал больше заботиться о семье, иногда даже помогает в хозяйстве. Они определили Галку в музык. школу в своем районе и хотят ее перевезти в д/с в свой район. Пока 3 раза ночует у нас, а 4 у них, т.к. Дея не успевает ее приводить в д/с. Вот тебе все о семье. Я эту неделю была занята, т.к. у нас были перевыборы в местком, а я ведь была член месткома. На перевыборах меня выбрали председателем месткома и никак отказаться не удалось. Обещали члены месткома, что с января меня сменят. Поработаю пока. Увижу - если будет очень трудно - откажусь. В прошлом году мне пришлось тоже много работать как культсек. Ну, теперь жду твоего письма. Так по телефону обо все не скажешь, а теперь, очевидно, никто сюда не едет, то пошли мне письмо по почте.
Муся уже стала получать письма от Гани, но демобилизации он пока не подлежит, так как хотя он и учитель, и год подходит, но он на "Дальнем Востоке". Муся очень огорчена и никак не дождется его возвращения. Он там тоже тоскует. Но Муся уже как-нибудь потерпит и дождется радости, а вот мы дождемся ли Борю? Втайне я очень надеюсь и буду терпеливо дать, но иногда у меня становится тяжело на душе, и я начинаю думать, что напрасны мои надежды. Но без надежды жить невозможно, и мы все-таки должны и будем надеяться, что он жив и будет с нами. В этом меня все уверяет, что у нас есть много шансов на это. Будем жить и ждать, Лазинька! Поскорее бы быть нам вместе. В такое тяжелое время особенно трудно жить врозь. Так, жду тебя поскорее. Привет и поцелуй от девочек.
Крепко тебя целую. Оля.
20 октября 1945 года. Москва.
Дорогой Лазинька!
Я тебе обещала написать, но выбралась лишь сегодня. Пишу у Деи. Сегодня мы с Еленой Савельевн. договорились встретиться на вокзале и получить багаж, и я его завезла сюда. Очень тяжелые ящики. Дядька, которого я наняла, еле втащил их в комнату. Хотела тебе вчера написать, но вчера что-то случилось со светом и свет горел в полнакала, было темно. А сегодня я уехала на вокзал в 2 ч., ящики привезла с вокзала в 4 ч. сейчас напишу письмо и поеду домой. Ну, обо всем я тебе уже сказал по телефону, вернее сказать нечего было. Нового пока ничего нет. Я очень рада: что получила пропавшую посылку, хотя часть яблок они съели, но все же было приятно, что в общем она цела. Письма не было. Письмо с Ел. Сав. я получила и деньги. За письмо спасибо. Очень приятно получить подробное письмо. Хотя оно и было грустное. Я очень хорошо себе представляю ту обстановку, в которой ты находишься. Но что же делать, родной мой, Надо набраться терпения еще немножко, и мы будем вместе. Я совершенно ни разу не подумала, что ты нарочно задерживаешься в Тамбове. Я уехала из Тамбова с таким настроением, что ты искренно хочешь приехать к нам. Конечно, Лазинька, тебе значительно легче будет с семьей. Я на людях держу себя хорошо, забываю на время все тяжелое, но как только я остаюсь одна, то бывает очень тяжело. Очень надеюсь, что в конце месяца ты будешь с нами. Все ждем этого дня с нетерпением. В квартире у нас пока тепло, т.к. прошлогодние дрова высохли и прекрасно горят. Не знаю, когда получу ордер на дрова. Но до твоего приезда нам дров хватит, а там ты скорее получишь ордер. Перевезти дрова можно легче, так как на складе я нашла тележки и санки. Это не страшно. Погода все время скверная, непрерывно льют дожди, и в одно месте все же протекает потолок. К весне придется делать основательный ремонт. Окна мы еще не вставили, так как Лена обещала помочь, но никак не приходит, а мне самой очень трудно. Попытаемся завтра с Деей их снести с чердака, а вставить уже легче будет. Овощи я не запасла, т.к. на рынке оч. дорого. Жду, когда начнут массово продавать, и тогда я куплю картошку и капусту. Уже стало так холодно, что надо начать носить шубу, но поправить ее я так и не собралась. Завтра буду расшивать простыни и доставать оттуда все шубы и пальто. Вот тебе все хозяйственные дела.
Ну, Лазинька, надеюсь, что пишу тебе последнее письмо. Завтра я не очень жду твоего звонка, т.к. ты звонил 2 дня тому назад, а я оч. хорошо понимаю, как это трудно в такую погоду вставать и ходить далеко. Надо полагать, что в то воскр. 28-го ты уже выедешь или позвонишь в последний раз, скажешь день отъезда. Хорошо?
Напрасно ты, Лазинька, думаешь, что я чем-то недовольна, когда говорила с тобой по телефону. Наоборот, я очень довольна твоим вниманием ко всей семье. Дея благодарит за присланные подарки по специальности. Она просит тебе передать, что жаждет видеть тебя доцентом их Института. Муся хочет поболтать с тобой по-английски, Петя очень благодарит за папиросы. Галка нарисовала тебе рисунок и просит скорее приехать, при чем просит привезти не вкусненькое, а игрушечку. Все мы тебя крепко целуем и ждем скорого приезда. Твоя телегр. еще не получилась. Крепко целуем. Оля.
25 сентября 1957 года.
Л.Б.Гиндину от О.С.Гиндиной.
Из Москвы (Краснопрудная, 29, 1;)
В: Сходян, ст. санаторий "Артем"
Дорогой Лазинька!
Ты совсем забыл о нас. Правда, твои звонки по телефону только расстраивают, т.к. ничего не слышано. Но ты бы хоть написал несколько слов, а то совсем замолчал. Я сейчас пишу на "авось", т.к. адреса не знаю. Почему я не приезжаю? Первую неделю не приезжала, т.к. очень ослабела после темп. 39,4. А потом стала ждать твоего звонка или письма. Кроме всего, я не могу ехать из-за того, что нечего одеть: нет с собой платья; нет обуви, шляпы, зонта. Домой меня не пускают, т.к. ремонт в самом разгаре, проникнуть в комнату, в гардероб - невозможно.
По сведениям от Муси, я узнала, что рабочие 23 сентября совсем не пришли работать. Лишь вчера они начали купоросить потолок, зашпаклевали окна и двери, а сегодня должны были белить. Когда они кончат нашу комнату, тогда начнут побелку общих мест. Сегодня домой звонить не могу, а пойду звонить от Муси. Как только я смогу переодеться, так я к тебе приеду, но мне хотелось бы знать, какое расстояние от ст. "Сходня" до твоего санатория, что если я не попаду на автобус, смогу ли я подойти пешком. Где установлен телефон, откуда ты звонишь. Можешь ли ты звонить в разные часы? Я ведь целые дни дома и все жду твоего звонка.
Сейчас выглянуло солнышко, и я бы пошла погулять, но жду звонка Муси.
Читаю я до одурения - больше ничего не делаю. Сегодня уже неделя, как я у Деи и боюсь, что до конца недели не удастся поехать домой, т.к. лишнему человеку негде сесть. Ну, вот и все. Жду звонка, письма. Привет от всех. Целую, Оля.
|
