Из воспоминаний сестер Калугиных:
Раисы Анатольевны (1906 г.р.) и Екатерины Анатольевны (1900 г.р., в замужестве
Саломатина)
Семья наша состояла из шести человек. Папа был волостным писарем в с.Овсянка.
В 1913 г. переехали в Кирсанов. Папа работал здесь в городской управе. До революции
мы жили неплохо, прилично....
В гимназии батюшка был протоиерей из Собора (законоучитель) о.Александр. Мы
его не любили. Уроки у него строгие. Он не засмеется, такой официальный. О.Павел
(Ремизов, до революции псаломщик в Соборе) к нашей матери ходил и помогал, и лекарства
носил. Народ его очень любил. Ландышев — сверхштатный протоиерей — он инспектор
школ. Монастырский — о.Василий, мы с его дочерью в одной гимназии учились.
О Тихвинском монастыре
Женский монастырь был, там большая церковь. А у нас в нем жила знакомая монахиня
— матушка Платонида, много раз у нее бывали. Обязательно чем-нибудь угостит. Они
(монашки) и сапоги шили, и гладили, и чистили — все умели. Можно было прийти и
сказать: “Мне нужно убрать комнату”, — и они все сделают. В общем корпусе бедные
монашки жили, их по 3–4 раза кормили. Побогаче сами себе готовили. В келии у них
деревянная кровать.
О городе
Город ежедневно подметали тюремщики (по договору). Город был такой тихий, чистенький.
Богатые ярмарки были. Сани и телеги стояли оглоблями вверх, т.к. было тесно. Город
маленький, потому что расположен в “подошве”, неудобно, и расти ему некуда было.
Все говорили: “Неудачное место для города”.
Из воспоминаний Кодраковой Л.А.
(записано 14 июля 1997 г., г. Кирсанов)
Мой отец - Александр Васильевич Лысогорский - был священником. Семья жила в
с. Медное (ныне Сампурский р-н). Отца раскулачили и отправили в ссылку. Маму тоже
хотели забрать, но председатель с/с ее предупредил. Тогда она уехала в с. Нижний
Шибряй к сестре. У сестры оставила детей, а сама поехала в Тамбов. Здесь евреи
ей дали документы на фамилию Орехова и переправили в Кирсановский уезд. Мама вспоминала,
что перед арестом отца ночью было слышно, как кто-то вошел в кухню, послышался
грохот на кухне, затем в кабинете, приблизился к спальне, но не вошел. Все было
в доме цело и все двери закрыты. Когда забирали отца, так все и было, как в ту
ночь. Все те же звуки повторились уже по настоящему.
Мама прожила под этой фамилией всю жизнь, а отец погиб при пересылке.
О Михаиле Дегтяреве из с. Нижний Шибряй
У него было пятеро детей. Жена умерла молодой. В селе был священник, который
часто беседовал с Михаилом о вере. Говорил ему, чтобы он спасал себя и детей.
После смерти священника Михаил определил своих детей по монастырям, и только дочь
Варя вышла замуж. Ксения и Люба определены были на воспитание в Тихвинский монастырь.
Сам Михаил ушел в мужской Оржевский монастырь. Когда Тихвинский монастырь разогнали,
Люба вышла замуж, а Ксения впоследствии была замужем за священником Александром
Васильевичем Лысогорским.
Дед Михаил странствовал до 78 лет. Был с ним случай, когда его застала ночь
в лесу, и он не знал, куда идти. Помолившись Богу, Михаил набрел на хижинку, где
его встретили двое мужчин. Они его приютили, а когда он поутру проснулся, то обнаружил,
что хижинки никакой нет. Умер дед Михаил где-то в 1937 году.
Монахини, осевшие в Кирсанове, занимались рукоделием. Каждая имела свой кошт
(2 тыс. р.) - место (свой "угол" - кровать и т.п.). Многие отсидели и вернулись
назад. Так, матушка Марфуша сначала отсидела 10 лет, а потом еще 7 лет уже в 50-х
годах. Пришла в 60-х. Не имела своего угла и ходила по знакомым монашкам и просто
мирским верующим. Также на власть зла не держала, а с радость вспоминала годы
заключения, приговаривая: "Свет мой карцер!". В это время жил в Кирсанове послушник
Илья, ранее странствовавший в округе. Отличался благочестивой жизнью. Умер он
в 1967 году.
Отец Филарет из Оржевского монастыря, вернувшись из заключения, тоже жил в
Кирсанове. Ходили к нему женщины за наставлениями. Собирались, молились. Они не
принимали патриарха Сергия и открывшуюся церковь и священников. В храм не шли,
считали попов обновленцами: "Не Спаситель, а Сталин на антиминсе". Их власть разгоняла.
Помимо местных пастрыей были у монахинь и другие наставники. Так, многие матушки
окормлялись у иеромонахов Нектария и Амвросия из Выдубиц.
Кондратий
Кондратий жил в нашем городе. Служил в армии 4 года. Пришел женился, но жена
умерла. После ее смерти паломничал по Святым местам. Люди верующие собирали ему
деньги на дорогу, а мой дядя всегда ему помогал оформить документы. Однажды он
ушел и не возвращался три года. Думали пропал. А он за это время обошел всю Россию.
Также был в Иерусалиме, на Афоне не один раз. Когда вернулся, попросил у начальства
разрешения поселиться в Овсяновском лесу, у него там была пещера. Вокруг него
собирались верующие.
Вот объявился как-то человек. И под видом духовного монаха, имеющего разрешение
и план на постройку монастыря на месте пещеры Кондратия, попросил последнего начать
сбор средств на это дело. Когда разобрались, то выяснилось, что это никакой не
монах, а мошенник.
А потом крамола пошла. И ему, Кондратию, власти запретили жить в пещере, в
лесу. Он переселился в Кирсанов. Потом подался в Паревку, там у реки Вороны вырыл
земляночку. К нему стал ходить народ. Недолго так прожил, пришла банда и его разорили.
Кондратий вернулся в Кирсанов и жил у сестры в Голынщине. Работал караульщиком.
Помню, Кондратий этот как придет к нам, начнет рассказывать, мы от него не отходили.
В 1937 г. он у нас в доме был последний раз. Умер перед войной. Похоронен на
городском кладбище.
