«Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц» (1 Кор. 15, 39).
В православной традиции этот текст предваряет чтение рассказа Луки об исцелении бесноватого. Свидетели исцеления поражаются не чуду, а непонятности чуда. Они понимают, что налицо нечто непонятное. Слабость беса они понимают, силы Иисуса они не понимают. Конечно, никто не изгоняет бесов извиняющимся голосом, и экзорцистов было много, Иисус в этом смысле не уникален и уникален не этим. В Его голосе – в Нём – какая-то мощь, которая явно не для такого ничтожного занятия как изгнание бесов.
Здесь и та опасность, с которой столкнулся апостол Павел: Иисус – сам по себе, а люди – сами по себе. Христос воскрес – а как же! Он ведь вон какой! А мы – куда нам с нашими потрохами в калашный ряд. Наше тело – тьфу, Христово – ура! Значит, мы не воскреснем.
Павла уже в наше время обвиняли в эллинизации христианства – мол, приспособил для античных греков. Нет, эллинизация – вот она, с чем Павел борется. Это любому древнему греку было близко – тело оковы души, помеха, гиря на ногах. Даже если бы нам предлагали вечность в теле – ну вдруг найдётся такой глупый Бог – следует отказываться, а то худо будет. Воспарить – это всегда, но чтобы воспарить, надо выпариться и быть паром.
Нет, Иисус изгоняет из тела демона, но Иисус не изгоняет тела из жизни. Исход души из тела – смерть, а не воскресение. Воскресение же есть исход и тела, и души из разъединённости и друг с другом, и со всеми людьми, и с Богом.
Тело – не гиря, а семя. Павел рисует стройную эволюционную лестницу, от рыб до Солнца с человеком и планетами где-то в промежутке. Разница между нынешним телом и телом воскресшим (о ней Павел и в других текстах размышлял) – это не разница между плотью и бесплотным духом. Это, если угодно, разница между Землёй и Солнцем. Солнце светит и греет не потому, что оно нематериально. Прямо наоборот: оно настолько материальнее, плотнее, что начинает светиться.
Материя – не дурна, материальный мир – хорош, и спасение не в дематериализации, а в изгнании того, что побуждает нас бросаться на других и валяться в припадке. Сатана, бес, демоны – это всё не просто нематериальное, это антиматерия, это попытка растащить атомы и молекулы, а прежде всего людей друг от друга. А жизнь – в соединении, в уплотнении, из которого будет и рост, и вечность. Гибнет разделившееся. К душе, отделяющейся от тела, это тоже относится.
