Лк. 19, 4 и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее.

№125 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Иллюстрации.

БОГ НА ДЕРЕВЬЯХ НЕ РАСТЕТ, А ВЕРА В БОГА - ДА

Чтобы увидеть Иисуса, богач Закхей залез на дерево. Евангелист приводит простую причину - Закхей был невысок.

Это, конечно, не вся правда. Нормальный богач даже без телохранителей так посмотрит в твою трёхгрошовую спину, что ты его пропустишь.

Всю правду о Закхее мы узнаем там, где она будет уже совершенно ненужна, понеже там будет сам Закхей и Тот, Кого он высматривал. Но можно предположить, что Закхей залез на дерево, потому что он не впервые это делал. Всех людей можно условно поделить на залезающих и не залезающих. Ищущих и успокоившихся. Успокоившиеся разные - среди них и книжки, и фарисеи (но не все книжники и фарисеи), и палачи, и купцы... Ищущие тоже разные, но вот среди них палачей нет. Ищущий палач прежде всего бросает топор и перестаёт быть палачом, и полезно время от времени себя осматривать - не притаился ли у тебя где топорик... что это тяжело на очередное дерево залезать...

Много их было - претендентов на мессианство... Ну, конечно, меньше, чем гадальщиков и фокусников, но больше, чем бородатых женщин. За многими ходили толпами. Ну, конечно, толпы бывали и из двух-трёх человек, и за Иисусом далеко не всегда тысячи шли, чаще дюжина. Да хотя бы и шесть тысяч - это не так много для страны с населением в полтора миллиона. Так что у евангелистов про "весь Израиль и вся Иудея" - традиционное восточное ("библейское") преувеличение.

Люди и делились на тех, кто говорил "много их развелось нынче, претендентов на мессианство" - и продолжали играть в нарды, на тех, кто при случае отрывался от партии и шёл послушать очередного витию, и на Закхея, Петра, Ивана, которые ходили то к Иоанну Предтече, то ещё к кому, то вот - к Иисусу. Пётр, небось, расталкивал толпу, а Закхей - залезал на дерево. И, знаете, может, в качестве фундамента Церкви Пётр надёжнее, но в качестве крыши - пусть лучше будет открытое небо, верхушка смоковницы и плод неустанного поиска - Закхей со своим раскаянием.

*

Во времена Иисуса люди еще не знали, что стать человеком означает слезть с дерева. Они не были учеными. Но людьми они были, и поэтому на деревьях не жили, и на деревья не залезали. Евангелист отмечает, что Закхей залез на дерево словно обезьяна, как он отметил бы, если бы Закхей упал перед Иисус на землю, словно червяк. Чтобы остаться человеком при встрече с Богом, нужно дать выход животному началу в себе -- оно ведь тоже рвется к Богу, и уж оно-то, в отличие от нашего разума и сердца, дурного не сделает. 

*

Человек может залезть на дерево в знак протеста против сородичей, которые с деревьев слезли, но в душе обезьянами остались. Так поступил герой одного из романов Итало Кальвино "Барон на дерево", подражавший, в свою очередь, св. Антонию Падуанскому. Ну как не залезть на дерево, если тебя все просят разыскать похищенное и потерянное - спички, носки, бриллианты, раба, жену - а на потерянную совесть всем наплевать!

Закхей залезает на дерево, напротив, потому что он хочет найти потерянное и точно рассчитал алгоритм поиска. Он вообще, несомненно, расчётливый человек в лучшем смысле слова. Есть расчётливость мошенническая, авантюрная, когда всё, что есть у человека, взято у других. С миру по нитке. Суп из топора. Если такой человек начнёт раздавать чужое, он останется голым. Да и вернёт лишь малую часть, потому что основное-то съел. Закхей же явно не только взяточник - ведь он может вернуть в четыре раза больше, чем взял неправедно, следовательно, ворованное составляет не более четверти (а скорее, много менее) его состояния.

Расчётливость, когда она во благо, есть одна из частей благоразумия. Не надо искать Бога, где его заведомо не может быть - а Дух может веять всюду, но это не означает, что Он всюду веет. Меньше всего Бога там, где Его ищут люди, отличающиеся не расчётливостью, а, скажем, наивностью - в нашей собственной душе. Конечно, это не означает, что Бог в официозе, вовне. Закхей не ищет Иисуса в синедрионе или в Храме. Но он и не сидит дома, пытаясь найти Бога "в глубине своей души". А ведь мог бы напрячься и решить, что - нашёл! Вот эти смутные ощущения, это блаженное расплывание - и есть встреча с Богом. Искать Бога "в своей душе" так же опасно, как искать Его в баловстве с наркотиками, в медитациях, особых дыхательных приёмах. Закхей ищет Его на дороге, на самой обычной дороге. Потом уже Бог сам приходит в нашу душу. Однако, надо понимать, что Иисус в нашей жизни - как слон в обычной жилой квартире. Был такой милый рассказ Куприна про то, как больная девочка выздоровела, когда по её капризу в комнату ввели слона. Так то было до победы социализма, нынешние квартиры и под тараканами гнутся. Но Иисуса - выдержат! Нам бы выдержать... Раздать кое-что или, по крайней мере, спокойно относиться к исчезновению некоторых явлений и вещей, нам дорогих - денег, здоровья, да даже мудрости житейской... Это Бог - цап и взял, выкинул... Он даже может счастье наше цапнуть и куда-то деть, - всё равно мы должны радоваться, значит, кому-то вчетверо дано взамен потерянного. Радоваться и благодарить. Ну его, счастье - главное, чтобы мы почувствовали, что любить и благодарить это прекрасно, это наслаждение, это смысл нашего существования. Момент истины не когда мы на краю смерти, а когда мы на грани любви.

*

Богословы не видят Богоявления, потому что смотрят на Бога снизу вверх. Пятки они видят. Догматические богословие именно пятки и описывает. Бога видел Закхей - потому что забрался на дерево и смотрел на Иисуса сверху вниз. Казалось бы, просто - но забраться на дерево может не всякий человек, и даже не всякий невысокий человек, а лишь тот невысокий человек, который признаётся себя в своей невысокости.

1481

ХРИСТОС ПОД НАМИ

История Закхея – история протезирования души. Бессовестный человек принимает Бога в свой дом и свою душу. «Адвокат – нанятая совесть», презрительно говорили в России, стране беззакония. Христос – наш Адвокат и наша совесть. Он ходатайствует за нас перед Отцом и ходатайствует перед нами о тех, кого мы обидели.

Лучше ли было бы сохранять совесть и не нуждаться ни в Отце, ни во Христе? Лучше, конечно, но ведь бессовестность случается даже в самых совестливых людях. Почему самые-то совестливые Христа не бранят, как минимум. Совесть и Христос – как воздух и еда. Без еды, конечно, можно дольше прожить, чем без воздуха…

Закхей забрался на дерево, христиане взбираются на небо. Альпинизм духовный. Понятно, что взобраться на небо невозможно, Иисус этого и не обещает. Он обещает жизнь на небе. Не мы приблизились к небу, небо приблизилось к нам, «царство небесное приблизилось». И слава Богу – потому что залезть на гору можно, но жить там, на пике, невозможно. Христианин – альпинист, который живёт на вершине вопреки невозможности там жить. Задыхаемся, но Духом дышим. Голодаем, но Христом живём. Унываем, но Отцом любимы.

Закхей – мученик, потому что отдаёт больше, чем получил в результате греха. Римляне говорили «до ут дес» - «даю, чтобы ты дал». Раневской приписывают «что отдал, то твоё», а Христос – у Павла сохранилось – «блаженнее давать, чем получать». Что отдал – то не твоё, а Христово, вот в чём блаженство победы. Христианин не мечтает, чтобы его хлеб, пущенный по водам, к нему и вернулся. Закхей необычный человек – наглый, жёсткий; нам с ним в грехе не сравняться, мы мещане греха. Столько не награбим. Но раздать – в процентах и в Боге – можем и столько, и даже больше. И к нам обращается Иисус, видя нас насквозь. Кто мир создал, тот мир и видит, - вот что такое провидение Божие. Видит и зовёт.

Теперь информационная эпоха. Наши знания – вот наши деньги. Воскресенье о Закхее часто совпадает с памятью о тех верующих, кого замучали большевики. А ведь Ленин был образованный человек, не из подворотни, и его преемники вплоть до наших дней не безграмотны. Бердяев даже пытался оправдать советскую жизнь тем, что при ней больше стало грамотных. Но ведь и без большевиков грамотность бы росла, а вот при большевиках она росла, увы, не для творчества. Научится человек писать – и пишет протоколы в застенке, лживые протоколы, залитые кровью. Немногим лучше и сейчас, когда люди освоили христианские слова и позорят Церковь уже не антирелигиозными карикатурами, а ультра-религиозными восхвалениями и жестокостями, как это и до революции было, да и привело, собственно, к революции такое антихристианское христианство. Знания, как и деньги, можно по-разному потратить. Один Закхей до и встречи с Христом, а жизнь – разная. Может измениться человек! Одна и та же казённая Церковь до Ленина, но не все покинули Церковь, не все отошли в сторону, были и люди, которые вроде бы и казённые – а оказалось, что внутри живые и горящие духом. Потому что внешние обстоятельства – как набор рассыпанных букв, а что из них мы складываем – это уже наша жизнь. Мы карабкаемся и карабкаемся, но Иисус стоит и смотрит на нас снизу вверх, держа пирамиду из нас, лазальщиков на небо. Чем лезть в пустоту, надо посмотреть вниз, туда, где мы оставили человечность, совесть, детскость свою. Посмотреть на Христа, узнать Его, знать Его, и использовать это знание для того, чтобы дать людям нужное им, и принять от Бога нужное для себя.

По проповеди в воскресенье о Закхее 9 февраля 2003 г. №145