Богочеловеческая комедия
XXI ВЕК: МАЧО ХРИСТОС
См. история описания Иисуса.
В Средние века в храм ходили все - и никто. Ходило целое. Сама постановка вопроса о том, женщины или мужчине составляют большинство молящихся, была невозможно. Большинство, конечно, были женщины, но лишь из-за повышенной смертности мужчин. Церковная же культура была отчётливо патриархальной и даже мачистскими - насколько рыцарь есть мачо.
Появление (не возрождение!) личного христианства, когда в храме были прежде всего те, кто сами решили быть в храме, феминизировало христианскую культуру просто потому, что большинство прихожан стали прихожанки. Феминизация проникла и туда, где церковные структуры остались мачизированными (католичество и православие). Иисус - белокурый юноша с голубыми глазами и вьющимися кудрями. Христианство вписалось в общий викторианский культ детей.
В последней трети XX века Иисус уже даже не ребёнок, а цветок. "Джизус революция" - революция хиппи, "детей-цветов". Это подростковая субкультура, желающая длить себя до Страшного суда. Песни под гитару вокруг костра, "кумбайя, Господь, кумбайя"... "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Царь Иисус превращается в короля Матиуша.
Слава Богу, и феминизация, и инфантилизация христианства - явления не заменяющую основную традицию, а дополняющие её.
Последовала и реакция - "консервативный тренд". Примером может служить творчество американского художника Стефана Сойерса (р. 1953). Иисус - культурист, штангист, накачанный стероидами.
Гора мускулов. Кредо художника:
"Я хочу воскресить Сына Человеческого из гробницы теологических догм, которые до минимума ограничили подлинное значение жизни и учения Иисуса из Назарета".
Центральный эпизод Евангелия для Сойерса - изгнание торгующих из Храма. Хлюпик не смог бы перевернуть столы менял!!!
Иисус Сойерса - боксёр на ринге. На левом предплечье татуировка: роза, крест, готическими буквами - "Отец". Лучше живи так, чтоб я не подумал, что ты обижаешь моего папашу!
Сойерс живёт в Кентуки - город "библейского пояса", откуда в Россию в 1990-е приезжали баптисты-боксёры показывать, что вера совместима с культуризмом. Молись и получишь чудо. Не будешь молиться и получишь в морду. Выбирай, девочка, ты хочешь, чтобы тебя забрали в милицию или поехать на дачу.
Картины Сойерса, отмечала "Гардиан", оказались почему-то популярны и в Британии. Как, впрочем, и книжки вроде "Церковь импотентов или Феминизация христианства" (Leon Podles, 1999) или "Христиане больше не хлюпики!" (Paul Coughlin, 2007). Пафос последней, однако, сильно ослаблен тем, что предисловие к манифесту мачизма написано женщиной, психотерапевтом Лорой Шлезингер.
Иисус Сойерса в действительно не защищает отца - он и есть отец. Это по-прежнему подростковый Христос, только этот подросток не разглядывает себя в зеркало, а мечтает о "настоящем отце". Который бы и за плечи крепко обнимал, и первые места в соревнованиях боксёров занимал... Что это именно Отец, а не Сын видно по картине, где Иисус за спиной наркомана, который готовится сделать себе укол. Иисус не отбирает у наркомана шприц, а подставляет свою руку для укола. Наркоман-то уже вполне совершеннолетний телом, он вне компетенции отца, отец может лишь выразить сострадание.
Мускулистый Христос - боевая машина, идеальный солдат. Этот Христос насаждает демократию в Ираке, убивает Бен Ладена в Пакистане и мочится на потенциальных террористов в Афганистане.
Последовала и реакция на такого Христа - в виде интернет-пародий, "демотиваторов". Христос - снайпер: на традиционном "Несении креста" крест заменён снайперской винтовкой и подписью, грубо выражающей глубокое разочаравание в христианском милитаризме.
Христос в пустыне, но не с сатаной, а с автоматом. Впрочем, есть ли разница между автоматом и сатаной? Христос с золотокудрым ребёночком - только вместо погремушки пистолет.
Что характерно, Сойерс очень отстаивает свои авторские права - до того, что на его сайте образ Христа - дядя Сэма, в духе призывного плаката "А ты записался добровольцем", довольно кощунственно испоганен значком копирайта, перечёркивающим Сына Божьего.
