Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая история
 

Яков Кротов

Богочеловеческая комедия

20 апреля 2001 года: убить ребёнка – два цента или С таким ЦРУ никакой Аль-Кайды не надо

Мемуары Джорджа Тенета (р. 1953), директора ЦРУ в 1997-2004 годах (Тенет Дж., Харлоу Б. В центре шторма. Откровения экс-главы ЦРУ. М.: Эксмо, 2008. 576 с.) ближе всего к мемуарам, которые мог бы написать Антихрист. Повседневный Антихрист – тот, который и совершает абсолютное большинство грехов мира. Апофеозом является фраза заключения: «Моя совесть чиста» (557). Он «защищал страну».

Невозможно говорить о том, что Тенет достиг, по принципу Питера, «уровня своей некомптентности» (кстати, Тенет на Питера ссылается). Да, он вопиюще некомпетентен – классический канцелярист на месте руководителя разведки. «В поле» он не работал никогда, поэтому с таким удовольствием описывает свои редкие вылазки в другие страны. Сын грека, эмигранта 1929 года, может, он и православный. Место занял случайно, в ходе межпартийных интриг оказавшись под рукой. Главная забота – благополучие учреждения, финансирование, хорошая атмосфера, репутация. Акакий Акакиевич во главе угла. Что ЦРУ солгало об Ираке и этим помогло начать войну – не так важно, как важно то, что бывший сотрудник об этом сказал. Наказали сотрудника ЦРУ (уволили за то, за что надо бы расстрелять) – вины не отрицает, но укоризненно замечает, что надо было бы уволить и сотрудника Пентагона, который был виноват не меньше. Справедливость – учреждениям, война – людям.

Тем не менее, место такое, что компетентным на нём быть нельзя в принципе. Если бы вместо Тенета был профессиональный разведчик, было бы не лучше. Если бы это место занял Ганди, тоже было бы скверно. Так ведь Ганди бы это место не занял ни при каких обстоятельствах!

Совесть Тенета чиста именно потому, что это канцелярская совесть. (Совесть политиканов тоже чиста, но на совершенно другой манер). Все его оправдания – это предъявления бумажек или, если в бумажках написано то, что его не оправдывает, толкование написанного в свою пользу. Уволил его Буш точно несправедливо: президент изволил заявить, что Ирак покупал уран в Нигере. Тенет подчёркивает, что ЦРУ эту дезинформацию опровергало (секретно, конечно) и предъявляет бумажку: мы советовали эту информацию считать дезинформацией. Но тут его побили бумажкой же: ЦРУ предупреждало «вообще», а вот конкретно к той злосчастной речи Буша предупреждения не написали.

Озлобленный Тенет достаточно откровенен, тем более, что всё тайное было явным ещё до 11 сентября: теракт 2001 года был использован как предлог для войны с Ираком, которая планировалась политиками задолго до этого и была бы начата в любом случае. Прекрасно он показывает и две причины американского милитаризма. Формальная: насадить свободу на планете. Реальная: желание жить в безопасности («нежелание идти на риск», с. 373). Одно несовместимо с другим. Либо свобода, либо безопасность, - спросите у Путина. Чем больше демократии, тем больше опасности. Реально США воевали за укрепление собственной безопасности за счёт безопасности соседей, а завоевали видимость безопасности и невидимое, но вполне реальное ограничение демократии в США.

Очаровательнее всего, когда Тенет признаёт свои ошибки. Например: «Мы ошибились потому, что правда крайне маловероятна» (377). Правда о том, что Хусейн не хотел войны – маловероятна, а правда о том, что Буш хотел – вполне вероятна. «Причиной войны были остававшиеся по большей части не сформулированными воззрения администрации Буша, согласно которым демократические преобразования на Среднем Востоке, осуществлённые через смену режима в Ираке, стоили войны» (366). Существование «американского милитаризма», однако, маловероятно, а «суннитского экстремизма по всему миру» - многовероятна.

Тенет демонстрирует и замечательные образцы новояза, когда оправдывает пытки. Он упоминает, что после теракта 2001 года президент потребовать «снять перчатки», но всё же делает вид, что перчатки были: «Сотрудники ЦРУ разработали новые методы ведения допросов, применение которых постоянно строго контролировали, чтобы обеспечить безопасность допрашиваемых» (285). Говоря по-русски, «жить не дадут, но и помереть не позволят». В конце концов, «наиболее жёсткие методы ведения опроса сотрудники ЦРУ применяли лишь в отношении горсточки самых злостных террористов на земле» (286). А вдруг ЦРУ ошиблось? Ну, это маловероятно!

Полезно помнить, что некомпетентность ЦРУ в сравнении с компетентностью российских разведчиков – это сверхкомпетентность. Конечно, Тенет тщательно обходит вопрос о том, что главная угроза демократии на планете – не Ирак, мягко говоря. Не упоминает он, что Путин помог США в благородном деле борьбы с терроризмом, получив за это политику «глядения сквозь пальцы». Зато даёт красочную картинку приёма чекистами: когда американцы отказались от посещения лубянского музея, их повели в «Прагу», где высокий гостей приветствовала баскетбольного роста дама в сопровождении двух карликов. Что это означало – если означало что-либо – ЦРУ выяснить не смогло.

Российская оппозиция – настоящая, не имитационная – должно запомнить мнение Тенета о том, что в Ираке не следовало убирать номенклатуру Хусейна. Да, эта номенклатура, а не сам Хусейн, занималась кровавой гебнёй. Но «чистка» привела к тому, что «сотни тысяч иракцев» превратились «в нищих, преступников или повстанцев» (477). Не тронули бы номенклатуру – не было бы терроризма. Та самая логика, которой в России в 1990-е оправдывали неприкасаемость светской и чекистский номенклатур.

Сколько стоит слезинка ребёнка, можно высчитать, исходя из того, что американское правительство заплатило 8 миллионов за женщину и девочку, убитых при прямом участии ЦРУ. Дело было в Перу. ЦРУ, вопреки собственному названию, занималось там помощью перуанским военным в борьбе с наркоторговлей. Американские самолёты бородили перуанские небеса, выискивая самолёты с наркотиками, а потом давали команду перуанским ВВС эти самолёты сбивать. Американские самолёты были нужны, потому что у американцев техника лучше, чем у перуанцев.

20 апреля 2001 года самолёт ЦРУ подал сигнал перуанскому самолёту: есть цель! Самолёт летел открыто над Амазонкой, - все стараются летать над рекой, авария в джунглях страшное дело. Американцы подали сигнал, потому что не нашли данных о самолёте в своих компьютерах. При этом, пишет Тенет, «американцы знали испанский недостаточно хорошо для общения с партнёрами» (85).

Перуанцы стали окликать «наркоторговца» - тот не отвечал по той простой причине, что перуанские военные послали вызов на неправильной частоте. Армия-с! Перуанцы, впрочем, всё-таки запросили у Старшего брата мнения – цереушники ответили: «Если уверены, пусть будет третья фаза» («Третья фаза» - на новоязе этих военных «убийство»). Правда, через полминуты завопили: «Не надо!», но залп уже раздался.

Самолёт упал в реку. Кроме пилота, в нём было трое американских баптистов-миссионеров (муж, жена, их друг), которые не только проповедовали Христа в этих краях, но и служили индейцам как учителя и врачи. Было и двое детей.

Погибла Рони (Вероника) Бауэрс (род. 17 июля 1965 года, судя по фотографии - индианка) и её семимесячная приёмная дочь Чэрити. Муж и родной сын Рони выжили. Пилот был ранен в ногу.

Правительство США выплатило за женщину и младенца 8 миллионов долларов. То есть, каждый из 312 миллионов американцев уплатил 2 цента за убитую семимесячную девочку. Что ж, за многих афганских и иракских детей американцы не заплатили ни цента.

«Чэрити» - так по-английском звучит старое доброе латинское «Каритас», «Милость». Погибла милость. За полгода до 11 сентября погибла. От своих.

А совесть у Джорджа Тенета чистая!

 
 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова