|
Гермоген Тобольский (25.4.1858 - 16.6.1918). Сын единоверческого священника
из Крыма, Георгий Ефремович Долганов окончил юридический факультет Новороссийского
университета, прослушал и математический курс. Он явно собирался идти не по стопам
отца, хотя и оставался верующим человеком. Однако, знакомство и общение с архиепископом
Херсонским Никанором побудили его поступить в Петербургскую Духовную академию.
Студент с уже законченным высшим светским образованием был редкостью, а принятие
монашества открывало перед Долгановым церковную карьеру. В 1892 году он принял
монашество с именем Гермоген, был рукоположен во священника, после окончания академии
в 1893 году молниеносно получил сан архимандрита и поставлен ректором Тифлисской
(Тбилисской) Духовной семинарии. В 1894 году в эту семинарию поступил Иосиф Джугашвили,
и, видимо, именно архимандрит Гермоген решал вопрос об исключении будущего властителя
России из студентов в 1899 году, когда открылось участие юноши в марксистском
кружке. 14 января 1901 года он был поставлен в епископы - шел 14 день двадцатого столетия,
и митрополит Антоний (Вадковский), возглавлявший хиротонию, это помянул: "Времена
идут и сменяются, а Богом установленные основы церковного строя и жизни остаются
неизменными. В этом ... и заключается высший разум жизни". Никто еще не представлял
себе, что "основы жизни" намного уже того, что включали в них современники,
и что, к примеру, монархия в "неизменное" не входит. В 1903 г. Гермоген
стал епископом Саратовским. Во время революции 1905 года он деятельно защищал
от "смуты" государственный строй, обличал зачинщиков "смуты":
"Не радости и удовольствия ведут к блаженной жизни, а скорби; не широкими
вратами нам достигать небесного царства, а узкой тропкой, при благодушном несении
каждым своего креста".
В отличие от многих других православных проповедников того времени, Гермоген
предпочитал ни слова не говорить в обличение тех, кто благодушно доверял нести
свой крест другим, кто использовал общественное неравенство к личной выгоде, прикрываясь
высокими словами о вере и долге. В 1908 году саратовская интеллигенция предложила
назвать две школы именем Льва Толстого. - живого символа тяги к добру и истине.
Епископ Гермоген обратился к губернатору с просьбой запретить эту инициативу,
но получил отказ. В 1910 году епископ произнес проповедь против постановки в театре
богоборческих пьес Леонида Андреева. В Синоде, членом которого он стал, еп. Гермоген
добивался отлучения от Церкви нескольких русских писателей, выступал против введения
института диаконисс, назвав его "еретическим", и заупокойных молитв
об инославных. Все это создало ему репутацию архиконсервативного человека.
Полный веры в православного царя как столп истины, Гермоген в конце конце отправил
Николаю II телеграмму с обличением Синода, который якобы оказывает "открытое
попустительство и самовольное бесчинное снисхождение к противникам Православной
Церкви". Но его ждал удар: царь принял сторону Синода и приказал Гермогену
уехать из Петербурга в Саратов. Владыка отказался, правда, сославшись на нездоровье.
Тогда император подписал указ об увольнении его от управления епархией и поселении
в Жировицком монастыре. Снят с кафедру Гермоген был не по церковным канонам, без
суда, по воле только царя. Только свержение царя, которого так высоко ставил епископ,
освободило Гермогена; после Февральской революции его назначили в Тобольск. Здесь
он возобновил свои проповеди против "искажения русской народной души космополитизмом,
интернационализмом, коммунизмом, открытым безбожием и скотским гнусным развратом",
после большевистской революции обличал новую власть.
Его арестовали весной 1918 года. 16 июня вместе с ещё несколькими арестантами
еп. Гермогена повезли по Енисею на пароходе "Ока" в направлении Тобольска
и ночью вывели на палубу, привязали камень и утопили. Тело нашли только в июле,
когда на короткое время новая власть потерпела поражение и Тобольск был взят контрреволюционерами.
Большевики казнили многих, расправлялись они и с революционерами, и с неверующими,
так что сама по себе смерть от их руки ещё не подтверждает ума и святости погибшего,
не доказывает, что епископ Гермоген был прав, когда называл учреждение диаконисс
"еретическим", когда относился к Льву Толстому с таким же неразумным
бесчувствием, с каким Толстой относился к Церкви. Однако, в отличие от многих
и многих противников большевизма, еп. Гермоген никогда не брался за оружие, не
призывал к кровопролитию и сам выполнял то, о чем проповедовал: нес свой крест,
не распиная других. Дамаскин, 2, 154-175.
О его вопросе в Думе: Рожков.
Мраморнов А. Церковная и общественно-политическая деятельность епископа Гермогена (Долганова, 1858-1918).
- Саратов: Научная книга, 2006. - 366 с. |
