|
Станислав Костка (1550, Ростково - 15.8.1568, Рим). Второй сын польского аристократа Яна Костки и Малгожаты Крыски. В четырнадцать лет был отдан в колледж иезуитов в Вене. Его старший брат Павел, даже воспитатель братьев доктор Ян Билинский, тоже рьяные католики, иронически посматривали на благочестие Станислава, который краснел, когда велись неприличные разговоры, каждое воскресение ходил к причастию, одевался скромно, был членом братства св. Варвары, не отрывался от богословских занятий в своей комнате. Когда император Максимилиан II отобрал у иезуитов подаренный своим предшественником дом, Костка-старший и Билинский спокойно поселились у домовладельца-лютеранина, вопреки протестам Станислава. Во время тяжелой болезни, когда Станислав полагал, что умирает, ему было видение, после которого он решил стать иезуитом — тогда это означало присоединиться к Союзу Иисуса, союзу энтузиастов с короткой и яркой историей. Он сбежал от брата и наставника, пройдя пешком несколько сот километров, добрался до германского центра иезуитов, откуда св. Петр Канизий послал его в Рим к св. Франциску Борджа, и уж тот в 1567 г. принял юношу в Союз. Отец написал Станиславу, угрожая добиться запрета иезуитов в Польше — возмущался Костка-старший не иезуитизмом в нынешнем смысле слова, а тем, что сын будет носить неподобающую его знатности одежду. Через девять месяцев в Рим приехал Павел Костка, намереваясь любой ценой вернуть брата, но тот был уже мертв: после девяти месяцев новициата, в день Успения Богородицы, Станислав умер, изнуренный и непривычным климатом, и благочестивыми подвигами. Его брат всю жизнь терзался угрызениями совести и в шестьдесят лет сам стал иезуитом. Почитание Станислава Костки в Польше развилось необычайно, он стал одним из святых — покровителей страны: примечательный своей современностью культ молодого человека, ничего еще не совершившего, не пострадавшего от рук гонителей, не успевшего реализовать свои планы. Особая роль молодости в современной европейской культуре часто вызывает недовольство именно церковных людей, но полезно помнить, что подвиг св. Станислава был бы невозможен в обычной культуре, где юность заканчивается в тринадцать-пятнадцать лет и где ни на какие эксперименты, хоть благочестивые, хоть позорные, просто не отводят времени. Канон. 1568. Butler, 13.11. Память 13 ноября (в Римском мартирологе 15 августа, день гибели).
|
