|
Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. СПб.: Глагол, 1993. С. 324.
Ферапонт Можайский (Белозерский, Лужецкий) (род. 1337, Волоколамск - 1426,
Можайск). Дворянин Федор Поскочин принял монашество в сорок лет, что было достаточно
необычным: постригались либо в ранней юности, до того, как поступить на службу,
либо в старости, так что монастырь за денежный вклад, данный при постриге, обеспечивал
уход бессемейному старику. Сорок же лет — самый зрелый и деятельный возраст. Поскочин
стал монахом Московского Симонова монастыря. Здесь он подружился с братом Кириллом,
постригшимся уже много лет назад, юношей. После двадцати лет жизни в Симонове,
друзья и сверстники, которым было уже за шестьдесят, решили вместе отправиться
на север, к Белому озеру, в поисках отшельнической жизни.
Поселились друзья сперва вместе, а затем, освоившись в глуши, уединились (не
уходя далеко друг от друга, Ферапонт поселился на расстоянии дня пути от Кирилла).
Они не скрывали друг от друга и от своих учеников, что разошлись во взглядах на
аскезу: Кирилл предпочитал суровейшие подвиги, Ферапонт выбрал путь помягче, средний
(с точки зрения Кирилла, чересчур уж “гладкий”, а мы бы, пожалуй, и не заметили
бы различия).
Сперва уединение нарушали только лихие люди, которые пытались чем-то поживиться
или прогнать отшельника (крестьяне всегда с подозрением относились к чужакам).
Вскоре стали появляться и люди, близкие по духу, желавшие просто пожить рядом
с преподобным. В 1398 г. был уже построен храм во имя Рождества Богородицы, обитель
стала разрастаться. Ферапонт не принял на себя настоятельства, сделал игуменом
одного из учеников, сам же по-прежнему считал себя учеником преп. Кирилла Белозерского.
В 1408 году можайский и белозерский князь Андрей Дмитриевич упросил Ферапонта
переселиться в южную часть его удела и основать монастырь рядом с Можайском, тогда
столицей княжества. Тут уже князь помогал создавать обитель, об уклонении от настоятельства
и речи быть не могло, митрополит св. Фотий сам возвел Ферапонта в сан архимандрита.
Тогда все многочисленные удельные князья считали своим христианским долгом завести
рядом со своей столицей монастырь, в котором бы молились о них и их роде за здравие
и за упокой. Дурного в этом обычае ничего не было, тем более, что обитель всегда
ставили за границей суетного города, словно некоторый дополнительный центр тяжести,
напоминавший о том, что княжеский кремль — не единственная власть на земле. Память
27 мая/9 июня, обретения мощей в 1514 г. 27 декабря/9 января.
Серебрякова о дате основания монастыря, 2000.
|
