Богочеловеческая комедия
XIV век: потомство Вавилонской башни
Cр. мавзолей Адриана.
Внешне поразительно похожи донжоны средневековых замок и современные небоскрёбы. Впрочем, у небоскрёбов ещё больше сходства с итальянскими башнями, которые, в отличие от донжонов, ставились прямо в городах и предназначались не для феодала с его армией в несколько десятков, а то и сотен человек, а для одного-единственного семейства. Именно эти башни впечатляют в Сан-Джиминьяно и в Сан-Марино кучностью, а в Болонье их было больше, но сохранилось немного, зато включая самую высокую – Азинелли, в 98 метров. И таких башен было более двухсот, причём они были именно прямоугольные, а не круглые.
Для сравнения: крупнейший донжон Европы находился в замке Куси, строительство которого окончилось в XIV веке. Донжон был уничтожен во время Первой мировой войны, да так и не восстановлен. Уж очень грандиозные размеры: 60 метров высоты (ниже Азинелли), но 30 метров в диаметре. Его окружали четыре башни по 30 метров высоты и 22 метра окружностью.
Поэтому, разглядывая сцену охоты на миниатюре XV столетия, можно подумать, что из-за леса виден Дефанс, бизнес-центр в Париже, а на самом деле – башни феодалов.
Внешнее сходство подчёркивает различия. Там и там люди обычно не жили. Башни феодальные – убежище, а осады случались не часто. Да, высота в 60 метров – изрядно, но запихните в этот цилиндр пятьсот человек вместе с лошадьми и подумайте, долго ли они выживут. Конечно, и в небоскрёбы люди сходятся не для жилья, а на время, но это основное время. Феодалы спорили о том, допустимо ли им заниматься делом («бизнесом», по-нашему). Феодалы-то были разные, кое-кому очень бы не помеш малый бизнес вроде торговли вином или содержания гостиницы. Теоретики, однако, сходились на том, что бизнес и благородство две вещи несовместные. На практике и короли Франции приторговывали вином со своих виноградников. За прилавком, безусловно, они не стояли.
Буржуа, бизнесмен не спорит о благородстве. Ему некогда, у него же бизнес. Он не защищается, его совесть чиста. Он не нападает. Феодал ведь защищается не потому, что вокруг агрессоры, а потому что феодал агрессор. Его благородство – в атаке, и даже безо всякой демагогии о превентивном ударе.
Бизнес похож на войну как секс на драку. Если со стороны, если детскими или недоброжелательными, отчуждёнными глазами, то очень похож, что и составляет первый и главный источник всякой смеховой культуры. Папа бьёт маму! Собственно, отсюда и главное непристойное русское слово. Индекс деловой активности то подымается, то падает – совсем как рыцарский меч, а вовсе не то, что легко подумать.
Увы, юмора многим не хватает. Поэтому за агрессивность Запада пришлось расплачиваться тем, кто работал и просто находился в нью-йоркских башнях, хотя они к агрессивности имели такое же отношение, как бен Ладен к исламу. То есть, некоторое всё же имели, военно-промышленный комплекс не в безвоздушном пространстве существует, это именно комплекс, но всё же это было очень косвенное отношение.
Между феодальной башней и буржуазным небоскрёбом находятся сталинские высотки – донжоны номенклатуры, брежневские многоэтажки, фланкирующие номенклатурные донжоны как угловые башни – донжон Куси. Ни то, ни сё. Совмещение пороков феодализма с пороками капитализма при тщательном вытеснении достоинств и того, и другого. Это даже не XIV век, это, как сказал бы Гоголь, век без числа, паразитирующий на нормальной жизни Востока и Запада. Возможно ли превращение клопа в человека? Легко! Для этого даже не нужно выдавливать из себя раба – ни по капле, ни по ведру. Достаточно перестать пить чужую кровь, начиная с родной кровиночки, сыночки-доченьки, и заканчивая всем миром.
