Иоанн Лествичник
Его: Лествица.
Яков Кротов
Иоанн Лествичник (ок. 570 - 649). Сын свв. Ксенофонта и Марии, брат Георгия
Арсельского. В 16 лет пришел в Синайский монастырь. Его наставником стал авва
Мартирий; через четыре года он решил, что Иоанн уже может быть монахом. Еще пятнадцать
лет Иоанн провел рядом с учителем, когда же тот умер, ушел в пустыню и провел
тут 40 лет, но не в полном одиночестве. У него у самого уже были ученики, к нему
постоянно приходили посетители за советом и назиданием. Иоанн взял себе за правило
никогда никому не противоречить. Нашлись и такие монахи, которые не поленились
совершить долгий путь, чтобы поучить Иоанна: не к лицу, мол, пустыннику проповедовать,
в пустыню идут, чтобы молчать. Иоанн взял обет молчания. Через год те же самые
люди пришли и просили не лишать их и других душеспасительных бесед. Папа Григорий
Великий писал Иоанну, прося его молитв о себе, и посылал игумену деньги и матрасы
для гостиницы, которую монахи устроили паломникам у подножия Синая. В 75 лет Иоанн
был избран игуменом Синайской обители и в оставшиеся четыре года своей жизни написал
знаменитую книгу "Лествица духовная" (от названия и прозвище; на греческом
оно звучит как “Климакус”, звали Иоанна и Схоластиком), которая стала учебником
для всякого, желающего достичь духовного совершенства монашестве. Свой идеал древняя
монашеская традиция обозначила как "бесстрастие" - термин не слишком
понятный, вызывающий образ какого-то живого трупа. Сам Иоанн дал блистательное
определение бесстрастия: "воскресение души прежде воскресения тела".
Тела-то у нас пока еще движутся, а вот душа неподвижна, и шевелятся только жирные
могильные черви гордыни, зависти, уныния, потихоньку разъедая омертвевшую плоть
нашей психики. “Лествица” и помогает человеку довериться Богу в оживлении своего
существа, в постепенном воскрешении одной части души за другою. “Прощение грехов
можно получить в мгновение ока, — писал он, — но никто не получит в мгновение
ока того спокойствия души, которое дается длительным усилием, многими трудами
и мощной помощью Божией”. Иоанн был чужд крайностей, избирая тот “царский”, “средний”
путь, который и стал столбовой дорогой подвижничества (хотя это не исключает возможность
и необходимость некоторых крайностей для немногих). “Я не постился чрезмерно и
не предавался усиленному ночному бдению, не лежал на земле, но смирялся — и Господь
скоро спас меня”. Подыматься к небу, не задирая носа, чрезвычайно трудно, но вспоминается
чудный рисунок замечательного художника Эшера, который сумел изобразить игрой
светотени лестницу, по которой одновременно можно и подыматься, и спускаться.
Духовная жизнь и есть та лестница, по которой надо спускаться, чтобы подняться.
Многие советы Иоанна не несут в себе ничего специфически христианского, призывают
просто быть порядочными, благородными людьми. Например, заповедь: “Когда услышишь,
что ближний твой или друг укорил тебя в отсутствии или в присутствии твоем, тогда
покажи любовь и похвали его”. Ведь это всего-навсего призыв к щепетильности, к
тому, что англичане называют “спортивной игрой”: хвалить именно того, кто бранит
тебя, чтобы не быть заподозренным в мстительности, да и чтобы действительно не
быть мстительным. Другое дело, что некоторые советы нельзя выполнить иначе, как
чудом. Например, Лествичник напоминает, что подлинно смиренный человек — не тот,
кто сам себя бранит, а “тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви”.
Он словно не хочет знать, что некоторым и нечего в себе уменьшать. Иногда Лествичник
начинает словно классический античный стоик: “Управляй собственным сердцем, как
царь управляет своим царством...”, но заканчивает выходом из этого двумерного
пространства духовного мещанства: “...но более всего повинуйся высшему Царю, самому
Богу”. Память 30 марта, 30 марта/12 апреля и в четвертое воскресенье Великого
поста.
|
