Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая история
 

Яков Кротов

БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ

III ВЕК: ГРЕКО-РИМСКАЯ БОРЬБА С ГРЕХОМ. МАЛО НЕ КАЖЕТСЯ.

Третье столетие даёт во много раз больше литературных памятников истории церкви в Римской империи, чем в предыдущие столетия. В Церковь пришли интеллектуалы - не все, конечно, меньшинство, но плодовиты тогдашние интеллектуалы были не менее современных. Сохранилось больше памятников церковной литературы, чем "языческой", но лишь потому, что церковную литературу в Средние века кое-как сберегали, а бедного Плотина - не слишком.

Судьба большинства этих текстов печальна - в свете последующего развития догматов они выглядят как нечто не вполне ортодоксальное, уклонение то в одну ересь, то в другую, причём более всех уклоняются те, кто сам боролся с еретиками.

Более количественного роста впечатляют, однако, качественные изменения в жизни Церкви - во всяком случае, греко-римской Церкви. Обряды разрослись невероятно, в каком-то смысле более, чем даже в Средневековье, а уж о простоте предыдущего периода и речи нет. Ярче всего, конечно, это проявилось в крещении - появилась подготовка к нему, и подготовка чрезвычайно длительная. Хотя подготовка называлась (и называется) катехизацией - "слушанием" - она менее всего ставила своей целью повышение эрудиции, передачу знаний о христианстве, и не была похожа на те лекции, которые читают при подготовке к крещению в современных церквах. В этом смысле апелляции борцов за катехизацию (и против бездумного крещения) к опыту древности - неверна и навязывает прошлому совершенно чуждые посылки. Катехизация сражалась не с невежеством, а с сатаной - явления немножко разные, учитывая, что уж падший-то ангел о Боге знает всё.

Карл Баус представлял появление катехизации в III веке как результат внешних факторов. Это довольно консервативный римо-католический историк середины ХХ века, а консерватизм как раз и заключается в отрицании развития. Если что-то меняется, то лишь для "противостояния", "преодоления" и победоносного "отпора". "Тщательно спланированный и подготовленный курс обучения", по Баусу, был нужен в условиях "угрожающего роста пропаганды еретических групп". Другая причина ещё менее рациональна: стало-де больше новых членов в Церкви, без обучения не удалось бы "поддержать прежний уровень христианских общин". Это логика партии XIX века: победили нацисты или ленинцы, хлынули к ним новые члены толпой, а подготовки-то нет... Нет никаких доказательств того, что в III веке был какой-то внезапный скачок численности христиан. Да хотя бы и был - что, раньше в Церковь приходили исключительно святые? Или раньше производили отбор, а теперь снизили планку?

Главным был, конечно, внутренний фактор. Да, в Церковь пришли новые люди - носители греко-римской культуры. Проблема была не в том, что культура эта порочнее еврейской. Прямо наоборот: эта культура во многом была строже - формально строже. Это была городская культура, информационно несравненно более насыщенная, на её фоне еврейская религия казалась очень мягкой, рыхлой, по-деревенски добродушной и семейственной.

Эллинистическая культура была склонна к большей степени дисциплины, структурирования, организации. Так появляется институт "гарантов", в наши дни ссохшийся до формальных "крестных отцов" и "крестных матерей". Хочешь креститься - обзаведить своего рода патроном, который будет отвечать за тебя перед общиной и Богом. Стоит помнить, что слово "патрон" - латинское, и отношения патрона-клиент пронизывали всю тогдашнюю жизнь.

В Израиле не было школ - если не считать традиционных для Востока кружков вокруг отдельных проповедников. Римская империя стояла не на грубой силе, а на мощной образовательной структуре, тем более влиятельной, что она росла не сверху, а снизу. Именно эта структура и была воспроизведена в Церкви III столетия. Наставник ("doctor audientium"), желающие креститься учатся. Он - говорит, они - слушают, а потому они "катехумены" на греческом или "аудиторы", "аудиенты" на латыни.

Курс подготовки длится три года, и главным было отнюдь не усвоение знаний и даже не участие в благотворительных делах, а - экзорцизм. Это стыдливо замалчивают современные энтузиасты катехизации. Они ведь современные люди, - урок, учебник, экзамен это понятно и престижно, а магические заклинания и движения для изгнания чёрта отдают шаманством. А сколько всего было: и кусочек соли на язык, и помазание маслом... Осталось несколько молитв и оборачивание крещаемого на запад с призывом отречься от сатаны.

Ничего страшного! В конце концов, если Иоанн Предтеча крестил без катехизации... Если апостол Павел крестил без катехизации... Проповедовал, конечно (не всегда!), но вот так, с экзорцизмами, с жестким расписанием... Трёхлетняя борьба с демонами - это отзвук античного идеала борьбы как подготовки совершенного человека. Кто-то персов изгоняет, кто-то сатану...

Это лишь в плохих романах и в глазах провинциала Павла Римская империя была рассадником порока. Пороки римлян бичевали прежде всего сами римляне. Идеалы у них были строгие, для современного человека такие же неподъёмные, как евангельские. Семью держали в строгости, себя тоже. В этом смысле, Римская империя походила на подражавшую ей Британскую. Конечно, плебс или отдельные выродки из аристократии порокам предавались, но элита блюла фасон, - а это не означает, что лишь лицемерила. Действительно, поднято жили. Как эсесовцы в фантастической картине "Семнадцать мгновений весны". Или чекисты в отчётном докладе своего ведомства.

Далее - о борьбе за нравственность Ипполита Римского.

 
 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова