Может ли христианин читать роман "Дафнис и Хлоя"?
"Дафнис и Хлоя", один из воскресших античных романов. От II века дошёл ещё один подобный роман, но несравненно менее увлекательный. Спрашивается: мог ли христианин II столетия, читавший романы об апостолах (а именно романами являлись тексты о деяниях апостолов и их чудесах), читать и Лонга?
Позвольте, а что в Лонге неприличного? Что в нём похотливого? Он весь - о любви двоих, всё остальное в нём - классические сексуальные фантазии, которые сопутствуют любви как дельфины кораблю. Сопутствуют, а не предшествуют! Если человек не дозрел, роман Лонга его не побудит к любви, если дозрел - полюбит и без романа, как любил в течение тысячи лет, когда этот текст лежал на полке. На христианской, между прочим, полке! Других не было!!
Конечно, существует обратная зависимость - можно расшевелить угасшие чувства, используя установившиеся стимулы и рефлексы. Можно начать заводить себя, словно механизм. Но тут уж виноваты не сексуальные фантазии и не романы, как не вино виновато в алкоголизме. За собой надо следить, а не пытаться зачистить мир от искушений! "Не введи нас во искушение", а не "уничтожь все искушения". Молиться об уничтожении всех искушений уже потому глупо, что искушением может быть всё. Главное - как вводить себя в жизнь.
Сегодня многие психологи говорят о том, что "романтическая любовь" - результат кризиса патриархального общества. Человек лишён той любви, которой наслаждались наши праотцы в лоне семьи, человек ужасно-ужасно-ужасно одинок, вот и ищет спасения в объятиях партнёра.
Вот Лонга пусть читают такие психологи, самозваные историки. Нету такого патриархального общества, чтобы заменяло любовь! Нету такого коллективизма, при котором не хотел человек любви!!
Проблема не в одиночестве человека, а в самопознании человека. Дело не в том, сколько меня, а в том, кто я. Мир без меня неполный, по слову Андрея Платонова. - и "мир" тут псевдоним не коллектива, не семьи, а одного-единственного существа. Оно без меня неполное, а я без него!
Эротическая фантазия Лонга чрезвычайно простая, потому что базовая, и, кстати, довольно женская (женские фантазии такие же, как мужские, только частотность разная). Секс с незнакомцем. Ровно об этом же миф об Амуре и Психее у другого великого романиста II cтолетия - Апулея. Любовь в темноте, в маске, анонимная - и апогей любви, когда маски сброшена, свеча зажжена, всё ясно, полный оргазм, глаза открываются. Вновь и вновь переживается момент узнавания, встречи, говоря религиозным языком - обращения. Не измена, а возвращение к отправной точке, чтобы подняться выше прежнего. Игровые препятствия, понарошечные расставания - реальные объятия при встрече. Притяжение и отталкивание. Между прочим, половина религиозных сомнений носят точно такой же игровой характер - "а что, если...".
"Мы, не зная того, друг друга любим", - вот суть романа Лонга, воплошающая, между прочим, христианский идеал. Любовь должна быть самозабвенной, убивать эгоизм, оглядку на себя. Самопознание не в том, чтобы узнать, что ты любишь, а в том, чтобы войти в другого и - стать собой. Не "остаться собой", а именно стать. Тут тайна любви без секса - но ведь всякая любовь рано или поздно отрывается от секса, да и в самом начале - не всё же секс, Дафнис и Хлоя ещё и делом занимаются, овец пасут. Как дурна философия, забывшая о любви, о простейшей тайне двоих, так дурна и религия, решившая, что ей удалось разрешить эту тайну и преодолеть. В нормальной религии тайна не разрешается, а становится таинством, - и к любви это в первую очередь относится.
