I ВЕК: ИУДЕИ, ЕВРЕИ, ИЗРАИЛЬТЯНЕ, ГАЛИЛЕЯНЕ, САМАРЯНЕ...
См. библиографию.
«Иудаизм и христианство» - понятное противопоставление. Однако, мало кто понимает, что слово «иудей» может быть противоположно и «еврею», и «израильтянину». Простейший пример: как объяснить, почему Павел называет себя иногда иудеем, а иногда израильтянином?
Полезно помнить, что царство Соломона, как его описывает Библия, состояло не только из Иудеи — региона вокруг Иерусалима. Если смотреть на карты и представлять себе Израиль как дом («дом Израиля»), то фундаментом — самой южной частью — будет Идумея, парадным первым этажом — Иудея (Иерусалим), мансардой — Самария, а чердаком — Галилея. Так — прои условии, что у карты вверху север, но в древности «верх» предполагался на востоке, где заря, что вообще-то довольно «естественно».
Сердцем государства был, конечно, Иерусалим, основной удар завоевателей пришёлся на Иерусалим, в Вавилонскую империю депортировали не всех жителей Израиля, а прежде всего жителей Иудеи, когда же им разрешили вернуться, то вернулись они именно в Иудею и в Иерусалим.
Представим себе, что Сталин не просто расправился со «старыми большевиками», не просто восстановил дореволюционные формы — раздельное обучение, погоны, иерархию в армии и не только, паспорта, но ещё и попросил «белоэмигрантов» вернуться и занять подобающее место в обществе.
Понятно, как вернувшиеся будут смотреть на тех, кто опять оказался под их властью?
Как смотрели вернувшиеся после депортации евреи на тех, кто не был депортирован, ясно из Библии. Нету в Библии никого, кроме вернувшихся. На тех, кто не побывал в депортации, смотрели в лучшем случае как на пустое место. Не замечали. Не упоминали. Не интересовались их историей. В худшем случае — смотрели как на предателей и выродков.
Изгнание длилось 60 лет. Это не так уж много, но достаточно, чтобы изгнанники и, особенно, их потомство, изменились. Для белоэмигрантов, к примеру, религия стала значить несравненно больше, чем во время их жизни в России. Генерал, который до 1917 года в церкви бывал раз в год, в Париже, имея куда меньше времени в качестве таксиста, в церкви стал бывать чаще, а иногда его гараж и становился храмом. Гром грянет, так и генерал перекрестится. Родную землю нельзя унести на подошвах башмаков, говорил Дантон. Материалист, но прав: родную землю можно унести в виде набора религиозных обрядов. Пока ты в России, ты русский и без храма, а в Париже, чтобы остаться русским — а во французы-то не очень принимают — пойдёшь в храм.
Религия — точнее, этнические измерения религии — становится средством сохранения своего «я», если «я» не очень глубокое. Ровно то же самое произошло с евреями в Плену. Религия стала для них эрзацем родины, синонимом национального. Они вернулись — и поразились тому, что на родство с ними претендуют люди, к религии довольно равнодушные.
Так появилось противопоставление «иудеев» и «израильтян», «иудеев» и «амхарецов» - «землепашцев», тех, кто пахал Обетованную Землю, но не рассматривался как «земляк» в полном, «религиозном» смысле слова. Потому что пахал, а не изучал Закон Моисеев. Дочерей выдавал спокойно за иноверцев, а в Плену евреи выживали как евреи, потому что браки заключали между собой. Большинство может позволить себе не впадать в фанатизм без риска раствориться, меньшинство — если оно не хочет ассимилироваться — должно ужесточать критерии, отделяющие их от большинства.
Вернувшие из Плена евреи получили назад столицу — Иерусалим, получили назад Иудею, и постепенно «иудей» стало обозначать не просто жителя одного из районов Обетованной Земли, но именно «белую кость», элиту — политическую и религиозную — Израиля. Так происходит всюду, где роль столицы очень велика. «Парижанин» - это эталон француза, идеальный француз. «Римлянин» стало синонимом «итальянца». (А вот «москвич» - отнюдь не идеальный русский, он такой же нетипичный русский, как житель Нью-Йорка — нетипичный американец).
Вот почему историк Даниил Боярин говорил, что термин «ехудим» - «иудей» - нельзя переводить как «еврей» в смысле «еврей вообще». «Иудей» - это либо (в древности) «житель Иудеи», либо — после Плена - «граждане Государства-Храма, созданного вернувшимися из Плена». Теперь все иудеи — израильтяне, но далеко не все израильтяне — иудеи.
Ситуацию обострило завоевание иудейскими правителями Хасмонеями — за сто лет до Ирода Великого — значительных земель. Границы «Иудеи» раздвинулись почти до легендарных границ царства Давида. «Иудеи» из Иудеи стали расселяться на завоёванных территориях, навязывая им свои представления о том, что такое религия Моисея. Весьма фанатичные представления... Теперь уже не обязательно стало жить в Иудее, чтобы быть иудеем. Точно так же Павел, живя в Малой Азии, в тысяче километров и от Рима, и от Иудеи, был «римлянин» - «гражданин Рима», и одновременно был «иудей».
В результате, к примеру, в кумранских рукописях община «истинных верующих» называется «Ехуда» - «Иудеи», а фарисеи и саддукеи проходят как граждане второго сорта, люди из колена Ефрема и Манассии.
Вот почему Павел претендует быть «иудеем». Он знает, что «иудей» - это особо набожный еврей, соблюдающий Закон во всей полноте, и он согласен с первой частью тезиса, но не принимает второго. Павел «переопределяет» (выражение историка Кельвина Рецля) понятие «иудей»: да, верный Богу, но именно поэтому — принимающий Христа, а не Закон. Истинный иудей проверяется не «делами Закона», а «верностью Христу» (Гал. 2, 16). В этом письме и только в нём Павел дважды называет свою религию «иудаизмом». На славянском это читается в одно из воскресений осени и звучит кошмарно: «Слышасте бо мое житие иногда в жидовстве, яко по премногу гоних Церковь Божию и разрушах ю, ... и преспевах в жидовстве».
Павел, стоит заметить, говорит, что преуспевал в иудаизме, но не говорит, что перешёл в христианство. Принять Христа означает ещё более быть иудеем! Из иудея по плоти стать иудеем по духу, а Бог и есть не плоть, а Дух. А вот в послании к коринфянам (1, 19-23) слово «иудей» Павел употребляет в более тривиальном смысле, близком к слову «фарисей» - тот, кто тщательно соблюдает Закон. Пытаясь примирить людей такого типа с теми, что кому-то Закон соблюдать не обязательно, Павел с «иудеями» - «иудей», с не иудеями — не иудей.
Павел защищал от «иудеев» не только «грешников из язычников», но и «израильтян». В послании к римлянам он говорит о том, что спасён будет «весь Израиль» - именно «Израиль», «семя Авраамово», а не «иудеи» - исполнители Закона Моисеева. «Иудей», оказывается, и слишком материалистичен, и слишком спиритуалистичен. Как материалист, «иудей» отвергает Дух, как спиритуалист — отвергает «семя Авраамово», ставит самарян (да и галилеян) вне закона.
