В Москве, конечно, поопустело, но жизнь продолжается. И целуются, и веселятся, и рожают. Думаю, и в Киеве так, даже и в Харькове. А то моя будущая мама с моим будущим папой не целовались под бомбежками! Война войной, а любовь по расписанию. И эстетство, и красота...
Наверное, полно людей в мире, которые смотрят на это и удивляются: на как они так могут, когда их страна так людоедствует! Ну, во-первых, людоедствуют одни, а целуются совсем другие, во-вторых...
Послушайте, а мы понимаем, что все «великое классическое наследие», всякие там парфеноны и колизеи — это культура как раз людоедов? Что и Афины, и Рим, да и Иерусалим были цивилизациями военными, причем успешными? Империями самого гнусного толка? На фронт отправляли, как и сейчас, бедняков, а богачи пировали и заказывали произведения искусства... И сегодня паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Вон, Запад слил, что Зелинский додумался шантажировать американцев — мол, если не дадите вот по этому списку стрелялок, то буду обстеливать российские бензоколонки, чтобы американцы дороже за бензин платили и проголосовали за Трампа! Умён, ничего не скажешь...
Если бы Запад сильно переживал за Украину, так безо всяких шантажей войска бы туда послал, а не оружие, трясясь над каждой копейкой, чтобы и благородство проявить, и прибыль получить... А люди живут, что ж нам делать... Я бы и рад утопиться, пробовал, но всплываю и иду высекать очередную Венеру Милосскую на потеху буржуа будущего... Вот к вопросу об Уминском, Венедиктове и им подобных... Дело даже не в том, что они никакие, а в том, что они истеблишмент. Мягкое подбрюшье истеблишмента. И это совершенно другое, особое царство. Как мафия. Они как бы обращаются к нам, но ведь это имитация, фикция. Быдло им давно неинтересно. Им интересно быть в истеблишменте. Позиции они меняют, социальный статус — э нет, не отдают... А мы-то, холопы, переживаем за них, письма подписываем, героизируем, восхыщаимси от всей души, черносотенцы — черносотенцами, демократы — демокатами. А чего восхищаться — они сами по себе, они на Лапуте, они в Домике, на Квиринале, так-перетак... Мы для них как для кошек наполнитель в ящике... Многим это нравится — а другого занятия ведь нам не оставили, кроме как шуршать и восхыщаться. Нет уж, с Христом, с Христом... Он на меня не писает, Он на меня кровью капает, это чем-то хуже, а чем-то лучше, прости меня, Господи.