В окрестностях воскресения

Ранее

«Такое мнение о Нём распространилось по всей Иудее и по всей окрестности» (Лк 7, 17).

Синодальный перевод довольно хитроумен. Например, греческое «логос» переведено как «мнение». Со времени этого перевода именно среди русских православных «мнение» стало едва ли не ругательным словом — мол, надо иметь твёрдые убеждения, одинаковые со всеми, а своё мнение запихни куда подальше, мнение есть ересь. Позиция прямо противоположная евангельской, а точнее, человеческой, общечеловеческой. В начале не слово традиции, не слово коллектива, народа, организации, а своё слово. Ребёнок произносит впервые «мама» — и это его ребёнково мнение. Может и что-нибудь другое произнести, почему так радостно, когда всё-таки «мама». Или папа.

Зато синодальный перевод сохранил ритмику текста тем, что в конце «по всей... по всем». В оригинале, однако, перекликаются не «Иудея» и «окрестности», а Иисус и окрестности, «пери ауто» — «о Нём Самом» и «пери хоро» — окрестности. («Ауто» — отсюда и наше авто, «хоро» — отсюда и наш «хоровод»). Как если сблизить «Христос» и «окрест», милое созвучие.

А по факту, конечно, эти «хоро» — небольшие и небогатые селения, живущие в постоянном страхе. Подумать только — Наин был окружён стеной! Он ведь и сейчас небольшое село, полторы тысячи арабов, а две тысячи лет назад в нём вряд ли было несколько сотен. Но стена была нужна — от больших армий она бы, конечно, не спасла (а такие армии проходили тут хотя бы раз в сто лет, уничтожая всё), но от мелких банд защищала. Сейчас Наин лучше всего охраняется тем, что в других местах живут лучше и богаче. Иногда тут бывают паломники — нечасто, потому что город вроде бы и недалеко от Назарета, десять минут на юг по прямой дороге, четырнадцать километров, но что там смотреть! Маленькая церквушка, построенная францисканцами в конце XVIII века, с на редкость уродливой картиной, изображающей воскрешение юноши — видно, кто-то из местных францисканцев и рисовал.

Правда, в посёлке есть ещё мечеть, причём посвящённая ни много ни мало Иисусу — «сидна Иса», «господину Иисусу».

Так что «мнение» живо. Иисус — не просто бродяга, Он уважаемый человек, ведь именно это означает «господин». Только в русском языке раздвоились «господин» и «господь», уважаемый человек и чтимый Бог. В результате к Иисусу, может, и приблизились, но от Евангелия отдалились. Впрочем, приблизились ли? Можно и почитать Иисуса Богом, не уважая Его как человека? А ведь именно это происходит всякий раз, когда мы загоняем в гроб других людей. А загоняем же, загоняем! Он воскрешает — мы убиваем. Имеем о Нём мнение, но это мнение не перевешивает мнения о других людях. А должно бы перевешивать — в этом весь смысл жизни по заповедям, жизни по Евангелию. Может, отсюда и древнееврейское выражение — закон «подвешен», а не «положен». Подвешен как противовес, как груз. И этот закон тогда становится жизнью, когда из слова Божьего становится и моим словом о Боге, когда Бог из Господа становится господином, мистером, человеком, уважаемым настолько, что ради Него можно всё простить и всем сделать что-нибудь приятное.