Любовь «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор 13:7)
Что любовь «всему верит» мне и раньше казалось очень странной формулировкой. Теперь, когда я вник в оригинал и контекст, я решительно заявляю, что такой дурной любви быть не может. Любовь, конечно, бывает недоверчива. И слава Богу! Если бы моя любимая и, кстати, любящая женщина мне бы верила во всем слепо, мы бы давно развелись. Не потому, что я бы ее обманул, а потому что это не любовь, а патология. Как и вера без сомнений.
«Любовь на любое зло отвечает верой» — это другое дело, это понятно и мудро. Вера имеет психологическое измерение, вера имеет когнитивный аспект, но прежде всего вера — это ответ. Это не носки, которые подарили на день рожденья и носи их. Это не очки — розовые, черные или зеленые. Это новый язык. Один из языков любви.
Вера не монолог, не заклинание, а оживление человека — оживают наши способности видеть, слышать, замечать и отвечать на увиденное, услышанное, замеченное. Не случайно главные метафоры веры — слепые прозревают, немые слышат. «Панта», «все злое» — это неизмеримо больше того, что довело Иова до белого колена.
Иов увидел только зло свое. Как же близоруки те, кто восклицают «ах, где был Бог в Освенциме, в Лиссабоне 1 ноября, в Хиросиме, Гулаге и в пустых магазинах 1991 года!» Все перечисленное безусловно зло, но далеко не все зло. Основной массив зла как вирусы — незаметные, но всепроникающие и всеприсутствующие. Только от зла нет масок на рот, прямо наоборот, злу надо отвечать, разжимая рот и произнося...
Что произносить? А смотря какое зло и какой я в это мгновение! Вера не формула на все времена, а ответ здесь и сейчас, и ответ не злу, которое глухо к людям, а ответ Богу и людям.