В 2016 году эта мраморная плита с Десятью заповедями была продана в США за 850 тысяч долларов. Весом в 50 килограммов и размером чуть более полуметра по сторонам. Её вывезли из Израиля с разрешения властей для еврейской организации в Нью-Йорке, продали в Беверли-Хиллз с обязательством выставлять в музее, но выставляют ли, неизвестно. Это самарянский текст — 2 и 3 заповеди сжаты в одну и прибавлена заповедь про поклонение на горе Гаризим. Есть ещё минимум 4 подобных плиты, все тоже на Западе, вывезены культуртрегерами, но те в значительно худшем состоянии. Плита стояла в самарянской синагоге или даже в храме. Разрушили эти синагоги византийцы в позднюю античность.
Не сразу понимаешь, что это одна плита — а Моисей-то написал на двух. При этом тут «расширенная» версия Декалога, ведь в Торе он дан в двух вариантах. А всё-таки уместилась на одной плите. Впрочем, один человек такую плиту не поднимет. В городском музее Лидса аналогичная плита в два раза меньше, но всё равно неподъёмная. Русский язык чётко различает «надпись» от «записи» — надпись на камне, запись на бумаге. А есть еще опись, подпись и перепись; вот слово «выпись» исчезло, сохранилось только в форме «выписка», наряду с оскорбительным «отписка».
Тимоти Хог из Калифорнийского университета сравнил Декалог с надписями на камнях, которые археологи нашли на северо-западе Израиля. Это надписи IX-V веков до р.Х., увековечивающие завоевание отдельных царств ассирийскими владыками. Сходство очевидно. Ягве — царь. «Я есмь» — эта формула встречается только в подобных надписях, открывая их. Я — царь такой-то.
Формула «Я есмь» встречается только на каменных надписях. Единственное исключение — повествование Шуппилулима II о завоевании Кипра, но и в нём эти слова, видимо, цитата именно из надписи на камне. Древнейший памятник этого рода — начало XV века до р.Х. Или Алалы, манифест Идрими. Всего известно почти два десятка подобных каменных надписей на разных семитских диалектах этого региона, и все начинаются одинаково:
«Я есмь КЛМВ, сын Хайи…»
«Я есмь Цаккур, царь Хамата и Луаша…»
«Я есмь Панамува, сын Курилы, царя Йауди, который поставил эту стелу для Хадада…»
«Я есмь Маша, сын Кемошйата, царь Морава…».
Надписи делались после победы над врагами, поэтому сразу после этого в них перечислялись побеждённые — Ягве победил фараона, выше некуда. Некоторые надписи после этого прямо запрещали изготавливать альтернативные стелы или изображения или проклинали тех, кто использует стелу для своих целей, переделает надпись (что делали регулярно) — и этому в декалоге соответствует запрет изображений других богов.
Заимствование формы монархического манифеста не означает, что евреям нравилась монархия. Прямо наоборот. Это классическая метафора: сравнить Бога с чем-то в высшей степени почтенным. В наши дни, наверное, провозгласили бы Ягве президентом США.
Хог отмечает, что подобные каменные надписи выполняли важнейшую функцию — представительскую, репрезентативную, но в очень буквальном, даже магическом смысле. Эта стела замещала царя и ей воздавали те же знаки почтения, что царю. Собственно, таких предметов много и в современном мире. Попробуйте плюнуть в статую Линкольна в Вашингтоне — осудят за вандализм, хотя что тут такого вандализмического. Камень он и есть камень. Но все будут возмущены — он в Линкольна плюнул! Надгробия, фотографии любимых...