Клайв Льюис считал, что животные «спасутся» — будут иметь вечную жизнь — в той степени, в которой человек вбирал их в свою жизнь. Любил человек кота, холил его — и кот приобщается личному началу, воскреснет именно как этот конкретный кот. Или это концепция о.Сергия Булгакова? Неважно, потому что я хочу сказать нечто прямо противоположное. Да, у животных или растений нет личного начала. Но почему это исключает их бессмертие?
Что наша душа может погибнуть — это проблема специфическая для образа и подобия Божия. Дано нечто, что может погибнуть. Но из чего следует, что это и проблема животных? Прямо наоборот. У них и погибать нечему — ведь они не грешат.
Мы ужасно всё-таки высокомерны и эгоцентричны. «О, я любил своего кота, свою собаку, я без них в рай не пойду». Да они и так в раю, потому что с какой стати они там не будут? Человек изгнан из рая, а природы — нет. Природа как бутылка Кляйна, вывернута так, чтобы и человек был, и природа оставалась в раю. Поэтому человеку так важна природа. Природа — не рай, но природа — в раю и одновременно вокруг нас. Природе это не доставляет ни малейшего удовольствия, между прочим, поэтому апостол Павел верно заметил, что она отдувается и стонет словно роженица.
По грехам нашим мы пытаемся изгнать природу. Вот Москва — Мордор, ад. Эта адскость особенно проявилась в последние годы, когда город стал напоминать архитектурный макет. Слишком вычищенный, слишком упорядоченный. До этого был архитектурный макет, много лет валявшийся на свалке, стал архитектурный макет с иголочки. Суть осталась прежняя: этот город продукт не тех, кто в нём живёт, не свободы, любви, развлечений, страстей его обитателей, а продукт одного разума, холодного и бесчеловечного.
Тем не менее, даже в Москве можно жить, потому что над этим архитектурным макетом — небо. Иногда и солнце. Вот в одном фантастическом рассказе человек обнаруживал, что живёт в городе на столе, что даже солнце искусственное. Природа — это настоящее, вечное. Что, в вечности не хватит места всем котам и головастикам? Она же бесконечная! Не о том у нас должна болеть голова, и не нам величаться своим самосознанием, субъектностью и персонализмом. Коты и собаки не идут в Царство Небесное — они в нём пребывают, как и мокрицы, и слизняки. Они, скорее, подают нам руку и помогают нам, и мы должны радоваться их существованию и благодарить и их, и Создателя.