Царство Божие приблизилось вплоть до того, что оно внутри нас, но близость эта измеряется не линейкой.
В царстве человеческом нам близки те, на чью помощь мы надеемся. Мы жмёмся (мысленно) к богатым, влиятельным, властным. Идолопоклонство: мы ориентируемся на них в надежде подтянуться к ним, стать наравне с ними или, в крайнем случае, получить от них что-нибудь. Боимся мы тех, кто может нас ограбить или убить, кто может составить нам конкуренцию — и это, естественно, те, кто физически рядом, в одной конторе, в одном городе. Поэтому сердимся, лаемся, троллимся. Самозащита, и хорошо, если без оружия, — когда мы лаемся с врагами, то убиваем себя, а не других.
В Царстве Божием мы словно уехали за море. Конечно, интернет есть, но всё же эмигрант физически далёк от прежней жизни, даже если туда приезжает в отпуск, и резко падает градус ненависти, страха, злости. Для того и уезжали! Вне досягаемости — и камень с души. Ну как сердиться на царя Ирода, если он далеко-далеко, а близко-близко — Господь Иисус Христос, пахнет тёплым хлебом и фиолетовым виноградом. Вот оно — смирение, не потому, что руки коротки, а потому что руки заняты радостью и верой, а ироды далеко-далеко — не в метрах, а в Духе.