Отец Георгий Эдельштейн написал развёрнутый комментарий к воспоминаниям свящ. Владимира Тимакова об о.Александре Мене и любезно согласился разместить их на моём сайте.
Воспоминания Тимакова опубликовал сайт «Правмир» (церковный вариант «Раши Тудей»). Тимаков намного старше Меня, родился в 1929 году, сейчас настоятель храма в Гольяново. То ли из-за пожилого возраста, то ли по другим причинам, воспоминания Тимакова полны неимоверных ошибок.
Можно добавить к анализу о.Георгия, что Мень не учился очно в семинарии, что мать Меня не была прихожанкой Николо-Кузнецкого храма, что Мень никогда не интересовался собиранием старинных икон — в отличие от Тимакова. Знакомство Меня с Тимаковым было поверхностным и мимолётным. Люди очень уж разные. Изначально, возможно, различия были не так уж велики (хотя вряд ли случайно Мень никогда не упоминал Тимакова в своих воспоминаниях), но люди меняются. Многие «сдуваются», увы. Среда тут второстепенна, хотя, конечно, можно списать «сдувание» и на тяжёлые условия брежневских лет, и на медные трубы ельцинско-путинских лет.
Своего рода печальной прижизненной эпитафией может служить благоговейный рассказ Тимакова о том, как его — 80-летнему настоятелю храма — удостоил посещением А.Кураев и похвалил убранство храма. Двое сыновей Тимакова стали священниками. Вера, сведённая к обрядоверию, к форме. Тут иконы, действительно, становятся идолами, как становится идолом и Слово Божие, если попадает в руки, не попав в голову и сердце.
Уже после написания отзыва об интервью Тимакова отец Георгий вспомнил, кто приезжал к о.Александру Меню в Алабино. Конечно, это был не Ярушевич. Это был еп. Леонид Поляков (1914-1990), кстати, умерший 8 сентября 1990 года, накануне гибели отца Александра Меня.
Мень упоминал, что ходили слухи о еврействе Полякова, но что это «миф». Однако, отец Александр ошибался. Другое дело, что утверждение Анатолия Краснова-Левитина, что еп. Леонид Поляков — внук банкира Полякова, было неверным. Епископ был сын ничем не примечательного петербургского врача-еврея, принявшего православие. Среди его одноклассников, с которым Поляков поддерживал близкие дружеские отношения всю жизнь, были Аркадий Райкин и Яков Зельдович. До рукоположения в священники в 1947 году Поляков был врачом, как врач участвовал во всех войнах, начиная с Финской.
Очень короткое время, с апреля 1962 по август 1963 года Поляков был поставлен на вершину церковной власти — викарием Московской епархии, председателем хозяйственного управления МП, настоятелем Елоховского собора. Однако, он был снят и заменён Пименом Извековым, личностью несравненно более блеклой и дисциплинированной.
Поляков, конечно, не был диссидентом, хотя именно он рукополагал в священники Глеба Якунина — по должности рукополагал, не по особой симпатии. Можно осторожно предположить, что одна черта Полякова не устраивала власти: неизбывное и очень специфическое чувство юмора. Даже родная мать не всегда понимала, когда он говорит всерьёз, а когда шутит. Одному молодому человеку, сдававшему экзамены в семинарию, он горестно сказал, что тот не соответствует требованиям, предъявляемым к ученикам первого класса семинарии, не соответствует... Молодой человек чуть в обморок не упал от горя, а через несколько дней от счастья, обнаружив себя в списках зачисленных во второй класс. А много позже, уже в Риге, он на вопрос диакона, у которого священника брать благословение, ответил: «У того, с красной мордой». Диакон в шоке, священник краснеет ещё больше: накануне перебрал со спиртным.
Сергей Бычков вспоминал, что в 1970-е годы встретил Полякова, тогда уже рижского митрополита, в приходе о.Тавриона Батозского в Латвии. Бычков показал митрополиту книгу Меня «Небо на земле», изданную в Брюсселе без указания имени автора, и сообщил, что автор Мень: «Когда я сказал, что она создана отцом Александром, митрополит не поверил.«Слишком легко написана, прекрасным литературным слогом! Не может быть!» Я не сумел переубедить владыку».
Конечно, это одно из проявлений того самого чувства юмора, которым был богат митр. Леонид. Поляков отлично знал способности о.Александра Меня, высоко его ценил, но он совершенно не собирался сообщать об этом первому встречному господину из Москвы, с характерной настойчивостью пытавшемуся завести разговор на темы, на которые в те годы без сторонних рекомендаций разговоров с первыми встречными не заводили.
Тот же юмор Полякова сказался, очевидно, в его реакции на забавный казус с матерью отца Александра. Не приготовить трапезы для владыки?! Как так?! Редкий архиерей отреагировал бы так же!