В ноябре 2021 года музей Метрополитен снял табличку, сообщавшую, что одно из его зданий построено на средства Артура Сэклера.
Ещё раньше Лувр убрал табличку, благодарившую Сэклеров за щедрое пожертвование. Они много жертвовали, много и подчищать придётся.
Сэклеры — отнюдь не монополисты на рынке опиоидов. В тяжёлой конкурентной борьбе построили они свой бизнес, и конкуренты продолжают дышать в затылок. Так что не капитализм виноват. Российский тоталитаризм, при котором люди умирают в страшных болях, потому что обезболивающие так урегулированы, что стали недоступны, намного хуже.
Сэклеры (Sacklers) — одна из богатейших американских семей, 13 миллиардов долларов (у Безоса 177, однако). Наибольшее количество денег им принёсли пилюли Оксиконтин, выпущенные в 1995 году (доход составил 35 миллиардов).
Проблема в том, что они содержат одно активное вещество: оксикодон, аналог героина, в два раза сильнее морфина.
Сэклеры — галицийские евреи из Галиции, приехали в США во время Великой Депрессии, основу бизнеса заложил Артур и его двое братьев. В основном занимались не медициной, а коммерцией, начал Артур с рекламы сигарет в школьной газете. Состояние сделал на транквилизаторах типа валиума, которые прописывали слишком широко, профилактически. В 1952 году они купили компанию Пердью (Purdue).
Сэклеры часто подчёркивали, что ни один суд не признавал их виновными в насаждении наркозависимости. Это верно потому, что они предпочитали заплатить 20 миллионов долларов истцам до суда, чем получить приговор.
Сэклеры прославились тем, что активно платили врачам за выписку оксикодона не только больным в последней стадии рака. В итоге тысячи американцев умерли от передозировок, связанных с оксиконтином и другими опиоидами. Другие, начав с оксикодона, перешли на более дешёвый героин.
На пристройку к музею Сэклеры пожертвовали в 1974 году 3,5 миллиона долларов. Артур Сэклер умер в 1987 в возрасте 73 лет.
В 1999 году королева Елизавета возвела в рыцарское достоинство за филантропию Мортимера Саклера, второго из братьев, который предпочитал жить в Европе.
Сэклеров несколько десятков, они часто ссорятся друг с другом, деля миллиарды, но они едины в нежелании говорить об оксиконтине. Собственно, их фамилия мало кому знакома, вот «окси» знают все. Застенчивые капиталисты. А либертариане делают брови домиком: ну с чего булочник будет подкладывать яд в булки? Да с того же, с чего булочник откажется продавать булку геям, атеистам или коммунистам.
Сэклеров правительство США всё-таки немного прижало. Конечно, в тюрьму их не посадили, как можно. Но рынок опиоидов продолжает процветать. Как и наркомания. Винят, однако, мексиканских наркобаронов. Хотя никто насильно никому ничего, да ещё бесплатно, не вкалывает. Как и продавцы оружия никому не предлагают из этого оружия стрелять.
Так что ответ либертарианам на вопрос, почему булочник отравит свои булки. С какой стати. Да с той, что ему кто-нибудь за это заплатит.
Я за свободную продаже любых наркотиков и любого оружия. Такая свобода необходима для того, чтобы эффективно проповедовать добровольный отказ от наркотиков и оружия, так проповедовать, чтобы никому и в голову не пришло колоться или пулять, чтобы это было немыслимо, как немыслимо большинству людей публично онанировать.
А вы знаете, что Михаил Гаспаров не решился написать, что Диоген публично онанировал, говоря, что раз не стыдно публично есть, то почему ж половую потребность публично удовлетворять непристойно. Написал «Диоген публично ел» — единственная цензурная дыру в изумительной книге о древней Греции.
Впрочем, главная странность во всей этой истории: табличку-то снять дело нехитрое. Вот деньги-то надо бы тогда вернуть!
