Россия - военная страна.
Военная страна ("государство-гарнизон") это страна, смысл существования которой в бесконечном завоевании за счёт ограничения прав и свобод собственных жителей.
Превращение целой страны в армию прежде всего упраздняет коммуникативные основы человеческого существования. Формы общения остаются, но лишаются содержания и становятся имитациями (псевдоморфами).
Прежде всего, исчезает право. Армия не знает права как такового. Право несовместимо с приказами, которые не обсуждаются, а лишь исполняются.
Аннулирование коммуникации есть аннулирование культуры. Тем активнее происходит механическое заимствование чужих форм. В истории России было четыре больших заимствования: древней украинской культуры, византийской, европейской. Глубокими эти заимствования быть не могли по определению - где армия, там нет глубины, необходимой для появления культуры.
Процесс милитаризации России был длительным. Накануне 1917 года Россия имела много черт сходства с европейскими империями, существовала возможность перехода её к нормальному развитию.
Успех ленинского путча привёл к консервации военного характера страны и доведению до абсурда всех её характерных свойств. Прежде всего, окончательно и принципиально было упразднено право. До Ленина во многих сферах правовые механизмы действовали, Ленин отменил право в принципе, заменив его целесообразностью. Последствия можно охарактеризовать как "логоцид": опустошение слов, превращение их из средства общения в средство имитации жизни.
В координатах Аристотеля государство-гарнизон есть соединение автократии с аристократией и олигархией. До 1917 года аристократия постоянно конкурировала с автократией за распределение власти. Ленин, устранив слово и коммуникацию как способ сознания и реализации политических устремлений, создал "номенклатурократию": комбинацию автократии, аристократии и кланово-патронатных механизмов. Эта система прошла несколько фаз в своём становлении, преодолела этап, когда доминировала автократия, и к началу XXI века приобрела гибкость и адаптировалась к условиях глобализации и информационной революции, сохранив вполне свою суть: всё её существование подчинено войне.
Называть эту систему тоталитарной, деспотической, имперской, равно как и сравнивать её с фашизмом или нацизмом, означает игнорировать её милитаристский характер, разрушительный по отношению ко всякой свободе, ко всякому праву и слову. Россия-гарнизон не пытается ничего тотально контролировать - исчезает сам объект контроля, остаётся голый двуногий примат с атомным оружием, за которым он постоянно ухаживает. Атомная бомба в распоряжении военной страны оказалась мощнейшим средством консервации несвободы и агрессивности.
Россия и до Ленина была государством гарнизонного типа, агрессивной империей. Однако, идея всемирного завоевания отсутствовала. Эта идея родилась в середине ХIХ века и отнюдь не у военных и политиков, родилась одновременно с глобализацией, и эта идея — глобализация через призму агрессивного духа. Гитлер, между прочим, был вполне в этом смысле декадент — он мечтал прежде всего о мировом пожаре, а Германия для него была лишь частью этой мечты. В «советской» России идея всемирного завоевания носила марксистскую шкуру («и водрузим над землею... весь мир насилья мы разрушим»). После Второй мировой войны российский милитаризм надел шкуру пацифизма, но все знали, что это лишь овчинка, потому что на гербе СССР, который каждый день лез в каждый мозг через каждую монетку, красовался земной шар, и на каждой газете красовался лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Так что каждый понимал, какую «цель», сформулированную товарищем Лениным, имеет в виду товарищ Хрущёв. Не «отдельно взятая страна» — «все страны», «весь мир».