Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
Помощь

Михаил Сергеевич Желтов

См. персоналии.

Заведующий кафедрой литургического богословия ПСТГУ, зав. отд. литургики в прав. энц.

Род. 13 февр.

* * *

Свящ. Михаил Желтов (специалист по литургике, занимает множество официальных постов в РПЦ МП), с понятным осуждением пишет о том, что в твиттере на блоге евромайдана кто-то радуется убийству полицейского. Вроде бы даже глаз у трупа вытащили. Только вышла у о.Михаила ложь - ложь через умолчание. Когда люди Януковичи били и убивали - он не замечал. Бить людей, унижать, измываться, наконец, убивать - и вот, когда забитые донельзя люди вдруг бунтуют и проливают кровь, с отвращением восклицать: "Ах, так они еще и насильники!" В этом - вся суть большевизма, умение вовремя обрезать цепочку причинно-следственных связей к удовлетворению своей агрессивности.

Рукоположен 18 февр.2005 г. " способствовал воссозданию чина Крещальной литургии, которая регулярно совершается в Крестильном храме при Никольской церкви." Круг о.Вл.Воробьёва (храма Николы-в-Кузнецах).

 

http://www.livejournal.com/users/thapsinos - 2005

Против празднования Хэллоуина: " зачем русскому православному человеку участвовать в распространении обезличивающей американской псевдокультуры в своей родной стране, зачем прививать своим родным и знакомым привычку отмечать безумный и бездумный "праздник", когда в России его никогда не знали и, даст Бог, не узнают? Зачем нужен наследнику богатейшей русской культурной традиции, обладающей собственной богатой системой праздников, укорененной в Православии, примитивный Halloween?" (2001 г., еще не дьякон).

2005 г., конференция воробьёвцев: "проанализировал богословские взгляды прот. Сергия Булгакова, Н. Д. Успенского и некоторых других авторов, убедительно показав ошибочность высказанной ими критики учения о пресуществлении Святых Даров в таинстве Евхаристии и подтвердив, что пока что «нет никаких аргументов для пересмотра традиционного учения Церкви о пресуществлении».

*

Праздник Положения Пояса Пресвятой Богородицы
31 августа (13 сентября по новому стилю), в последний день церковного года, совершается праздник Положения Пояса Пресвятой Богородицы
Пояс Пресвятой Богородицы был одной из трех главных святынь Константинополя, связанных с земной жизнью Божией Матери; кроме Пояса, в Царьграде хранились Риза (точнее, мафорий) Девы Марии и икона Божией Матери Одигитрии, написанная, по преданию, евангелистом Лукой (см. новейшую статью, посвященную Богородичным святыням Царьграда: Wortley J. The Marian Relics at Constantinople // Greek, Roman & Byzantine Studies. Durham (NC), 2005. Vol. 45:2. P. 171-187).

Именно обладание этими тремя святынями и было одним из главных оснований для того, чтобы считать Константинополь городом Божией Матери - выражение Град Твой, Богородице, встречающееся во многих и многих византийских песнопениях (и, в том числе, и в песнопениях праздника Положения Пояса Пресвятой Богородицы), для византийцев было синонимом слова Константинополь.

Согласно преданию, отраженному в Менологии Василия II (X в.; см.: PG. 117. Col. 613), Пояс и Риза Божией Матери незадолго до Ее Успения были отданы двум благочестивым иерусалимским вдовам и затем передавались из поколения в поколение. При императоре Восточной Римской империи Аркадии (император с 395 г.; ум. в 408 г.) Пояс Пресвятой Богородицы был доставлен в Константинополь и помещен в прекрасный ларец, который обрел свое место в одном из трех главных Богородичных храмов Царьграда - Халкопратийскую церковь. На протяжении столетий ларец с Поясом Богоматери не открывали, но спустя пять веков после Положения Пояса в Халкопратийском храме, при императоре Льве VI Мудром, его жене Зое было видение, что она избавится от своего недуга (как повествует Менологий, императрицу мучил нечистый дух), если на нее возложат Пояс Пресвятой Богородицы. Император открыл ларец и обрел Пояс в целости и сохранности; Пояс был запечатан золотым хрисовулом императора Аркадия, на котором были указаны год и индикт Положения Пояса в Царьграде, а также точная дата этого события - 31 августа. По повелению императора Пояс Пресвятой Девы был возложен на голову страждущей императрицы (это было поручено Евфимию, будущему Патриарху Константинопольскому, который составил и Слово в честь торжества нового обретения Пояса), и та исцелилась. После этих событий Пояс Пресвятой Богородицы был возвращен на свое место, а праздник Положения Пояса получил еще большую торжественность.

В результате двух падений Константинополя - сначала в 1204 году, затем, окончательно, в 1453 году, - Пояс, как и почти все другие святыни Царьграда, покинул город, но не исчез бесследно. Части Пояса доныне хранятся на Св. Горе Афон (в монастыре Ватопед) и на Кипре (в монастыре Троодитисса); они прославились множеством чудес. Освящаемые на частях Пояса Божией Матери пояски раздаются верующим для ношения; многие женщины, имевшие ту или иную немощь, благодаря Предстательству Пресвятой Богородицы получили от них исцеление.

Глубоко символична дата празднования Положения Пояса Пресвятой Богородицы. Этот праздник является продолжением праздника Успения Пресвятой Богородицы - он не только посвящен Божией Матери, но само событие дарования Пояса произошло в связи с Успением. В практике афонских монастырей эта связь еще очевиднее - на Афоне попразднство Успения продолжается вплоть до дня Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, а вслед за этим днем и его однодневным попразднством и совершается торжество Положения Пояса (см.: Святогорский устав церковного последования. Сергиев Посад; Афон, 2002. С. 133-135). Тем самым, церковный год начинается с Рождества Пресвятой Богородицы (8 сентября (21 сентября н. ст.), спустя неделю после церковного новолетия), а заканчивается Успением Пресвятой Богородицы и связанным с ним праздником Положения Ее честного Пояса.

Годовой круг церковных праздников вновь и вновь напоминает нам о событиях, благодаря которым и стало возможно спасение человека, и такие его начало и конец ясно указывают на смиренный подвиг Той, что была избрана стать Матерью Христа; Той, во время между Рождеством и Успением Которой и произошла Тайна совершенного Господом Иисусом Христом домостроительства спасения; Той, на Чье Предстательство и уповают все православные христиане.

http://www.patriarchia.ru/db/text/39900.html

*

ПРОДОЛЖАЕТСЯ ПОИСК ЕРЕСЕЙ
Обличители опального священника порой и сами высказывают сомнительные суждения

Николай Константинов

//НГ-Религии - N 14 (61) 26 июля 2000 г. - с.7
Оригинал статьи лежит по адресу
http://religion.ng.ru/printing/2000-07-26/7_kochetkov.html

О кн.: Суд им давно готов. - М: ПСТБИ, 2000, 184 с.

"Михаил Желтов уже совсем не стесняется в выражениях, называя "историко-богословские построения свящ. Георгия Кочеткова - псевдонаукой и псевдобогословием". Достигается это легко: берутся длинные, иногда на полторы-две страницы выдержки из магистерской диссертации о. Георгия Кочеткова, которые иногда увенчиваются то выводами типа: "субъективизация апостольского преемства иерархии ведет Кочеткова к субъективизации роли мирян в Церкви" (никаких комментариев), то обвинениями во лжи, например, на слова "Церковь никогда не может признавать бездуховное и бесплодное крещение своим, т.е. подлинным таинством Крещения, даже если оно совершалось ее истинным представителем с соблюдением всех основных внешних формул и правил". Интересно, как же следует относиться к памяти св. Кирилла Иерусалимского, чьи слова Желтов приводит в составе цитаты из диссертации: "Вода тебя примет, а Дух не примет". Неужто святитель тоже лжец или все-таки таинство не может сводиться к правильному воспроизводству своего чинопоследования?"

*

"Рецензия на книгу: Дмитриевский А. А. Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах. – М., 2004. 160 с."
Настоящая рецензия представляет собой интернет-версию рецензии, которая будет опубликована в журнале: Вестник ПСТГУ. I: Богословие и философия. Вып. 14. М., 2005 [в печати].

Книга Дмитриевского А. А. "Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах", выпущенная издательством "Языки славянской культуры" в серии "Studia Philologica: Series minor", является замечательным и, к сожалению, редким примером не переиздания, а первой публикации не издававшейся работы, написанной классиком русской церковной науки прошлого и так не увидевшей свет после 1917 г. Уже поэтому труд А. Г. Кравецкого, подготовившего к печати материал из рукописного архива А. А. Дмитриевского, одного из крупнейших исследователей православного богослужения, заслуживает всяческих похвал.

Книга состоит из: предисловия А. Г. Кравецкого к публикации (с. 9–24); собственно труда А. А. Дмитриевского "Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах" (с. 25–102); выдержек из обширной рецензии А. А. Дмитриевского на монографию прот. М. Орлова "Литургия св. Василия Великого", имеющих непосредственное отношение к вопросу истории книжной справы во 2-й пол. XVII в. (с. 102–148); указателей (с. 149–158).

Тема книжной справы на Руси в сер. — 2-й пол. XVII в., в первую очередь — исправления Служебника и входящих в него формуляров литургий, — была и остается весьма животрепещущей не только для историков Церкви и литургистов, но и для церковного народа в целом. Это связано как с тем, что благодаря именно этой справе сформировался тот текст Служебника, по которому Русская Церковь молится и совершает литургию вот уже четвертый век подряд, так и с тем, что именно неприятие изменений в чине литургии было одним из главных поводов, уведших часть церковного народа в не уврачеванный доныне раскол старообрядчества. Несмотря, однако, на свою важность тема справы Служебника вплоть до кон. XIX в. оставалась почти не изученной. В предисловии к рецензируемой нами книге А. Г. Кравецкий отмечает, что единственной серьезной публикацией по этому вопросу до XX в. была работа С. А. Белокурова "Сильвестра Медведева “Известие истинное православным и показание светлое о новоправлении книжном и о прочем”", изданная в Москве в 1886 г. В нач. XX в., однако, эта тема начала широко обсуждаться в печати, что было вызвано как общим подъемом русской церковной науки, так и изменением отношения к старообрядчеству со стороны власти и ростом интереса к русской старине в целом в это время. Эта тема затрагивалась в публикациях Е. Е. Голубинского и других крупных ученых, но только А. А. Дмитриевскому удалось установить ход справы с максимальной точностью, что было сделано при помощи впервые введенных в научный оборот А. А. Дмитриевским "кавычных" (корректурных) экземпляры важнейших московских изданий богослужебных книг 2-й пол. XVII в. К сожалению, результаты работы А. А. Дмитриевского долгое время оставались неопубликованными и были преданы им огласке лишь в двух устных докладах, сделанных в 1894 и 1909 гг., подробная информация о которых приведена А. Г. Кравецким в предисловии к публикации.(с. 11–14).

В частности, по вопросу об исправлении Служебника А. А. Дмитриевским была написана большая статья "Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах", в свое время не напечатанная и публикуемая впервые в рецензируемой нами книге. Часть выводов из этой работы, сопровождаемых рядом дополнительных сведений, была вопроизведена А. А. Дмитриевским в рецензии на книгу прот. М. Орлова "Литургия св. Василия Великого" (справедливости ради отметим — рецензии очень информативной, но чрезмерно жесткой, как и многие реплики Дмитриевского по поводу трудов его коллег). В этих двух работах А. А. Дмитриевский не просто пролил свет на историю справы Служебника, но, во-первых, доказал, что подлинными источниками текста исправленного московского Служебника сер. XVII в. были вовсе не древние рукописи (к которым справщики совершенно не обращались) и даже не греческие богослужебные книги венецианской печати (с которыми справщики лишь время от времени сверялись, но не более), а Служебники южнославянской печати 1-й пол. XVII в. — в первую очередь, изданный в Стрятине в 1604 г. и изданный в Киеве в 1629 г. (с. 29–54 рецензируемой книги); во-вторых, подробно указал особенности каждого из московских изданий Служебника 2-й пол. XVII в., а также важнейших изданий архиерейского Чиновника (с. 54–133), и попутно решил вопрос о греческих оригиналах арабских переводов богослужебных книг, доныне используемых арабоязычными православными (с. 134–148).

К сожалению, выводы А. А. Дмитриевского были восприняты последующей научной традицией в очень небольшом объеме — как отмечает А. Г. Кравецкий, их частично воспроизводит Н. Д. Успенский в статье в "Богословских трудах" от 1975 и упоминает Б. А. Успенский в своих трудах по истории русского литературного языка (с. 18). В 1991 г. в Нью-Йорке увидела свет монография П. И. Мейендорфа "Russia, Ritual and Reform: The Liturgical Reforms of Nicon in the XVIIth c.", почти половина которой (P. 127–227) посвящена вопросу реформы текста Служебника. Как становится теперь понятно с публикацией работы А. А. Дмитриевского, П. И. Мейендорфу пришлось "изобретать велосипед" — часть его выводов уже была сделана почти на столетие раньше А. А. Дмитриевским; часть просто неверна — в отличие от Алексея Афанасьевича, Павел Иванович не имел возможности работать с оригинальными кавычными экземплярами Служебника и поэтому неверно интерпретировал некоторые особенности исправленного печатного московского Служебника 1655 г.

Тем самым, сказать, что мы приветствуем публикацию А. Г. Кравецким указанных работ А. А. Дмитриевского — это ничего не сказать. Рецензируемая книга, несмотря на свой не слишком большой объем, является ключом как для понимания истории книжной справы в целом, так и для выяснения истории текста принятого ныне в Русской Церкви Служебника, этой важнейшей богослужебной книги.

Нельзя, однако, не отметить, что некоторые недостатки у рецензируемой книги имеются. Прежде всего, мы хотим обратить внимание издателей книги на то, что кавычный экземпляр архиерейского Чиновника 1677 г., известный А. А. Дмитриевскому, вовсе не утрачен (как пишет "редактор" — то ли сам А. Г. Кравецкий, то ли В. В. Калугин (который назван редактором в выходных данных книги), — на с. 109 и 112), но находится в Санкт-Петербурге (рукопись РНБ. СПБДА. АI. 331/1–2); вопрос о причинах перемещения кавычного Чиновника из б-ки московской Синодальной типографии в Санкт-Петербург рассмотрен нами в заметке, ныне готовящейся к публикации. Этим ошибки в примечаниях к тем разделам книги, которые касаются Чиновника, не ограничаются. На с. 112 в прим. 193 по недосмотру издателей сведения о Чиновнике 1668 г. (причем приведенные с нереальными датами "176 г." и "177 г." вместо правильных 7176 г. и ноябрь 7177 г. византийской эры, т. е. 1668 г. по Р. Х.) отнесены к Чиновнику 1677 г. Не выдерживает никакой критики работа корректора, который явно не знаком ни с церковной терминологией, ни с нормами церковнославянского языка. Постоянно встречающиеся в книге ошибки в написании слов производят крайне неприятное впечатление: на с. 70 мы читаем "святися" вместо "светися" и "Христа" вместо "Христе", на с. 84 — "просвящение" вместо правильного "просвещение" (но на с. 104 то же слово написано правильно), на с. 89 — "стихиры" вместо правильного здесь "стихи", на с. 92 — "пейте" вместо правильного "пийте" и "преосуществление" вместо правильного "пресуществление" (то же — на с. 118 и 125, но на с. 115 "пресуществление" написано правильно), на с. 110 — "Петеларий" вместо правильного "Пателларий", на с. 114 "благославляет" вместо правильного "благословляет", на с. 127 — "снишед" вместо "снизшед"; примеры можно умножать. Нет последовательности в использовании заглавных букв — например, на одной и той же с. 90 слово Служебник пишется то со строчной, то с заглавной буквы. В прим. 168 на с. 103 ошибочно указан номер страницы (154 вместо 156). Хотелось бы пожелать, чтобы в таких книгах, как рецензируемая — тем более если та подготовлена в издательстве с громким именем Языки славянской культуры, — количество грамматических ошибок хотя бы в славянских словах было бы значительно меньше.

В заключение еще раз поздравляем А. Г. Кравецкого, его коллег из Института Русского языка РАН и коллектив серии "Studia Philologica: Series minor" издательства "Языки славянской культуры" с выходом этой замечательной книги и ждем продолжения как в виде монографий современных исследователей, так и в виде публикации неизданных работ классиков старой науки, посвященных вопросам истории Церкви и христианской письменности и культуры.

Источник: Патриархия.ru


Ко входу в Библиотеку Якова Кротова