См. ненасилие - адвентизм - 1960-е гг.

Владимир Андреевич Шелков (1895—1980) — христианский проповедник, лидер и основатель реформационного радикального Движения "верных и свободных" (ещё одно самоназвание - "верных и истинных") Адвентистов седьмого дня (ВСАСД), в бытовом лексиконе называемых "адвентиствми-реформистами", в бывшем СССР. Движение отвергало всякое участие советских властей в его деятельности. Участники движения не уклонялись от службы в Советской армии, но отказывались брать в руки оружие и принимать присягу.

Владимир Шелков родился в селе Большая Виска на территории нынешней Украины.

Впервые был посажен в тюрьму за свои религиозные убеждения в 1931 году и провел большую часть своей жизни в заключении по разным срокам и приговорам.

Шелков приговаривался к расстрелу и провел 55 дней в камере смертников в 1945 году, однако расстрел был заменен 10 годами лагеря. В период между арестами проповедник находился на нелегальном положении и во всесоюзном розыске. В 1972 г. в молитвенных чтениях назвал себя "Христом рождённым во плоти".

Последний срок Шелкова начался в 1979 году, когда суд в Ташкенте приговорил его (к тому времени уже слабого 83-летнего старика) к пяти годам лагерей.

Умер в лагере Табага около Якутска в 1980 году.

О нём: Даниэль Хайнц. Из истории миротворчества и интеллигенции. Сборник памяти Т.А.Павловой. — М: ИВИ РАН, 2005. - Андрей Дмитриевич Сахаров. Воспоминания. - Л.М.Алексеева. История инакомыслия в СССР. «Весть», Вильнюс-Москва, 1992. - Н.Н.Яковлев «Религия в Америке 80-х», М., «Политиздат», 1987.

Подборка материалов подготовлена В.Адаменко и помещается с его любезного разрешения - Я.Кротов, 2009.

ВЕРНЫЕ И СВОБОДНЫЕ АДВЕНТИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ

адвентисты-реформисты

Сайты на русском языке:

Новая официальная страница Восточной-Европейской Унии (есть «История Церкви»): http://www.sdarmwebsite.com/

Церковь АСД Реформационного движения в Молдавии (на молдавском и русском): http://www.sdarm.md/

Даниэль Хайнц

«ЧИСТОЕ ГОСУДАРСТВО» И АНТИМИЛИТАРИЗМ: В. А. ШЕЛКОВ И «BEPНЫЕ И СВОБОДНЫЕ АДВЕНТИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ» В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

От автора: Благодаря своей глубокой, кажущейся почти мистической религиозности, которая преодолевала все конфессиональные границы, благодаря дружелюбному и открытому людям характеру, своему сопереживающему сердцу и готовности выступить за справедливость и мир, она незаметно изменяла мир и людей вокруг себя. Мы никогда не забудем Татьяну Павлову.

Главный удар в преследовании адвентистов в советское время пришелся на долю всесоюзной церкви истинных и свободных адвентистов седьмого дня, небольшой, но очень активной деноминации, которая выказала удивительную стойкость перед лицом атеистического коммунизма1. Это отколовшаяся часть от официально зарегистрированной церкви адвентистов седьмого дня, не признанная советскими властями. Несмотря на этот факт, что вынуждало эту организацию действовать подпольно, её богословские принципы и внутренняя жизнь были лучше известны на Западе в советское время, чем официально зарегистрированные адвентисты, благодаря подобным статьям в самиздате, которые они публиковали и вывозипи за границу в относительно большом количестве. Руководителем группы «Верный остаток», как участники этого движения в адвентизме называли себя сами, был В. А. Шелков, пюдовитый писатель, который провёл около 25 лет в заключении за свои религиозные убеждения. Последний суд, приговоривший Шелкова к 5 годам работ в лагере усиленного режима, состоялся в марте 1979 года. Главная особенность личности В. А. Шелкова и всей адвентистской литературы — поразительно твердая позиция против вмешательства государства в религиозные дела и в вопросы совести верующих. Эта позиция явилась основной причиной раскола среди адвентистов в 1928 году, и с тех пор и до настоящего времени является предметом разногласий.

С начала возникновения советской эры адвентисты седьмого дня были обречены на конфликт с атеистическими властями в связи с некоторыми жизненно важными положениями их учения. Они верят в то, что Библия — единственное указание от Бога, которая учит правильному пониманию истины в жизни, и уделяют особенно важное значение второму пришествию Христа (отсюда их название: адвентисты — ждущие пришествия) и соблюдению десяти заповедей, особенно четвертой и шестой, касающихся соблюдения субботы и убийства человека.

Эти две заповеди, а также и апокалиптическое поведение адвентистов, выражающееся в особенно нетерпеливом ожидании второго пришествия Христа, и породило разногласия между ними и советскими властями. Адвентистский принцип соблюдения субботы стал прямым противоречием советской практике, где суббота являлась обычным рабочим и учебным днём. Советские власти постоянно преследовали адвентистов за их отказ работать и посылать детей в школу в субботу. Кроме того, буквальное толкование шестой заповеди «Не убий» привело к пацифистскому движению в российской адвентистской вере. Поскольку советский закон требовал, чтобы каждый молодой человек, достигший 18 лет, поступал на двухлетнюю военную службу, эта склонность адвентистов к пацифизму вызвала неодобрение советских руководителей. Во время Второй мировой войны это стало очень злободневным вопросом, когда отказ от военной службы адвентистов (многие из которых были немецкого происхождения) истолковывался как государственная измена и жестоко наказывался2.

После раскола 1928 года принцип отделения церкви от государства стал отличительным знаком «Верного Остатка». Этот вопрос широко обсуждался в их публикациях. Особенно критичным было их отношение к тому, что они называли госатеизмом. Госатеизм — это прямое вмешательство государства в религиозные дела посредством санкционированной регистрации общин и членов общин, ограничений в религиозном образовании, ограничений в миссионерской деятельности и лишения права жить в соответствии с личными убеждениями через принуждение работать и учиться в субботу и выполнять обязанности военной службы. Стих из Евангелия от Матфея 22:21 «Отдайте кесарево кесарю, а Божие Богу» часто цитируется адвентистами в качестве защиты их убеждений относительно взаимоотношений церкви и государства. Борьба «Верного остатка» против госатеизма и их готовность исповедывать свою веру несмотря на их противоречия с советской идеологией принесли им большие страдания. Жизнь Владимира Андреевича Шелкова — яркий тому пример.

Жизненный путь В. А. Шелкова — путь страданий

Шелков родился 20 января 1895 года в селе Большая Вышка на юге Украины. Его отец был состоятельным крестьянином, который воспитывал своих детей в баптистской вере. В 1923 г. Шелков приступил к служению в адвентистской оощине. В 1927 году он был рукоположен в сан проповедника. Шелков критиковал лояльность, которую руководитель церкви адвентистов Г. Лебсак и большинство пасторов проявляли по отношению к советскому режиму. В 1929 г., после того, как на церковь был наложен государственный контроль посредством официальной регистрации, произошел его окончательный разрыв с церковью. Шелков наотрез отказался от какого бы то ни было сотрудничества с правительством, как, например, регистрация или служба в армии, и тем самым поддержал позицию адвентистской диссидентской группировки в России, возглавляемую Генрихом Оствальдом, которая первоначально возникла в Германии во время Первой мировой войны (адвентисты-реформисты). Под их влиянием Шелков вместе с П. Маньжурой организовал в начале 30-х годов свое собственное реформистское движение «Всесоюзная церковь верных и свободных адвентистов седьмого дня» и в 1936 г. стал заместителем председателя этой организации. 1931-1934 гг. Шелков провел в заключении в лагере Березово на севере Урала. С 1934 по 1945 гг. как пастор он вынужден был работать подпольно и постоянно менял место своего жительства. В мае 1945 г. в Пятигорске Шелков был вновь арестован. В течение многих месяцев он подвергался постоянным допросам и многочисленным пыткам и, в конце концов, 24 января 1946 года за антисоветскую агитацию был приговорен военным трибуналом к смерти через расстрел. После того как он провел 55 дней в камере смертников, смертный приговор был заменен 10 годами лишения свободы в трудовом лагере в Спасске около Караганды, где находился самый большой сталинский лагерный комплекс. После смерти Маньжуры в лагере в 1954 г. Шелков был назначен председателем всесоюзной церкви. После своего освобождения из лагеря он проживал в Джамбуле (Казахстан), где в 1957 году был вновь арестован. Следующие 10 лет он провел в лагерях: 1957-59 — в Выхаревке, Чуне и Ново-Чунке (Сибирь), расположенных вдоль так называемой «железной дороги смерти», 600-километровой железнодорожной магистрали от Тайшета до Братска, которая была построена исключительно силами заключенных трудовых лагерей. Еврейский эмигрант Абрам Шифрин встретил В. А. Шелкова в тюрьме в 1954 году и был покорен его несгибаемой преданностью и целеустремленностью. В одном из своих писем Шифрин пишет: «Мы с Шелковым говорили день и ночь. Позднее, в лагерях в Сибири и в Потьме мы жили и работали вместе с ним. Я никогда не видел его сердитым, обиженным или негодующим по поводу того, как к нему относились. Мы пережили ужасные времена, но было такое впечатление, что для него всё это имело скрытый смысл и он всегда был в состоянии поддерживать свою внутреннюю веру»3. 1959-67 Шелков провел в лагере в Потьме (Урал), где он впервые встретился с правозащитниками, среди которых был А. Гинзбург4 это знакомство с политическими диссидентами наложило значительный отпечаток на его дальнейшую работу, что вылилось после его освобождения в образование самого крупного подпольного издания в стране «Верный свидетель». Под его руководством вышли богатейшие публикации самиздата, которые освещали не только богословские вопросы, но в которых также обсуждались темы, связанные с взаимоотношением государства и церкви, свободы совести и религии, прав человека и т. д. Эта литература являлась основополагающим духовным оружием религиозного крыла советского движения за права человека и распространялась на Западе в переводе на английском языке. В лице коммунизма Шелков видел власть библейского антихриста. В 1978 г. в Ташкенте Шелков был вновь арестован. Судебный процесс, получивший широкую огласку, на который приехал А. Сахаров в качестве защитника, но допущен до суда не был, приговорил Шелкова к 5 годам лишения свободы через отбывание срока в трудовом лагере. Для 83-летнего человека это было равносильно смертному приговору. Шелков умер в 1980 г. в результате нечеловеческих условий жизни в месте заключения в Табаге около Якутска.

Шелков является автором внушительного списка публикаций, включая серию из 8 томов под общим названием «Справедливая война за свободу совести против диктатуры государственною атеизма». Этот труд содержит также обширные материалы по вопросам конституционных и легальных основах прав человека. Нам известно по крайней мере 22 названия его публикаций, содержащих проповеди, доктринальные основы, исторические исследования адвентизма и библейские трактаты — всё это было напечатано адвентистским самиздатским издательством «Верный свидетель»5.

Идеальное правительство

Шелков полагал, что адвентисты как дети Божьи и будущие жители «небесного царства» не имеют ничего общего с царствами этого мира. Иметь какой бы то ни было контакт с атеистическим правительством является грехом, поэтому Шелков осуждал официально зарегистрированную часть церкви адвентистов за их готовность к регистрации. Он говорил: «Верные адвентисты седьмого дня свободны от духовно оскверненного союза с царствами этого мира, свободны от поклонения образу зверя, свободны от греховной регистрации и несущего смерть статистического учета, свободны от каких бы то ни было заблуждений и лжи великого Вавилона». Государственная религия — это явное противоречие: какой бы достойной она ни была, и как бы ни были высоки её идеалы, она остаётся частью земного разрушительного режима. Роль правительства — управлять государством, а не вмешиваться в верования своих граждан. В своей книге самиздата «Единственный идеал» он говорит: «Идеальное правительство должно быть пристрастным. Государство не должно вмешиваться в сферу религии. «Отдайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мат. 22:21). Решение  верить или не верить является вопросом совести каждого человека отдельно, и государство не имеет права вмешиваться. Материализм атеизма также является своего рода верой, религией и, поэтому, не может быть официальной верой, и не имеет права быть насажденным через государственное образование. Эта, как и любая другая идеология должна быть частным делом каждого отдельного человека. Принцип отделения церкви (и религии) от государства и школы в равной степени касается отделения государственного атеизма от государства и школы.» Шелков рассматривает государственную регистрацию как вмешательство и поэтому осуждает её: государственная регистрация религиозных организаций способствует объединению религии с государством и, следовательно, различного рода вмешательству в религиозные дела, что явно противоречит декрету Ленина от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и государства от школы и церкви». Руководители официально зарегистрированных религиозных организаций стали прислужниками полиции и выполняют свои обязанности перед государством посредством предательства своих невинных собратьев по вере, которые отличаются от них только тем, что являются свободными и верными божественным идеалам, не связанными с официальной бюрократией. Ни одной религии или организации не может быть навязана правительственная регистрация. Шелков высоко оценил позицию Ленина, выраженную в этом декрете, которая была разработана им и другими марксистами еще до революции. В своей книге «Декрет Ленина и другие официальные материалы» он пишет: «Чистое советское государство, руководимое В. И. Лениным, с самого начала своего существования уделяло большое внимание вопросам совести и полного равенства всех без исключения граждан ... в плане реального, действительного обеспечения полной свободы совести и равенства всех граждан»6.

По мнению Шелкова идеальное правительство должно занимать нейтральную позицию по отношению к религии, как это было отмечено в вышеуказанном декрете. Однако очень скоро это гуманное отношение к верующим было забыто и на смену ему пришел воинствующий атеизм, выплеснувший всю ярость своего невежества через своих приспешников — сверхрьяных авторов-антирелигиозников и атеистов, которые не имеют ни малейшего понятия о том, что такое подлинная свобода совести и которые занимаются только лишь самостоятельным углубленным исследованием и философским осмысливанием сложнейших проблем свободы совести и равенства всех граждан вместо того чтобы обратиться к первоисточникам, трудам В. И. Ленина. К. Маркса и других марксистов, к постановлениям партии и правительства, изданным еще при жизни Ленина.

Шелков также высоко ценил глубоко гуманную позицию вождя русской революции, выраженную в «Декрете Совета Народных Комиссаров от 4 января 1919 года об освобождении от воинской повинности», который разрешал освобождение от военной службы по религиозным мотивам. Шелков восторженно заявляет, что этот декрет, «принятый по инициативе и за подписью В. И. Ленина, являет собой яркий пример дальнейшего развития и юридического закрепления В. И. Лениным принципов действительной свободы совести для верующих граждан в свободном социалистическом государстве... Вот так мудро, вместе с тем просто, деликатно и гуманно В. И. Ленин разрешил этот, казалось бы сложный вопрос, причем разрешил так, что не ущемились ни интересы искренне верующих граждан, ни интересы государства, при этом осталось нетронутым и конституционное, гарантированное право действительной свободы совести»7. Следует только припомнить военную обстановку того времени, когда разрабатывался и был принят этот декрет. Это были месяцы напряжённых боёв, которые Красная Армия, уже уставшая и обессиленная от тягот мировой войны 1914-1918 гг., вела на фронтах гражданской войны, время колебания среднего крестьянства, поставлявшего основные контингенты призывников, что выражалось в уклонении от военной службы и дезертирстве из армии и что всячески поощрялось организаторами кулацких мятежей. Принимая во внимание все эти обстоятельства. Шелков с большим уважением пишет о принципиальности, последовательности и великодушии Советской власги в отношении военного вопроса: «Если вспомнить, в какое время и при каких обстоятельствах был издан этот ленинский государственный декрет, то станет еще более ясным, что при издании этого декрета Ленин не руководствовался какими-то временными преходящими соображениями, как это сейчас мы слышим от некоторых атеистов, но имел действительную принципиальную заботу о том, чтобы обеспечить искренним верующим подлинную, полную свободу совести и религии во всем её объёме и чтобы не пострадал кто-нибудь невинно за свои чисто религиозные убеждения... Поэтому тем более кажется странным, что сейчас в мирное время, этот ленинский государственный декрет предан забвению, как будто бы он никогда и не существовал... И место ленинского гуманизма ныне заняли репрессии и насилия над свободой совести со стороны образа, копии папского зверя в его незаконном посягании на общечеловеческие равные права верующих граждан и их детей в вопросах религии, а особенно в вопросе всеобщей воинской повинности»8.

После смерти В. И. Ленина в 1924 году российское антимилитаристское движение стремительно пришло в упадок. К этому времени «Объединённый совет религиозных общин и групп», организованный в 1918 году, которому было поручено разработать принципы внедрения в жизнь основных положений декрета от 4 января 1918 года для отказников от военной службы, в сущности прекратил свое существование. Также и адвентисты были представлены в этом Совете во время его наивысшей активности в 1920 г. через своего председателя Г. И. Лебсака9. Тем не менее с ростом давления со стороны правительства ситуация резко изменилась и российские адвентисты в 1924 году на Всероссийском съезде церкви адвентистов седьмого дня, проходившем в Москве, встали на путь компромисса в отношении исторически сложившейся позиции церкви отказа от участия в военных действиях10. На этом съезде было подписано заявление, призывавшее адвентистов к участию в военных действиях, хотя окончательное решение по этому вопросу оставлялось на усмотрение каждого члена церкви в отдельности в соответствии с его совестью. Эта позиция в какой-то степени может рассматриваться как законная с точки зрения мирового адвентизма, хотя, как правило, адвентисты не поощряют своих членов к службе в армии. Тем не менее, эта позиция была изменена на следующем съезде адвентистов в 1928 году заявлением, что военная службы является «христианским долгом», и любой, кто отрицает это и учит противному должен быть объявлен «еретиком» и исключен из членов церкви11. Эта капитуляция привела к расколу в церкви адвентистов в Советском Союзе и отделению небольшой группы, представляющей собой пацифистскую оппозицию, называвшуюся «Верные и свободные адвентисты седьмого дня», возглавляемую Шелковым, и ставшую широко известной на западе в 30-е годы. В официальном компромиссе адвентистов 1924 и 1928 годов Шелков видел основание нечистой адвентистской религии, поскольку официальный адвентизм уступил нечистому государству, что выразилось в уклонении от божественного принципа отделения церкви от государства. Этот компромисс он комментирует следующим образом: «Вот типичный образец мешанины, своего рода коктейля из льстивых угоднических заявлений, непомерных восхвалений, заверений во всесторонней поддержке по принципу спекулянтов-торгашей — «вы нам, мы вам», поддержке даже в том, что противоречит первоначальному адвентистскому учению и связано с нарушений 6-ой заповеди Закона Божьего. Это была «плата» лже-АСД за официальность существования и признанность со стороны госатеизма, за покров под тенью крыл духовного Египта в «общем букете верующих граждан СССР», это было формирование госрелигии лже-адвентизма, находящейся на поводу и в услужении у атеистического образа, копии папского зверя в нашей стране... Это уже сознательная уступка нечистой государственности в процессе формирования лжеадвентистского образа, копии папского зверя — этого блудно-союза церкви лже-АСД с нечистой атеистической государственностью. И по этому вопросу нужна «просветительная» (читай: затуманивающая, затемняющая) работа на съездах и в общинах, чтобы никто не осуждал преступный союз и уступки государств) со стороны церкви лже-ЛСД... Так в нашей стране под влиянием духа мира сего, под влиянием умопомрачающей тайны беззакония — сатанинского драконовского духа, действующего в сынах противления, окончательно, трагически и катастрофически оформился лже-адвентизм, превратившийся в госрелигию, казённую, зарегистрированную, состоящую на службе у атеистического образа папского зверя и покорно исполняющую все его безбожные, антирелигиозные рамки, запреты и предписания»12. Из позиции В. А. Шелкова, представленной выше, понятно, почему это движение называлось «остаток» или «Верные и свободные адвентисты». «Верные» — потому что они остались верными четвертой (заповедь о субботе) и шестой («Не убий») божественным заповедям, следуя примеру ранних христиан (Шелков даже цитирует отцов церкви Оригена и Тертуллиана в поддержку христианского принципа отказа от ношения оружия); «свободные» — потому что они остались свободными от того, что они рассматривают как рабское угодничество государственной атеистической диктатуре, навязанное, к примеру, через регистрацию их общин (что таким образом является «образом зверя» по 14 гл. Откровения). В своих работах Шелков идентифицирует «зверя» с принципом государственной религии («нечистая религия»), который неверно был использован прошлом католической и православной церковью и теперь воплотившийся в материалистическо-атеистическую «религию» советского государства. Шелков никогда не уставал противопоставлять это «нечистое государство» своему идеалу «чистого государства», в котором вера — это личное дело совести каждого человека, которая может быть исповедана в добровольной религиозной организации, в то время как государственная власть строго ограничивается поддержанием мира, законности и порядка. Движение Шелкова представляло собой в советское время одну из наиболее активных пацифистских групп. Численность «Верных и свободных адвентистов седьмого дня» в 1990 г. составляла приблизительно 4000 человек. Предполагается, что между 1940 и 1980 гг. более 380 молодых людей, принадлежавших этому течению, отказались от военной службы и были подвергнуты заключению сроком от 3 до 12 лет в лагерях специального режима, ссылкам, пыткам, и даже смерти. Потеря своего харизматического лидера в связи со смертью Шелкова привела его организацию к трениям и расколам, которые значительно ослабили Верных и свободных адвентистов седьмою дня и их пацифистские стремления. Их также не пощадили и крайне сектантские тенденции13. Но Шелков будет всегда занимать заметное место в истории российского пацифистского движения.

1 О зарождении и развитии группы «Верные и свободные адвентисты седьмого дня» и о жизни В. А. Шелкова см.: М Sapiets. V. A. Shelkov and the True and Free Seventh-Day Adventists of the USSR // Religion in Communist Lands, Vol. 8, No. 3, 1980. P. 201-217; L. Alexeyeva. Soviet Dissent. Contemporary Movements for National, Religious, and Human Rights. Middletown, Connecticut / USA, 1985. P. 232-243 (перевод этой статьи см. в. Л. Алексеева. Верные и свободные адвентисты седьмого дня // История инакомыслия в СССР. Новейший период. Вильнюс-Москва, 1992. С. 166-175); D. Heinz. Wladimir Schelkow — adventistischer Martyrer // Stufen.Zeitschrift des Adventistischen Wissenschaftlichen Arbeitskreises. No 32/1,1985. P. 15-18; S. Reiners. Russia: The Anguish of Adventism, Grand Rapids, Minnesota / USA, 1985; M. Sapiets. True Witness. The Story of Seventh-Day Adventists in the Soviet Union. Keston, 1990. P. 42-252.

2 О современном отношении адвентистов к военной службе см.: Пчелинцев А. В. Право не стрелять: альтернативная гражданская служба. М., 1997. С. 65-66; Исторический обзор вопроса об отношении адвентистов к военной службе см. в: Д. Хайнц. Адвентисты седьмого дня и отказ от участия в военных действиях в Российской империи. // Долгий путь российского пацифизма. Под общ. ред. Павловой Т. А. М., 1997. С. 172-176; Д. Хайнц. Адвентисты седьмого дня и отказ от участия в военных действиях: историческая перспектива. // Ненасилие как мировоззрение и образ жизни. Под общ. ред. Павловой Т. А. М., 2000. С. 116-127.

3 См.: К. Murray. Soviet Seventh-day Adventists // Religion in Communist Lands. Vol. 5, No. 2, 1977, P. 93; в письме С. Райнеру от 21 апреля 1985 г. Е. Шифрин, в то время директор «Research Centre for Prisons. Psychprisons and Forced Labor Concentration Camps of the USSR, Israel» дал следующую характеристику личности Шелкова: «Владимира Шелкова я встретил впервые в 1954 году в пересыльной тюрьме г. Тайшета... Меня удивила внешность этого старца: белоснежная борода, голубые ясные глаза и спокойствие в лице, как будто он сидел и беседовал дома... Просидели мы в этой камере около 10 дней и подружились, так как Шелков и его зять излучали на всех окружающих дружелюбие, ласку, тепло и любовь. Делали они это ненавязчиво, естественно. Всё это привлекало меня к ним. Разговоры наши были на тему о Библии: они были большими знатоками Библии. В свободное от работы время Шелков или читал … или беседовал с людьми: многие хотели поговорить с ним, так как он умел успокоить и дать хороший совет людям, которые были в беде, гневе или отчаянии. И я видел много раз его молящимся: в молитве он забывался, не воспринимал окружающего, весь отдавался связи с Творцом… Лишь глубокая  вера в Творца сохранила Владимира Шелкова до смерти в лагере человеком целеустремленным к Духу». Schelkow-Sammlung, Historisches Archiv derSiebenten-Tags-Adventisten in Europa, Friedensau, Deutschland, в дальнейшем сокращенно ААЕ.

4 L. Alexeyeva. Soviet Dissent. P. 235-237.

5 Некоторые из книг В. А. Шелкова, выпущенные самиздатом, находящиеся в фондах ААЕ: Основы истиной свободы совести и равных прав; Гонения на истинных христиан; Международно-правовые документы о правах человека — декларация, конвенция, пакты; Законодательство о культах от 8 апреля 1929 года.

6 Шелков В. А. Декрет Ленина и другие официальные материалы. Самиздат. С. 57. ААЕ.

7 Там же. С. 64-66.

8 Там же. С. 66-67.

9 Об отказе от военной службы в период межу двумя мировыми войнами см.: P. Brock. Soviet Conscientious Objectors, 1917-1939: A Chapter in the History of Twentieth-Century Pacifism. Toronto, 1999; Idem. Testimonies of Conscience Sent from the Soviet Union to the War Resisted International 1923-1929. Toronto, 1997.

10 См.: Отчет пятого всесоюзного съезда адвентистов седьмого дня (юбилейный), состоявшегося с 16 по 23 августа 1924 г. в Москве в 3-м доме Советов. М., 1924, ААЕ.

11 См, Отчет шестого всесоюзного съезда адвентистов седьмого дня, состоявшегося с 12 по 19 мая 1928 г. в Москве по Большой Якиманке, 31, в храме св. Петра и Павла. Киев, 1928, ААЕ.

12 Шелков В. А. Религия чистая и нечистая. Самиздат. С. 78-82, ААЕ.

13 Характеристику официальной церкви адвентистов седьмого дня Верных и свободных адвентистов седьмого дня см.: Падение звезды. 1976/77. (Место публикации не указано). ААЕ.

АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ САХАРОВ

ВОСПОМИНАНИЯ

(Фрагмент о В.А.Шелкове)

…Через две недели мне пришлось вновь вылететь в Ташкент, на этот раз на процесс адвентистов. Главным обвиняемым был 83-летний духовный глава Церкви адвентистов Владимир Алексеевич Шелков. «Адвентистов Седьмого Дня» (таково полное название) преследовали при Победоносцеве, но несравненно более жестоко при советской власти. Причина их принципиальная независимость от власти. Хотя адвентисты не уклоняются от призыва в армию, но отказываются давать присягу и брать в руки оружие. Сам Шелков до своего последнего ареста провел в заключении 25 лет, во время войны был приговорен к расстрелу, потом, через несколько месяцев, помилован.

Очень многие адвентисты живут на нелегальном положении под ложными фамилиями, зарегистрированные браки их фиктивны, не отражают истинных семейных отношений. Все это для того, чтобы сохранить верность их религиозному учению. То и дело власти раскрывают их маскировку, следуют аресты и приговоры. Естественно, что в такой обстановке вырабатываются и отбираются стойкие, надежные характеры. Именно таковы были адвентисты, с которыми нам пришлось столкнуться в жизни. Еще в Москве к нам приходил один из них Ростислав Галецкий, очень понравившийся и Люсе, и мне. Теперь я увидел их уже в «массе».

Померанц, говоря о реальности интеллигенции и народа в нашей стране, где, по видимости, народа уже нет и интеллигенции тоже нет, пишет:

«...Но, быть может, надо мысленно отделить от плоти народа его бессмертную душу?.. Что за реальность? Не знаю. Просто чувствую, как она трепыхается... и вылезает наружу в подписях об открытии церкви, в сектантских общинах».

Я сталкивался воочию с этой реальностью несколько раз в жизни: один из них в Ташкенте, и очень рад, что мне удалось прикоснуться к живому народному миру.

Самолет прилетел в Ташкент очень рано, еще до рассвета, Несколько часов я бродил по берегу канала, всматриваясь в зеленовато-мутную, таинственно-живую воду, которая меняла свой облик по мере того, как солнце выходило из-за горизонта и поднималось все выше по небу. Я пожалел (не и первый и не в последний раз), что так редко провожу на улице, а не в постели, это лучшее время суток... Наконец, наступило рабочее время, и после некоторых недоразумений я добрался до здания Ташкентского областного суда, где проходил суд над Владимиром Шелковым и его товарищами, арестованными около года перед тем при внезапном налете милиции и КГБ на конспиративную квартиру адвентистов. Здание суда было одноэтажным, очень невзрачным.

На крыльце и около него стояло и сидело прямо на траве десятка два людей, мужчин и женщин. Это и были адвентисты. Их, конечно, не пустили в зал суда, кроме 2-3 человек, имевших при себе документы, подтверждавшие ближайшее родство с подсудимыми. Я провел с ними весь день: прислушивался к их разговорам между собой, некоторые вступали в разговор со мной, а также делились той едой, которую они принесли с собой, чтобы не отлучаться от суда хлебом, яблоками. Я уже не помню подробностей разговоров, лишь общее впечатление их глубокой убежденности в моральной правоте, преклонения перед дедушкой (Шелковым), какой-то духовности все это в сочетании с крестьянской практичностью и здравым смыслом (вероятно, далеко не все среди них были крестьяне, может быть никто, но я не знаю, как точней иначе передать представившийся мне духовный облик). Запомнились слова одной пожилой женщины:

— Мы верим всерьез. Так, чтобы вся наша жизнь была по вере, ведь только так верить и есть какой-то смысл!

О жестоких преследованиях, которым их подвергают власти, они рассказывали удивительно просто, без всякой аффектации и рисовки, без озлобления. Примерно так, как говорят об явлениях природы.

Я мог провести в Ташкенте только один день и не дождался окончания суда. О приговоре я узнал лишь в Москве. Шелков и все остальные были приговорены к длительным срокам заключения. Для Владимира Алексеевича Шелкова этот последний приговор в его жизни оказался смертным он умер в лагере в возрасте 84 лет, меньше чем через год. Я тогда уже находился в Горьком, но ко мне еще иногда попадали люди (милиционеры дежурили в подъезде, и они не знали всех жильцов дома в лицо; кое-кто проходил мимо них незамеченным).

О смерти В. А. Шелкова мне пришли сказать две адвентистки, мать и дочь (девочка лет восьми). Мать была потрясена. Чем тут можно было помочь? Я поцеловал обеих и посоветовал побыстрей уходить, пока их не забрали. Больше я их не видел.

Случилось так, что во второй мой приезд в Ташкент, во время суда над адвентистами, я почему-то отошел от здания и оказался один. Воспользовавшись этим, ко мне подошел какой-то человек «восточного» типа. Он сразу начал разговор на самых высоких нотах:

Я родственник погибших в метро. Тут нас много, и мы не допустим, чтобы защитник убийц ходил по нашей ташкентской земле!

Я что-то пытался сказать про открытый суд, но остановить поток слов, которые он выкрикивал гортанным голосом, было невозможно. При этом он яростно вращал глазами; мне почему-то кажется, что его подослали ко мне именно из-за этого редкостного умения. Кончил он зловещим шепотом:

— Если ты сегодня же не уберешься в свою Москву, то я за себя не отвечаю. Я уже отсидел, посижу еще.

На самом деле, мне было необходимо сегодня же улетать: я не хотел пропускать семинар в ФИАНе. Гебисту я об этом не сказал. Тут подошел один из адвентистов. Он услышал обрывок разговора и очень обеспокоился. Адвентисты хотели провожать меня на аэродром, но я попросил их не делать этого, наслушавшись рассказов о том, как ведет себя с ними Ташкентский ГБ…

Л.М.Алексеева

ВЕРНЫЕ И СВОБОДНЫЕ АДВЕНТИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ

Церковь адвентистов седьмого дня возникла в 1844 г. в Соединенных Штатах. В России ее приверженцы появились уже в прошлом веке. Само название этого вероучения указывает на его основную идею: ожидание скорого Второго пришествия и Страшного Суда. План спасения адвентистов заключается в неукоснительном соблюдении Великого нравственного Закона, содержащегося в десяти заповедях (декалоге). Адвентисты не разделяют эти заповеди на более важные и менее важные и считают недопустимым отступление хотя бы от одной из них.

Внутрицерковные расхождения среди российских адвентистов начались в 1914 г. по поводу шестой заповеди («Не убий»), которую они соблюдают вплоть до неприятия животной пищи. Вступление России в первую мировую войну и всеобщая мобилизация поставили адвентистов перед проблемой: соглашаться на нарушение этой заповеди в связи с призывом в армию или отказываться от призыва. После Октябрьской революции эти споры на несколько лет были сняты, так как 4 января 1919 г. по декрету, подписанному Лениным, освобождались от воинской повинности люди, которым религиозные убеждения не позволяли брать в руки оружие. Однако позже этот декрет перестал действовать. В 1924 г. на V съезде адвентистов эта проблема была решена так, что каждому члену церкви предлагалось самому решать — отказываться от службы в армии или соглашаться на нее: церковь снимала категорический запрет на ношение оружия. Так же поступил V съезд с четвертой заповедью — «Помни день субботний», осложнявшей жизнь адвентистов необходимостью отказываться от прихода на работу в субботу, которая в Советском Союзе была рабочим днем.

В 1928 г. на VI съезде адвентистов церковное руководство под давлением властей провело резолюцию, фактически обязывающую членов церкви отказаться от выполнения четвертой и шестой заповедей; резолюция требовала под угрозой отлучения нести

«...государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан основаниях».

Ортодоксально настроенная часть верующих отказалась признать эту резолюцию — произошел внутрицерковный раскол. Адвентисты, оставшиеся при убеждении, что Великий нравственный Закон обязывает соблюдать все 10 заповедей без исключения и в советских условиях, где это неизбежно приведет к конфликту с государственной властью и гонениям, назвали себя верными и свободными адвентистами седьмого дня (ВСАСД) и создали отдельную церковь. Всесоюзная церковь ВСАСД с момента возникновения и до наших дней не признается властями и подвергается гонениям.

Первый руководитель этой церкви Г.А. Оствальд погиб в тюрьме в 1937 г. Такая же судьба постигла сменившего его на посту председателя П.И. Манжуру — он погиб в лагере в 1949 г. Его преемником стал Владимир Андреевич Шелков. Его арестовывали несколько раз. В 1945 г. Шелков был приговорен к расстрелу и провел 55 дней в камере смертников, после чего расстрел был заменен 10 годами лагеря. В общей сложности Шелков провел в заключении и в ссылке 26 лет, а между арестами находился на нелегальном положении, под всесоюзным розыском. [1] Он, как и его предшественники, умер в лагере (в январе 1980 г., в 84-летнем возрасте). [2]

Верные и свободные адвентисты, как и другие церкви в СССР, выработали и сформулировали свою позицию по отношению к атеистическому государству, навязывающему им свой диктат. У независимых баптистов и пятидесятников эта позиция вытекает из их религиозной доктрины. Они считают священным долгом церкви и каждого верующего не уступать напору властей и отстаивать самостоятельность церковной жизни и свободу совести верующего. У нынешних верных и свободных адвентистов их гражданская позиция даже не следствие их вероучения, а его органическая часть. Это, по формулировке Шелкова,

«...бескровная борьба за основные права и свободы человека и гражданина». [3]

ВСАСД исходят из убеждения, что человек создан Богом по Его образу и подобию, но сохраняет Божье подобие до тех пор, пока он сохраняет свободу совести и убеждений и соблюдает 10 заповедей, что делает его гармоничной личностью. Обязанность человека перед Богом — ни при каких обстоятельствах, ценой любых жертв не поступаться своей свободой и нравственными принципами, иначе он нарушает Божий замысел, перестает быть человеком в полном смысле этого слова. Наиболее важными из прав человека ВСАСД считают именно гражданские свободы, а не экономические, так как для верующего душа важнее тела.

Думаю, усвоению этой нравственной позиции нынешними верными адвентистами способствовало влияние Владимира Андреевича Шелкова. Он — талантливый и плодовитый религиозный писатель. Его труды составляют целую библиотеку и все они пронизаны гражданскими молитвами. Это проповеди, беседы на библейские темы, по истории адвентистской церкви и многочисленные статьи по религиозно-правовым проблемам: «Взаимоотношения религии и государственности», «Законодательство о культах», «Основы истинно свободной совести и равных прав»; серия брошюр «Борьба за свободу совести», «Правовая борьба с диктатурой госатеизма за свободу совести». [4] Как видно из названий его работ, основной интерес Шелкова — взаимоотношения между церковью и государством, отношение верующих к государственной власти вообще и в таком атеистическом государстве, как Советский Союз, в особенности. Эта коллизия присутствует во всех сочинениях Шелкова, составляет гражданский пафос его творчества.

По Шелкову, верующие должны признавать государственную власть и подчиняться ей как Божьему установлению, предусмотренному для сохранения порядка в обществе. В этом смысл «чистой государственности». Но «чистая государственность» должна быть нейтральна ко всем религиям и идеологиям:

«Чистая государственность должна быть объективной. Государство не должно вмешиваться в сферу религии... Верить или не верить — это дело совести лично каждого. ...Материализм атеизма тоже есть своего рода вера, религия, и поэтому не должен быть государственной верой и насильно, через школу, навязывать госсредствами свое материалистическое мировоззрение. Оно должно быть частным, как всякая религиозная идеология. Принцип отделения церкви (религии) от государства и от школы относится также и к отделению госатеизма от государства и школы».

Шелков резко порицает не только советское государство, сделавшее атеизм государственной идеологией, но и «казенные», «несвободные» церкви, согласившиеся признать Положение о религиозных культах, навязанное им атеистическим государством — «госатеизмом»:

«В госрегистрировании религиозных организаций произошел процесс соединения с государством со всяким вмешательством государства во внутренние дела религии», [5]
использование государством церквей в своих целях.

Но и «честная» поддержка государством какой-либо церкви, с точки зрения Шелкова, ничуть не лучше, чем «госатеизм» — в любом случае неизбежны гонения, административно-уголовное преследование, а то и уничтожение инаковерующих и инакомыслящих, как показал прошлый опыт православной, католической и протестантских «казенных» церквей.

«Свободные, верные Божьему идеалу, а не казенные» верующие должны противостоять любому давлению государства и отказываться от любой государственной поддержки, бороться (конечно, мирными средствами) «за равные человеческие права, за независимый дух свободной личности, за свободу совести и веры».

Шелков настаивает на нейтральности государства не только по отношению к религии, но и по отношению к нациям как разделяющему людей признаку. Он писал по этому поводу:

«Ныне господство диктатуры госатеизма создало идейный разброд и моральное разложение в стране. Раздаются голоса о необходимости восстановления национального самосознания русского народа и родной, русской православной церкви, по образцу истории прошлого России, и что только якобы это национальное возрождение и национальная церковь спасут страну от этого духовного краха. Но ведь русско-православная религия в прошлом уже была господствующей, государственной и запятнала себя человеческой кровью, подавляя свободу совести и веры инакомыслящих и инаковерующих граждан. Это была русская инквизиция, уничтожившая 12 миллионов старообрядцев и сотни тысяч евангельских христиан (сектантов)... и чем это историческое насилие над свободой совести отличается от инквизиции католической церкви, уничтожившей 52 миллиона христиан за двенадцать с половиной веков?..»

Учитывая этот исторический опыт:

«...надо добиваться и достигать в правовой борьбе такой свободы совести и веры, чтобы они не были утесняемы не только теперь господствующей, казенной религией атеизма-материализма-эволюционизма и его государственным произволом, но и не страдали от произвола любой религии, намеревающейся объединиться с госвластью завтра на национальной основе». [6]

Исходя из всего этого,

«...равные права человека, Богом данные от рождения и государствами конституционно провозглашенные, а затем как сироты пренебрегаемые и фактически не обеспечиваемые, должны быть защищаемы каждым гражданином страны на основе Божьего закона и закона чистой государственности — как законов всей страны, так и общечеловеческих, международных». [7]

Я не знаю, повлияли ли на Шелкова идеи правозащитников, или он разработал правозащитную идеологию на религиозной основе самостоятельно. Во всяком случае, на суде над Шелковым и его сподвижниками (1979 г.) отмечалось, что правозащитная деятельность Церкви ВСАСД активизировалась с конца 60-х годов (время распространения правозащитного движения) и особенно — с середины 70-х годов (когда верные адвентисты установили личные контакты с московскими правозащитниками). [8]

Первое упоминание об адвентистах в «Хронике текущих событий» появилось в июне 1970 г. и не было основано на контактах с ними: в выпуске № 14 сообщалось о суде над проповедником адвентистов Михаилом Сычом, о котором писала областная газета, выходящая в Витебске. [9] Следующая информация об адвентистах появилась в «Хронике» лишь спустя 5 лет — в 1975 г., в 38-м выпуске. Это было сообщение об обысках у адвентистов в Самарканде, где была изъята религиозная литература, Библии, а также Декларация прав человека ООН и пакты о гражданских правах. «Хроника» сообщала, что верующие потребовали возвратить изъятое на обысках и добились возвращения Библий. [10] В том же выпуске «Хроники» в разделе «Выступления священнослужителей и верующих» аннотировалась статья Шелкова «Единый идеал». [11] Это указывает на установление контактов между адвентистами и московскими правозащитниками. Однако после 38-го выпуска информация об адвентистах исчезает со страниц «Хроники» еще на два года, до марта 1977 г. Но с этого времени, с 44-го выпуска, сообщения о преследованиях адвентистов и их правовой борьбе стали регулярными. Это означает, что контакты с ними стали постоянными. Мне известно, что они наладились с конца 1976 г., когда в документе № 5 Московской Хельсинкской группы «Репрессии против религиозных семей» среди случаев отобрания детей у верующих родителей был подробно описан с приложением документов случай адвентистки Марии Власюк из села Илятка на Украине. [12]

В 1977 г. Шелков выступил с открытым письмом президенту США Картеру в защиту арестованных членов Московской Хельсинкской группы — Юрия Орлова, Александра Гинзбурга и Анатолия Щаранского, а также с письмом к Белградскому совещанию стран — партнеров по Хельсинкским соглашениям. В этом письме Шелков рассказал о преследованиях адвентистов в СССР: об обысках и разгонах молитвенных собраний, преследованиях родителей за религиозное воспитание детей, о лагерных сроках за отказ от ношения оружия в армии. [13]

Владимир Шелков и его сподвижник, священнослужитель церкви ВСАСД Ростислав Галецкий (тоже, как и Шелков, находившийся на нелегальном положении) поставили свои подписи как представители ВЦ ВСАСД под документом № 26 Московской Хельсинкской группы, обращенном к Белградскому совещанию. [14]

В этом документе содержался призыв рассмотреть в Белграде нарушения свободы религии в СССР, но, кроме того, указывались нарушения права свободного выбора страны проживания и нарушения национальных прав, сообщалось об использовании принудительного труда заключенных и о существовании в СССР политзаключенных — узников совести, о тяжелых условиях их содержания.

В феврале 1978 г. Галецкий принял участие в пресс-конференциях МХГ в годовщины арестов Ю. Орлова и А. Гинзбурга. [15] Кроме того, Галецкий выступил со статьями, популяризируя религиозно-правовые взгляды верных и свободных адвентистов («Сообщение о положении религии и верующего в СССР» и «О нашем отношении к государству». Основывая вслед за Шелковым активную правозащитную позицию верных адвентистов, Галецкий писал:

«Вся священная библейская история полна примеров, когда верный народ Божий законно протестовал и вел решительную (конечно, только идейную) справедливую борьбу, отстаивая принципы свободы мысли, совести и религии, дарованные Господом Богом каждому человеку от его рождения как цельной человеческой личности». [16]

Тем более необходима эта позиция сейчас:

«Наше время и наша эпоха являются временем особой решительной борьбы за права человека... 1977 год объявлен годом религиозной свободы, а свобода не есть плод бездеятельности и радужных ожиданий только, и сама никогда к нам не придет». [17]

Галецкий обращался за поддержкой в этой борьбе к людям Запада — не только к адвентистам, но ко всем христианам и религиозным организациям, и вообще «ко всем людям доброй воли, ... кому дороги права и свободы». Он просил их не верить лживой советской информации и использовать имеющийся у них доступ к газетам, радио и т.п. для раскрытия подлинного положения инакомыслящих в Советском Союзе. Он просил поддержать не только верующих, но и действующие в СССР независимые правозащитные ассоциации и вообще поборников прав человека. Он просил

«...плодотворно использовать предстоящее Белградское совещание, ...чтобы по-настоящему осудить бесчеловечные, противоправные акты насилия, угнетения и всякого искусственного праволишения» в СССР. [18]

Во время обсуждения проекта нынешней советской конституции многие верные адвентисты послали в конституционную комиссию письма, в которых критиковали предлагаемые формулировки, особенно касающиеся религии и свободы совести. Ростислав Галецкий поставил подпись под «Письмом двенадцати» в Политбюро ЦК КПСС с критикой проекта конституции. Вместе с ним это письмо подписали православный священник Глеб Якунин, Татьяна Великанова и другие московские правозащитники. В письме утверждается, что новая конституция ведет к сужению демократии в Советском Союзе, в то время как страна нуждается во всемерной демократизации. [19]

С середины 70-х годов активизировалась деятельность подпольного издательства верных и свободных адвентистов, названого ими «Верный свидетель», — оно стало располагать типографией. Издательство «Верный свидетель» выпускает религиозную и правозащитную литературу. В его типографии были отпечатаны сочинения Владимира Андреевича Шелкова.

Как только КГБ стало известно об этом издательстве, началась работа по его ликвидации. Известно о неоднократных попытках вербовки среди ВСАСД осведомителей для получения нужных данных. При этом стали жертвами КГБ несколько человек, осужденных по сфабрикованным делам за отказ «помочь» КГБ в раскрытии издательства «Верный свидетель». Арестованные таким образом Нина Ружечко (1927 г.р.) и Семен Бахолдин (1929 г.р.), совершенно здоровые до ареста люди, умерли в заключении, она — через месяц, а он — через 2,5 года после ареста, оба — от невыясненных болезней. [20] Что приходилось пережить верующим, через которых кагебисты рассчитывали выйти на издательство «Верный свидетель», показывает сообщение 19-летнего адвентиста Якова Долготера. Его задержали на рынке в Пятигорске в феврале 1978 г. и нашли у него брошюры, отпечатанные в типографии «Верного свидетеля». После этого его держали месяц в заключении якобы для выяснения личности и требовали, чтобы он сказал, откуда у него литература. Юношей занимались два сотрудника КГБ:

«Избивали меня попеременно — то один, то другой. Били по голове, по лицу, по челюстям. Били по шее, каждый раз поднимая воротник, чтобы не оставить следов... Били под дых, били в области почек, каждый раз приговаривая с бранью: »Говори, где взял, кто дал, а то мы покажем тебе, что такое советская власть!"... Подвешивали меня шарфом за шею и одновременно ударяли под дых. Становились друг против друга, а я оказывался посреди них, и избивали меня один с одной стороны, второй с другой, так что я был в их бандитских руках как мяч. Ставили около стены и ударяли по лицу так, что я каждый раз ударялся головой об стенку... неоднократно меня отхаживали и приводили в чувство, обливая холодной водой, заставляли приседать по 500 раз. Использовали какой-то химический препарат, который сначала дали понюхать, а затем насыпали на левую руку, которая моментально покраснела и начала опухать".

После таких трехдневных «допросов» бросили на ночь в холодную камеру, кишащую клопами, а утром повезли в психбольницу, где врач задал юноше те же вопросы: где взял? кто дал? и т.д., а его следователи пугали потом, что врач признал его сумасшедшим, и теперь его отправят в психбольницу, грозили электрическим стулом, кастрацией, арестом отца, длительным сроком заключения самому Якову «за распространение антисоветской литературы». Через месяц, ничего не добившись, юношу отпустили. 20 марта 1978 г. он сделал сообщение о произошедшем с ним иностранным корреспондентам в Москве, [21] после чего его арестовали и судили вместе с Рихардом Спалинем и Анатолием Рыскалем за организацию подпольной типографии (приговоры: Рыскалю и Долготеру — по 4 года лагеря общего режима, Спалиню — 7 лет). [22]

В марте 1978 г. были арестованы Владимир Шелков и его ближайшие помощники Илья Лепшин, Арнольд Спалинь, Софья Фурлет и Сергей Маслов. На обысках, сопровождавших эти аресты, взламывали полы, рушили стены: искали типографское оборудование. [23]

В мае 1978 г. Галецкий на очередной пресс-конференции в Москве сообщил о правозащитной группе адвентистов из семи членов (имена их были объявлены корреспондентам), которая действовала под его руководством уже два года. Галецкий представил корреспондентам пять документов Группы — все они были посвящены разным случаям противозаконных преследований адвентистов, а также ходу следственного дела их руководителей. [24] Кроме этой группы, в защиту Шелкова и его товарищей выступила Московская Хельсинкская группа и академик А.Д. Сахаров. [25]

Суд над адвентистскими руководителями состоялся в Ташкенте в марте 1979 г. и был, как всегда в таких случаях, практически закрытым. В зал пустили только ближайших родственников подсудимых. Подсудимые обвинялись в авторстве работ, выпускаемых издательством «Верный свидетель». Приговоры были: Шелкову и Лепшину по 5 лет лагеря строгого режима с конфискацией дома, Спалиню и Фурлет — 5 и 3 года лагеря общего режима соответственно, Маслову — 2 года условно и конфискация дома. [26]

Несмотря на многочисленные протесты против жестокого приговора 84-летнему Шелкову, он был отправлен в лагерь в Якутию, одно из самых суровых по климату мест СССР, и умер там от простуды через несколько месяцев после прибытия.

Дети Шелкова несколько дней добивались, чтобы им отдали его тело, чтобы похоронить в месте, где он завещал. Однако им отказали на том основании, что срок осуждения истекает лишь через три года, и эти три года Шелков и мертвым должен находиться в лагере — по истечении этого срока можно будет ходатайствовать о переносе его праха в родные места. На похороны Шелкова в якутский поселок Табага съехались приверженцы руководимой им церкви со всех концов страны. Видимо, эта невольная демонстрация произвела впечатление, так как, против обыкновения, были разрешены похороны по религиозному обряду и установление на могиле креста с именем усопшего, в то время как на остальных могилах на лагерном кладбище — лишь дощечки с номером, под которым заключенный числился в лагере. [27]

После смерти В.А. Шелкова церковь ВСАСД возглавил Леонид Муркин, заместитель Шелкова. Сразу же после избрания на должность председателя он перешел на нелегальное положение, и на него был объявлен всесоюзный розыск. [28]

Утрата Шелкова и заточение его ближайших помощников по издательской деятельности не прервали работы «Верного свидетеля». Сразу после ареста Шелкова издательство наряду с религиозной литературой стало выпускать открытые письма Совета церквей ВСАСД. Каждое письмо посвящалось какому-либо конкретному случаю гонений на верных адвентистов. В письмах разъяснялась противоправность этих гонений и продолжалось разоблачение системы госатеизма. Каждое письмо заканчивается одним и тем же перечнем требований верных и свободных адвентистов к властям. Лишь начало первого требования

«— освободить незаконно осужденного религиозного деятеля и борца за правовое равенство верующих и атеистов, председателя Всесоюзной церкви ВСАСД Владимира Андреевича Шелкова»,
было изменено на «реабилитировать посмертно».

И далее:

— освободить всех арестованных и осужденных служителей и членов церкви ВСАСД с последующим возмещением причиненного им морального, физического и материального ущерба;

— возвратить все отнятое при арестах и обысках;

— восстановить перед лицом мировой общественности престиж Председателя Всесоюзной церкви ВСАСД Владимира Андреевича Шелкова и других верующих, очерненных и оклеветанных госатеистами за их чистую религиозную жизнь и деятельность и бескровную правовую борьбу за свободу совести и равенство прав всех граждан;

— осудить репрессии против верующих и все правонарушения госатеистов, как незаконно исшедшие от госрелигии атеизма-материализма-эволюционизма, а также осудить всех правонарушителей;

— прекратить в стране все формы угнетения верующих: слежки, подслушивание, перлюстрацию, дискриминацию в области труда и образования;

— отменить антирелигиозное законодательство о культах от 1929-1975 гг. как коллизионное, противоречащее учению и декрету В.И. Ленина от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», ст. 13 ленинской конституции 1918 г., ст.ст. 34, 39, 50, 52 ныне действующей конституции СССР, Всеобщей декларации прав человека, Декларации прав ребенка, Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования, международным пактам о правах человека, Заключительному Акту Хельсинкского совещания;

— отделить атеизм как частное мировоззрение от государства и от школы; сделать Общество атеистов частным, существующим не на государственные, общенародные средства, а на добровольные, частно-атеистические, наравне со всяким религиозным обществом нашей страны;

— провозгласить и обеспечить Основным законом полное равенство между верующими и атеистами;

— обеспечить полную свободу религиозного слова, религиозной печати, религиозных собраний и других религиозных прав и свобод, наравне с такими же атеистическими правами и свободами;

— гарантировать и обеспечить полную свободу воспитания детей в угодном родителям духе, согласно их личной совести, религии и убеждениям".

С 1978 г. КГБ не прекращает поисков типографии и издательства «Верный свидетель». За три года в связи с этим было проведено более 350 обысков, на которых изымалась литература издательства «Верный свидетель», и более 70 человек были арестованы. [29]

Большинство их составляют выступившие открыто в защиту В.А. Шелкова и его помощников. Все арестованные адвентисты обвинялись по ст. 190-1 УК РСФСР, т.е. в «клевете на советский строй». Конкретным обвинением являлось распространение очередного письма Совета церквей ВСАСД и другой правозащитной литературы адвентистов. Стандартный приговор — 3 года лагеря общего режима.

Среди арестованных — Ростислав Галецкий. Он был арестован 1 июля 1980 г. во время очередного приезда в Москву и осужден на 5 лет лагеря и 5 лет ссылки (к ст. 190-1 ему добавили «религиозные» статьи). [30]

Издательство несмотря на обыски и аресты продолжало работать, и правозащитная борьба верных адвентистов продолжалась. Совет церквей ВСАСД опубликовал объемистый доклад Мадридской конференции стран — партнеров по Хельсинкским соглашениям, в котором обстоятельно описано положение ВСАСД между Белградской и Мадридской конференциями. [31] Кроме того, до 1982 г. издательство «Верный свидетель» выпустило по крайней мере 14 открытых писем Совета церквей ВСАСД. Все эти материалы были отпечатаны типографским способом.

В марте 1981 г. в г. Калинине произошел суд над 3 адвентистами, обвинявшимися в оборудовании подпольной типографии. Об этом суде «Калининская правда» 19 апреля опубликовала большую статью «Тайное стало явным». Из статьи следует, что в июне 1979 г. адвентистка Вера Кадук купила в Калинине дом за 18 тыс. рублей (на средства «секты», как пишет газета), и при помощи 25-летнего москвича Владимира Фоканова и 23-летнего жителя Днепропетровска Василия Ковальчука стала переоборудовать дом под типографию. Вот как описана в «Калининской правде» эта типография (которая хоть и не вступила в действие, видимо, была сделана по образцу действующих):

«Замаскированный люк вел с веранды дома в шахту размерами полтора на два метра и значительно выше человеческого роста. Из шахты был проделан лаз в тамбур из бетона, а уже из него вел ход в комнату. Здесь была смонтирована система водяного отопления с двумя батареями и баком подогрева воды от электрообогревателя. К общей системе электроснабжения »бункер" подключался в обход счетчика... В доме был найден мощный электромотор. Кадук имела четыре пишущих машинки, гектограф и ротатор, большие запасы ротационной краски, писчей и копировальной бумаги, 35 упаковок ротационной пленки, другие средства для печатания. Кроме того, в трех тайниках оказалось 16.433 рубля денег. Здесь же хранилось значительное количество нелегально изданной литературы секты адвентистов-реформистов — более 20 разных наименований".

В статье утверждается, что в обязанности В. Фоканова входило доставать стройматериалы, множительную технику, бумагу и пр. для нужд типографии, а В. Ковальчук был занят сбором денег с верующих на нужды типографии. Этот фонд, как пишет газета, составляется из взносов верующих, каждый ежегодно отчислял для церкви десятую часть своих доходов (а Шелков якобы поднял этот взнос до пятой части доходов).

Вера Кадук получила двухлетний лагерный срок, Фоканов и Ковальчук — по 3 года лагеря. [32]

Просветительская правовая деятельность Совета церквей верных и свободных адвентистов седьмого дня и издательства «Верный свидетель» дала несомненные результаты. Члены этой церкви приняли гражданскую позицию Шелкова и Галецкого и умело ее отстаивают. 15 октября 1979 г. 25-летняя адвентистка Нина Овчаренко, полотер из Пятигорска, произнесла свою защитительную речь на суде по обвинению в распространении открытых писем Совета церкви. Эта речь сделала бы честь любому адвокату по убедительности доводов и по умению ориентироваться в вопросах права, а по политической смелости намного превосходит возможное для советских адвокатов:

«Во все века истории нашей земли люди жили с различными взглядами на жизнь, а также с различными вероисповеданиями. И каждый человек как цельная человеческая личность, наделенная от рождения всеми правами и свободами, имеет право на свои убеждения. Это право закреплено в ст. 19 Всеобщей декларации прав человека и в Международных пактах о правах человека, ратифицированных нашим государством в 1957 и 1973 гг. как обязательные для исполнения...

Во всех законах, как международных, так и во внутригосударственных, за каждым человеком закреплено право на свободу совести. Это право — самое главное и самое основное, делающее гражданина и человека цельной и свободной личностью, а отнятие этого права у человека лишает его человеческого достоинства и делает его животным, имеющим только право на труд и на отдых... Даже в том случае, если бы в нашем государстве было большинство атеистов, а верующих — меньшинство, то и тогда... государство должно и обязано считаться с интересами верующих граждан, потому что истина и правота не всегда бывают на стороне большинства, особенно в такой тонкой области, как свобода совести... Я лично считаю себя счастливым человеком, потому что участвую в борьбе за правду... Правда требует жертвенности, и за правду надо стоять твердо или же висеть на кресте. За это справедливое дело стоит отдать всю свою жизнь". [33]

Защитительная речь Нины Овчаренко была распространена в очередном открытом письме Совета церквей верных и свободных адвентистов седьмого дня.

Способность на протяжении многих лет скрывать своих руководителей, находящихся на нелегальном положении, уберечь от раскрытия типографию «Верного свидетеля» и обеспечить продолжение работы издательства в обстановке постоянных преследований указывает на существование у ВСАСД четко работающей и гибко организованной структуры. Об этом же свидетельствует доклад о религиозной жизни в СССР, опубликованный в «Хронике литовской католической церкви». Католические священники признают особую успешность иеговистов, пятидесятников и адвентистов в распространении своих вероучений и объясняют их успех не только проповедническим рвением, но и тем, что

«...они создали стойкую организацию с начальством всяких ступеней — общества, кружка, деревни, города, области, республики и т.д.» [34]

По понятным причинам ВСАСД не делают сообщений о численности приверженцев своей церкви, хотя иногда называют себя «многотысячным народом Божьим». Можно сделать предположение о численности ВСАСД на основании сравнения данных об арестах баптистов из незарегистрированных общин (см. главу «Евангельские христиане-баптисты») и приверженцев церкви ВСАСД.

В 1978-1981 гг. арестованы 152 сторонника Совета церквей ЕХБ, которых, согласно сообщению заграничного представителя СЦ ЕХБ, 70 тысяч, и 87 сторонников церкви ВСАСД. Если уровень репрессий этих церквей одинаков, то численность ВСАСД можно предположительно принять в 40 тысяч. [35]

Примечания

1. «Хроника текущих событий», Нью-Йорк, изд-во «Хроника» (ХТС), вып. 48, с. 116.

2. ХТС, вып. 56, с.с. 22-23.

3. Шелков «Единый идеал» — Архив Самиздата, Радио «Свобода», Мюнхен (АС), № 2439, вып. 17/76, с. 1.

4. Архив Издательства «Хроника», Нью-Йорк.

5. АС, № 2439, с. 17.

6. Там же, с.с. 16 и 18.

7. Там же, с. 1.

8. Открытое письмо № 8, с.с. 13 и 16 (Архив изд-ва «Хроника»).

9. «Хроника текущих событий», вып. 1-15, Амстердам, Фонд им. Герцена, 1979, с.с. 433-434.

10. ХТС, вып. 38, с. 68.

11. Там же, с. 73.

12. Сборник документов Общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, Нью-Йорк, изд-во «Хроника», 1977, вып. 1, с.с. 52-64.

13. ХТС, вып. 45, с. 85; вып. 46, с. 90.

14. Сборник документов Общественной группы содействия..., 1978, вып. 4, с.с. 46-51. Аннотация: ХТС, вып. 47, с. 148.

15. ХТС, вып. 48, с. 11; АС № 3216, вып. 17/78.

16. Ростислав Галецкий. «Сообщение о положении религии и верующего в СССР», с. 1 (Архив Изд-ва «Хроника», Нью-Йорк).

17. Там же, с. 19.

18. Там же, с. 21.

19. ХТС, вып. 46, с. 93.

20. АС № 4411, вып. 33/81.

21. ХТС, вып. 48, с. 117; АС № 3217, вып. 17/78. Полный текст — изд-во «Хроника», архив (сообщение для «Хроники»).

22. ХТС, вып. 48, с. 117; Список политзаключенных в СССР, под ред. Кронида Любарского, Мюнхен, вып. 4, 1982.

23. ХТС, вып. 49, с.с. 56-61.

24. ХТС, вып. 49, с.с. 61-62.

25. ХТС, вып. 49, с. 61.

26. ХТС, вып. 53, с.с. 15-26; АС № 4301, вып. 19/81.

27. ХТС, вып. 56, с.с. 22-23. Полный текст открытого письма № 12 — архив изд-ва «Хроника».

28. ХТС, вып. 62, с.с. 83-84; АС № 4411, с. 12.

29. «Вести из СССР. Права человека», под ред. Кронида Любарского, Мюнхен — Брюссель, 1983, вып. 17, № 31.

30. ХТС, вып. 57, с. 70; вып. 62, с. 83.

31. АС № 4301, 4302, вып. 19/81; ХТС, вып. 62, с. 84.

32. ХТС, вып. 62, с. 82.

33. Архив изд-ва «Хроника».

34. «Хроника литовской католической церкви», Нью-Йорк, изд-во «Хроника», 1979, вып. 28, с. 177.

35. Мои подсчеты по данным документов Совета родственников узников ЕХБ и ВЦ ВСАСД.

Л.М.Алексеева. История инакомыслия в СССР

«Весть», Вильнюс-Москва, 1992.

Из статьи «Защита шестой заповеди»

«Образ зверя как система соединения религии или антирелигии (атеизма) с государством, и государства с религией или антирелигией — религией материализма — это не есть что-то новое и именно специфично новозаветное, исшедшее непосредственно только от римского папского зверя... Эта нечистая, преступная система блудного соединения была, можно сказать, всегдашним явлением и в ветхозаветное время, и во все новозаветное, и в наши сегодняшние дни».

«Вспомните хотя бы прошлую войну, которую вела Америка во Вьетнаме. Как много молодых людей там отказывались идти на войну во Вьетнам, не являясь на призывные пункты, сжигали повестки, при этом руководствуясь или религиозными мотивами, или вообще чувствами справедливости и гуманизма».

Николай Николаевич Яковлев.

Религия в Америке 80-х.

Кто они, главари «верных и свободных» адвентистов седьмого дня?

Не будет преувеличением сказать, что в недавние годы ни один из иерархов Русской православной церкви, и даже все они в совокупности, не привлекал такого внимания корреспондентов западных средств массовой информации, аккредитованных в Советском Союзе, как этот человек. В 1977—1980 годах он давал интервью, снабжал статьями и другой информацией: Д. Шиплера и К.Рена («Нью-Йорк таймс»), К. Руэйн (ББС), Н. Милетич (агентство Франс пресс), Н. Преде (западногерманское агентство ДПА), Г. Данфи («Ассошиэйтед пресс) и немало других. Они, жадные ловцы новостей, охотно, без проверки и разбора передавали в печать и эфир все, что бы он им ни поставлял. Так кто же он?

В порядочной по размеру статье в «Нью-Йорк таймс» Кристофера Рена было написано на основе тайной беседы с ним:

«В тщательно отутюженном костюме, розовой рубашке со скромным галстуком он отнюдь не похож на скрывающегося... Подобно апостолу Нового завета, он находится в постоянном, радостном движении... Он распространяет религиозную литературу, выходящую в тайных типографиях, и собирает жалобы на гонения по религиозным основаниям». Он доверительно сообщил газетчикам, а следовательно, миллионам и миллионам на Западе, что гоним за веру с 13 лет. Гоним обществом и семьей. Истовая вера подсказала ему не посещать школу, тогда «деревенские власти, припомнил он, угрожали отправить его к уголовникам в колонию для малолетних преступников...». На его отца оказывали давление, чтобы он обуздал тягу мальчика к религии. Но когда отец избивал его, сказал г-н Галецкий, «я не издал ни звука». Получив такую закалку с детства, «г-н Галецкий сказал, что ныне он и ряд других священников-адвентистов постоянно разъезжают между своими тайными общинами». Газета торжествующе озаглавила эту статью «Лидер секты тайно разъезжает по СССР, ускользая от полиции»1.

1 The New York Times, 1977, October 16.

Представим героя «Нью-Йорк таймс» и многих западных органов массовой коммуникации: Ростислав Галецкий, 1948 года рождения, образование примерно 7 классов. В далекой молодости Галецкий избрал профессию грузчика, естественно, нашел ее тяжелой и переквалифицировался в проповедника нелегальной ВСАСД («Всесоюзной церкви верных и свободных адвентистов седьмого дня»). Он принял псевдоним Василий Луцкий, перешел на подпольное положение, избрав, своей специальностью снабжать иностранных корреспондентов клеветническими слухами и гадостными измышлениями о своей стране. Они охотно покупали любые небылицы, особенно о «гонениях» верующих. Тем и кормился.

В 1980 году легкого на ногу Галецкого все же задержали, и прокуратура Рязани провела весьма кропотливое следствие. Прежде всего с «тяжким» детством Ростислава. Из Луцка пригласили его отца, 62-летнего Н. И. Галецкого, скромного труженика, портного. 24 августа 1980 года Н. И. Галецкого ознакомили с рассказами сына о притеснениях в семье за пылкую веру. Он пожал плечами: «Не было случая, чтобы я наказывал его за религиозные убеждения». Но сын пропускал занятия? Старший Галецкий помолчал, подумал, вспомнил: да, особенно по субботам. Лоботряс!

Разумеется, учителя и даже директор школы просили родителей Ростислава, чтобы они заставили сына ходить в школу, но они, подчеркнул Н. И. Галецкий, «не говорили ничего, могущего оскорбить верующего, вели себя вежливо». А как власти? И. Н. Галецкий ответил: «Никаких мер принудительного характера со стороны государственных органов ни ко мне, ни к членам моей семьи не применялось». Вопрос исчерпан. Оболгал сын семью, особенно родного отца.

Сам Галецкий на следствии предстал крайне скользким субъектом. На допросах 22—25 августа 1980 года состоялся поразительный диалог:

Вопрос: Передавали ли вы лично или через других лиц какую-нибудь информацию зарубежным радиостанциям, вещающим на Советский Союз на русском языке?

Ответ: Для следствия это на сегодняшний день не является вопросом. И сам вопрос нужно было бы поставить: почему это делалось?»

В самом деле, почему?

Объяснение Галецкого бесподобно — он писал разного рода статьи, чтобы о них-де «узнали не только в нашей стране, но и за рубежом, путем публикаций в таких зарубежных изданиях, как «Посев», «Христианский вестник» и другие, а также, чтобы текст статен был передан через радиостанции ЦРУ «Свободная Европа», «Свобода». Домогался, значит, просто известности!

Естественно, что это объяснение было не к месту. Поэтому его спросили: «Как вы расцениваете тот факт, что многие зарубежные радиостанции, которым передавались ваши статьи, находятся на службе ЦРУ и ведут подрывную работу против Советского Союза и поэтому не могут давать объективную информацию?

Ответ: Вопрос политики, вторгаться в который я категорически отказываюсь».

Для большей точности Галецкий собственной рукой записал ответы. Он еще 28 октября 1980 года наставлял следствие: «Искренне верующий христианин, согласно «священному писанию», которое является мерилом его жизни, обязан почитать, уважать и проявлять полное послушание государственной власти своей страны, вращающейся в рамках своих правовых границ».

Потрясающий наглец! Избрав своим основным занятием подрыв советского общественного и государственного строя, Галецкий с изумительным лицемерием заверяет в «послушании государственной власти». Примитивная софистика не могла ввести в заблуждение Рязанский областной суд, который, исследовав обстоятельства дела, осудил в 1981 году Галецкого по 190—1 и 227 ч. 1 УК РСФСР.

Деяния Галецкого — ложь, лицемерие, вылившиеся в преступления, — не исключение, а правило среди тех, к кому он примкнул — так называемому реформатскому движению адвентистов седьмого дня. Это движение показывает, к чему приводят экстремисты пустяковую, смехотворную секту.

Движение адвентистов возникло в Соединенных Штатах в тридцатые годы XIX столетия. Его основатель У. Миллер путем сложных математических вычислений «доказал» — второе пришествие Христа состоится-де в 1843 году. Последователей Миллера было не так много, но самые истовые даже распростились с имуществом в предвидении скорого страшного суда. Прославленный сатирик Марк Твен писал в 1867 году: «Двадцать пять лет тому назад множество американцев облачились в белые одежды, в слезах распрощались с друзьями и приготовились при первом же звуке трубы архангела вознестись на небо. Но архангел не затрубил. Предсказанное Миллером пришествие не состоялось. И его последователи были возмущены до глубины души»1.

1 Твен М. Собрание сочинений. В 12 т. М., 1959, т. 1, с. 397.

Марк Твен, вероятно, полагал, что достаточно осмеять благоглупости религиозных фанатиков. Американский писатель недооценил темноту своих соотечественников. Хотя второе пришествие Христа в 1843 году так и не состоялись, движение адвентистов постепенно возродилось. 1863 год считается датой возникновения церкви адвентистов седьмого дня, наиболее крупного течения в адвентизме, которое к настоящему времени насчитывает что-то около трех миллионов последователей. В основном в заповеднике современного обскурантизма — Соединенных Штатах. Символ веры адвентистов седьмого дня прост — второе пришествие Христа состоится при жизни нынешнего поколения. Посему нужно соблюдать библейские заповеди, в первую очередь четвертую — не работать по субботам. Еще отдавать десятину от своих доходов. В земной жизни нужно готовиться к дню пришествия Христа, посему важно и физическое совершенствование, то есть сохранение здоровья. Этому адвентисты придают величайшее значение. В общинах адвентистов не пьют, не курят и поощряют вегетарианство. Естественно, что такой образ жизни способствует сохранению здоровья. Адвентистские проповедники, однако, относят это на счет всевышнего. Новейшие исследования в университетах штата Миннесоты показали, что всевышний здесь ни при чем, а вот витаминные зеленые салаты определенно полезны1.

1 The New York Times, 1986, November 11.

В Россию адвентистские миссионеры явились издалека, из США, в конце XIX века. Считанные общины, основанные ими, находились преимущественно в южных районах. В целом адвентисты седьмого дня враждебно встретили Октябрьскую революцию, заявили о лояльности Советской власти только в 1924 году, на 5-м съезде АСД, но с тех пор твердо сохраняют верность этой линии.

Но другому пути пошли те, кто в нашей стране примкнул к реформационному движению среди адвентистов седьмого дня, выступившему против проявления лояльности советскому строю. Они создали свою группировку, отколовшись от АСД. Был основан нелегальный Российский союз «полей», «верных АСД». Адвентисты-реформисты в тридцатые годы ориентировались на фашистскую Германию и привлекли к себе внимание гитлеровских спецслужб.

Среди них в конце двадцатых годов выделяется группа В. А. Шелкова, 1895 года рождения. Необразованный, но изворотливый Шелков неустанно внушал кружку доверенных требование хранить верность библейским заповедям. В его устах это с самого начала имело четкий смысл. В 1931 году Шелков был впервые арестован и выслан на три года. Он показывал на следствии: «Я сам лично, как проповедник, службу в Красной Армии с оружием в руках не признаю, хотя бы это касалось защиты власти Советов против врагов Советской власти, я никогда не согласен защищаться».

Почему позиция умышленной незащиты Отечества нарушает библейские заповеди — об этом дальше, а пока констатируем — в самые ближайшие годы Шелков и другие доказали, что это не фраза. В годы Великой Отечественной войны немало адвентистов-реформистов, находившихся на оккупированной территории, пошли в услужение к фашистам. Члены общины в Киеве братья Рейнеры добровольно пошли работать в гестапо, руководитель общины в Донбассе Гладков не только сотрудничал в гестапо, но и активно пропагандировал среди верующих «новый порядок».

Шелков с июня 1941 года по апрель 1943 года жил в Пятигорске, а когда пришли гитлеровцы, в меру своих возможностей поддерживал оккупационную политику немецко-фашистских захватчиков. Напрягая все силы, советский народ вел смертельную борьбу с агрессором, а Шелков, как он сам вскоре признал, прилагал все усилия, чтобы люди, подпавшие под пяту оккупантов, отказались «от вооруженного сопротивления в любой войне, с любой нацией, в том числе с немецкими фашистами». Когда Пятигорск был освобожден, Шелков проживал там по подложному паспорту на имя П. А. Павлова.

В апреле 1945 года его опознали и арестовали за сотрудничество с нацистами, в январе 1946 года Военный трибунал Ставропольского военного округа приговорил Шелкова к расстрелу, замененному в марте 1946 г. определением Военной коллегии Верховного суда 10 годами лишения свободы. Освобожденный досрочно в 1954 году, Шелков не сделал надлежащих выводов. Он отправился в город Джамбул, куда переместился центр нелегальной организации адвентистов-реформистов, отныне жестко централизованной, группы ее членов объединялись по территориальному признаку в «поля».

Эту тайную организацию и возглавил Шелков. По его наущению секта резко усилила работу, начало которой относится к тому времени, когда разразилась «холодная война», — непротивления и капитуляции перед американским империализмом. Главари секты пытались побуждать верующих отказываться от службы в вооруженных силах. Живя на «десятину», взимавшуюся с членов общины, Шелков железной рукой правил организацией адвентистов-реформистов, ведя их к еще большей конфронтации с государством. Итог — в 1958 году Шелков был осужден судом в Джамбуле на 10 лет лишения свободы.

К 1967 году, когда Шелков был освобожден из заключения, адвентисты-реформисты именовали себя «Всесоюзной церковью верных и свободных адвентистов седьмого дня» (ВЦ ВСАСД) с тайным центром в Ташкенте. Там и поселился нелегально Шелков, возведя себя в ранг «апостола», «посланника бога». Вновь он глава теократической, экстремистской организации. Был куплен дом на подставных лиц. Заведена типография «Верный свидетель», спрятанная в бункере в четырех метрах под землей, налажено печатание под маркой религиозных резко враждебных советскому строю брошюр листовок. Совет ВЦ ВСАСД в начале семидесятых годов установил связи с антиобщественными элементами. А на какие средства проводилась эта бурная деятельность? Хотя взносы с верующих адвентистов-реформистов были подняты до 20 процентов от их доходов, религиозных фанатиков, входящих в ВЦ ВСАСД, было не много. Львиную долю давали поступления из самых темных источников.

Совет ВЦ ВСАСД, куда вошел и Галецкий, занялся преступной деятельностью. Помимо распространения по самым различным каналам на Запад заведомо ложных измышлений, порочащих общественный строй СССР, эти люди взяли на вооружение тактику прямых обращений к руководителям капиталистических стран оказывать давление на Советский Союз по всем линиям.

В феврале 1977 года, например, члены совета ВЦ ВСАСД направили обращение на имя президента США Дж. Картера. Оно было широко распространено на Западе. Негодяи, клявшиеся и верности библейским заповедям, взывали к президенту США, прося «возвысить свой голос в защиту верующих и неказенно мыслящих». Из глубокого подполья они учили уму-разуму американского президента: «Используйте все имеющиеся в вашем распоряжении возможности, ваши межгосударственные связи и контакты: торговые, экономические, научно-технические и иные... В этом вопросе должны быть строго принципиальны, не считаясь даже с возможным экономическим ущербом ради главного».

Призывы такого рода соответствовали курсу Вашингтона, направленному на то, чтобы мерами экономического бойкота и раскручиванием маховика гонки вооружений подорвать развитие и социальное строительство в СССР и других социалистических странах. Что собственно до религии, то тот же президент Дж. Картер нашел полезным обратить клеветнические утверждения о положении верующих в СССР для укрепления религиозного ханжества и фанатизма в США. Мракобесы питают обскурантизм, где бы он ни гнездился. Дж. Картер, естественно, в приличествующих терминах внушал это баптистскому проповеднику Винсу, высланному за антисоветскую пропаганду из СССР в 1979 году: «Я сказал Винсу, чтобы он не испытывал чувства вины за то, что выслан из Советского Союза, ибо у него уже была возможность направить христианское послание десяти миллионам зрителей, которые видели, как он поднял вверх Библию по прибытии в Соединенные Штаты»1.

1 Keeping Faith, p. 148—149. 134

Памятуя о безусловной поддержке Соединенными Штатами их взглядов, адвентисты-реформисты утроили свои усилия в подпольной подрывной работе. Их грязные, клеветнические измышления о собственной стране — не случайный набор фраз, а имеют как бы «теоретическую», мировоззренческую основу. Вероятно, самый близкий подручный Шелкова М. И. Муркин причислил к «семи видам образа зверя: 1) 1789-й — взятие Бастилии, 2) Буржуазная революция в Германии, 1840 год, 3) Манифест Коммунистической партии Франции (К. Маркс), 4) 1871 год — I Интернационал (1864-1876 гг.), 5) 1905 год — революция, 6) 1917 год — Февральская революция, временное правительство, 7) Октябрьская революция».

Человек, составивший этот перечень, не постиг азов даже среднего образования, невежество его в истории феноменально (чего стоят хотя бы пункты 2, 3), но тенденция очевидна. ВЦ ВСАСД поднялась на бой против исторического прогресса. То, что речь идет о политических пигмеях, дела не меняет. Вот с такими союзниками выступают нынешние Соединенные Штаты, претендующие на «моральное лидерство» в мире!

Заправилы адвентистов-реформистов в своих проповедях именовали страну, где они жили, «образом зверя, вышедшего из бездны». Что же крылось за этой религиозной риторикой? В брошюре «Защита шестой заповеди» они утверждали: «Образ зверя как система соединения религии или антирелигии (атеизма) с государством, и государства с религией или антирелигией — религией материализма — это не есть что-то новое и именно специфично новозаветное, исшедшее непосредственно только от римского папского зверя... Эта нечистая, преступная система блудного соединения была, можно сказать, всегдашним явлением и в ветхозаветное время, и во все новозаветное, и в наши сегодняшние дни». Выведя этой головоломной софистикой тождество между Римом и Советским государством, адвентистские ханжи-реформаторы в исступленных проповедях на тайных сборищах, в подметных листовках и нелегальных брошюрах призывали к борьбе с «образом зверя, не жался своей крови и даже жизни». Секта, погрязшая в антисоветской пропаганде, не исключала в перспективе и насильственных действий.

Пришлось вмешаться правоохранительным органам. 1978 году был арестован Шелков, осужденный в 1979 году в Ташкенте на 5 лет лишения свободы по ч. 1 ст. 147—1 и 191—4 УК Узбекской ССР.

Во главе секты встали М. И. Муркин и ряд других, которые продолжили изготовление и распространение нелегальных антисоветских материалов. В августе 1980 года прокуратура Узбекской ССР возбудила уголовное дело «по факту распространения на территории Узбекской ССР брошюр нелегального издательства адвентистов-реформистов «Верный свидетель», содержащих заведомо ложные измышления, порочащие общественный строй СССР и его политическую систему».

Моральный облик Муркина типичен для активистов ВЦ ВСАСД, ничего общего не имеющих с официально зарегистрированной в нашей стране церковью адвентистов седьмого дня. С 1957 года он проживал практически нелегально, по фальшивым документам на семь фамилий, полученным в разное время с помощью взяток и подлогов! Разумеется, он никогда не снисходил до общественно полезного труда. По поводу обвинения в антисоветской пропаганде Муркин высокомерно изрек: «Обвинение является неровным, старым, ржавым, нечистым, темным и ложным зеркалом». Говорить с ним, как и с другими обвиняемыми, по существу дела было крайне затруднительно.

Преступников изобличали вещественные доказательства —оборудование тайной типографии, укрытой в подземном бункере у обвиняемого В. Ф. Васильченко. Помимо печатного станка у него было изъято и другое типографское оборудование, 500 килограммов писчей бумаги, 50 килограммов типографской краски и т. д. Арестованные члены секты прятали свыше 25 тысяч экземпляров клеветнических брошюр, сотни кассет с записями передач подрывных радиостанций и т. д.

29 июня 1983 года в Пятигорске Ставропольского края была задержана машина «Жигули». Двое мужчин, находившиеся в ней, не подчинились требованию сотрудников ГАИ остановиться и оказали им сопротивление. Их все же задержали. Это были члены ВЦ ВСАСД И. Г. Кузь и П. В. Ракша, соответственно «апостол» и «пресвитер». Они, разумеется, отрицали все, только как быть с задержанным в том же Пятигорске 22 августа 1878 года «Запорожцем», в котором находился разобранный типографский станок, 270 килограммов типографского шрифта, 748 экземпляров брошюры клеветнического содержания — обращения к президенту Дж. Картеру? Экспертиза установила, что пометки для другой брошюры, подготовленной для набора, были исполнены рукой Кузя...

В ходе расследования выяснилось, что эти двое нигде не работали. С 1968 года они нелегально проживали на Северном Кавказе, в основном в районе Кавказских Минеральных Вод, возглавляли местную секту ВЦ BCAСД. Помимо проповедничества, они взимали по 20 процентов доходов у каждого члена секты, налагали на провинившихся сектантов различные наказания и т. д. Кузь и Ракша печатали в нелегальной типографии клеветнические брошюры и листовки. 17 февраля 1984 года Предгорный народный суд Ставропольского края приговорил каждого к 5 годам лишения свободы.

14—18 мая 1984 года судебная коллегия по уголовным делам Ташкентского городского суда рассмотри дело Муркина и других. Все восемь подсудимых были изобличены свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами в том, что они занимались подрывной работой против советского общественного и государственного строя. Они были приговорены от трех до семи лет лишения свободы. Рядовые члены секты имели возможность увидеть, кто верховодил в их организации.

Главари секты ВЦ ВСАСД понесли заслуженное наказание, ибо, по существу, они превратились в агентуру империализма, пытавшуюся внушать верующим непротивление перед лицом военной угрозы. В приговоре судебной коллегии по уголовным делам Ташкентского городского суда по делу Муркина и других 18 мая 1984 года было сказано:

«Утверждая, что шестая заповедь, гласящая «не убий», должна беспрекословно соблюдаться, руководители ВЦ ВСАСД, то есть подсудимые, дают верующим твердую установку не брать в руки оружия в случае призыва на действительную военную службу в Советскую Армию, не признавая тем самым «Закон о всеобщей воинской обязанности в СССР» и конституционное положение о том, что защита Родины является священным долгом каждого гражданина СССР. В домах членов ВЦ ВСАСД обнаружены и изъяты многочисленные образцы заявлений от имени призывников с обоснованием отказа от службы в армии с оружием в руках, принятия присяги и несения службы в субботние дни». Естественно, это прямое посягательство на права и обязанности советского гражданина. К этому доводу изуверы из ВЦ ВСАСД, разумеется, глухи, ибо не признают Советского государства.

Вступим тогда на ту почву, где они считают себя, как дома, обратимся к вопросам вероисповедания.

Пропагандистские материалы адвентистов-реформистов строились так, чтобы попытаться доказать, будто бы обращение к оружию в интересах защиты от нападения противоречит «священному писанию». С богословской точки зрения эта интерпретация как Ветхого, так и Нового завета несостоятельна. Как известно, что неизменно подчеркивают богословы, уже на рубеже между этими заветами Иоанн Креститель на вопрос воинов: «А нам что делать?» —дал четкий ответ: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием» (Лк., 3: 14). Он никоим образом не отвращал их от несения военной службы.

Война по букве и духу «священного писания» иногда может быть добрым делом, а носящие оружие люди не только добродетельные (Мф., 8:10), но и благочестивые (Деян., 10: 1).

Сектантские мудрствования, в первую голову ВЦ ВСАСД, в отношении войны крутятся вокруг шестой заповеди «не убивай» (Исх., 20:13). Но речь здесь идет о лишении жизни из ненависти, гнева и т. д. Отнюдь не всякое отнятие жизни есть законопреступное убийство. По смыслу «священного писания» нет ничего выше защиты Отечества, своих родных и близких. Как указано в Евангелии от Иоанна: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин., 15:13).

А в первом послании апостола Павла к Тимофею указало на последствия пренебрежения интересами близких:

«Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим., 5:8).

Так на какую же принадлежность к своему народу могут претендовать фанатики ВЦ ВСАСД в свете этих ясных указаний Нового завета? Ведь они клянутся в верности ему. Следовательно, уже с богословской точки зрения они — клятвопреступники, отступники от веры.

Конечно, и это следует всячески подчеркнуть, речь идет о главарях секты. Ее рядовые участники, обычно люди темные, имеют самое отдаленное представление о противоправных замыслах тех, кто претендуют на «руководство» в общем своими очень считанными сторонниками. Кому и чему верны эти самые главари?

Паскудная брошюра ВЦ ВСАСД «Защита шестой заповеди» открывает, кто их духовные предтечи и чему они поклоняются. Активисты адвентистов-реформистов с большим нажимом напоминают, что исповедуемое ими кредо пошло из Соединенных Штатов, где в 1864 году и появился, как они себя именуют, пресловутый «верный народ божий». Они силятся привести весь сложный спектр общественных движений в США к единому знаменателю — примерно к проповеди адвентистов. В брошюре так и сказано: «Вспомните хотя бы прошлую войну, которую вела Америка во Вьетнаме. Как много молодых людей там отказывались идти на войну во Вьетнам, не являясь на призывные пункты, сжигали повестки, при этом руководствуясь или религиозными мотивами, или вообще чувствами справедливости и гуманизма».

Мыслящая американская молодежь не шла на ту войну, не отвергая вооруженную борьбу как таковую, а не желая участвовать в преступной империалистической агрессии. Злой умысел пропагандистов ВЦ ВСАСД — как на ладони. Справедливое движение протеста в США против американской агрессии в Юго-Восточной Азии они силятся изобразить претворением в жизнь доктрин адвентистов-реформистов!

И еще одна их цель — на этом примере попытаться толкнуть на позиции лжепацифизма верующих в Советском Союзе. Потуги недоучек, каковыми являются «теологи» ВЦ ВСАСД, опереться на знание «священного писания» могут вызвать разве улыбку. Однако эти «теологи», связанные с западными подрывными центрами, пытаются внести посильную лепту в создание искаженного представления о Соединенных Штатах как о стране «бога и моей», «средоточии миролюбия».

А вот как обстоит дело в действительности в США в этих вопросах, стоит посмотреть. Взглянуть на изнанку риторики насчет стремления правителей этой страны к миру. Это вдвойне, втройне необходимо, так как риторика эта опирается на фундамент богословия. Удобно проследить все это на примере острейшей проблемы ядерного оружия.

Н.Н.Яковлев «Религия в Америке 80-х», М., «Политиздат», 1987.