Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.

Пьетро Аретино

Введение в науку о морали.

О нем:

Баткин Л. Пьетро Аретино как религиозный писатель. М., 2005. 38 с.

устар. Пиетро Аретин (итал. Pietro Aretino; 20 апреля 1492, Ареццо — 21 октября 1556, Венеция) — итальянский писатель Позднего Ренессанса, сатирик, публицист и драматург, ведущий итальянский автор своего времени, благодаря своим сатирам и памфлетам заработавший прозвание «бич государей, божественный Пьетро Аретино» («il flagello de' Principi, il divin Pietro Aretino», считающийся некоторыми исследователями предтечей и основателем европейской журналистики, «праотцом журналистики».

Родился в Ареццо в семье сапожника (по другим указаниям, вне брака), назвался Аретино (то есть «аретинец») по родному городу, свое «подлое» происхождение в дальнейшем не афишировал.

Образования не получил, в 14 лет ушёл из дома и бродяжничал, попробовав множество профессий. По некоторым указаниям, был изгнан из Ареццо за язвительный сонет, написанный им против продажи индульгенций — хотя эти данные не совпадают с информацией о возрасте. Из дома отправился в Перуджу с целью изучить переплетное мастерство. Некоторое время учился там в университете, но был исключен за вольнодумство. По некоторым данным, учил живопись и был исключен, когда изобразил Деву Марию с лютней в руках. Скорее всего, прожил в Перудже около 10 лет, овладев там начатками латыни.

Из Перуджи перебрался в 1516 году в Рим. Там началась его карьера в доме самого богатого из римских банкиров, Агостино Киджи.

...он сразу обратил на себя всеобщее внимание тем, что не был похож на других. У него не было почти никакого образования, латынь он знал весьма приблизительно, греческого не знал совсем. И блестящие гуманисты из приближенных Киджи сначала смотрели на нового пришельца свысока. Вскоре у него были обнаружены ещё и новые качества. Юный тосканец не любил оставаться в тени. Он протискивался вперед настойчиво и энергично, не обращая внимания на то, что его локти порою не совсем деликатно упираются в грудь какому-нибудь почтенному гуманисту. Если его пробовали осадить, он отвечал насмешкой, эпиграммой. Если его обижали, если ему пытались стать на дороге, на другой день появлялся сонет, обнаруживавший что-нибудь такое, о чём все говорили втихомолку, но что боялись сказать громко. Аретино не боялся.

Его сатира «Завещание слона», написанная после смерти любимого белого слона понтифика по имени Ганно, была полна язвительных шуток по поводу папского клира, и стала пользоваться такой популярностью, что привлекла внимание Льва X, который начал покровительствовать сатирику. К этому времени Аретино стал известен благодаря целому ряду остроумных и злых «пасквинатов», высмеивавших то одного, то другого из папских придворных. Такое название они получили, так как их тексты вывешивались на статуе Пасквино в Риме, близ площади Навона. В это время он заручился покровительством кардинала Джулио Медичи.

При новом папе Адриане VI (бывшем воспитателе императора Карла V, сыне утрехтского лодочного мастера — не ровня итальянским аристократам) из-за «пасквинатов» и своей активной деятельности против победившего кандидата на предшествовавшем конклаве, был вынужден скрыться в Мантуе: «после смерти Киджи и Льва X Аретино должен был бежать из Рима, потому что новый папа Адриан VI, больно задетый его стишками в дни конклава, хотел расправиться с ним по-серьёзному». В Мантуе пользовался покровительством герцога Федерико II Гонзага. Кардинал Джулио Медичи отправил его к своему родственнику, и Аретино поступил на службу к кондотьеру Джованни делле Банде Нере Медичи.

Через год после того, как кардинал Джулио Медичи стал следующим папой Климентом VII в 1523, Аретино снова вернулся в Рим. Однако после скандала, связанного с публикацией «Сладострастных сонетов» («Sonetti lussuriosi», 1525), представляющих собой стихотворные подписи к порнографическим рисункам Джулио Романо, опять покинул Вечный Город. Вдобавок, ему угрожал убийством (и даже способствовал получению раны от кинжала в июле 1525) один из пострадавших от его пера, епископ Джованни Джиберти, папский датарий. «Покушение удалось не вполне. Аретино спасся, тяжко раненный. Виновника назвать было нетрудно. Рим указывал на него пальцами. Аретино требовал у Климента наказания бандита и его подстрекателя, но папа на это не решился. Затаив месть, Аретино покинул Рим».

Он начал путешествие через северную Италию на службе у различных дворян, отправившись, во-первых, обратно к Джованни делле Банде Нере. Через некоторое время Джованни умер на руках Аретино от раны, полученной в стычке с ландскнехтами Фрундсберга у Говерноло, в ноябре 1526 года. Аретино тогда обратился к своему старому покровителю в Мантуе, маркизу Федериго Гонзага. Но папа Климент, которого он продолжал преследовать своими сатирическими сонетами и «предсказаниями», пригрозил послать к нему второго убийцу, а Гонзага боялся осложнений с Римом.

Тогда Аретино обосновался в Венеции, самом анти-папском городе Италии и, как с удовольствием отмечал он позже, «месте всех пороков». Венеция оставалась в этот момент республикой, не имела государя (и соответственно придворных), жизнь там была веселая, да вдобавок, в эту эпоху она была центром книгопечатания в Европе.

Для Аретино же в Венеции наступил главный период творчества и расцвета славы. Он стал чрезвычайно популярным в Италии благодаря своему остроумию и язвительности. Государи, стремясь добиться его благосклонности и боясь его острого языка, слали ему денежные подарки и выписывали пенсии. Он же в ответ ставил им на службу свое перо и снабжал информацией. Любопытно, что Аретино удалось втянуть в эту систему обеспечения своего благосостояния огромное количество владетельных лиц.

В 1530 году дож Андреа Гритти добился некоторого мира между Аретино и епископом Джиберти. Епископ Виченцский помирил его с Климентом VII и отрекомендовал его также с лучшей стороны императору Карлу V, который дал писателю богатые подарки и назначил жалованье. Аретино начал обильно пользоваться покровительством государей, не забывая одновременно по ним прохаживаться в соответствии со своим прозвищем «бич государей». Помимо Козимо Медичи и императора ему покровительствовал герцог Урбино, князь Салерно, маркиза Дель Вазо. Подарки слали также даже султан Сулейман, мавританский пират Хайр-ад-Дин Барбаросса, Фуггеры из Германии, многие другие лица.

 

Аретино получал щедрые подарки, при этом совершенно бесстыдно торговал своими панегириками и эпиграммами, за что Тициан называл его «кондотьером от литературы». Литературная энциклопедия пишет о нём: «знаменитый публицист, памфлетист и пасквилянт … создавший себе положение и богатство исключительно своим пером». «Из своего безопасного гнезда в Лагуне он с одного взгляда понимал все, что происходило в Европе наиболее примечательного; на все он имел глаз, великолепно лавировал между могущественными противниками, из всего извлекал немалую пользу. И подобно тому как государи через послов, он через посредство друзей, был всегда в курсе малейших событий». Сочинения и письма, написанные Аретино, распространялись большими тиражами и очень влияли на общественное мнение.

Буркхардт, который очень не любил Аретино, пишет о нём так: «он держал всех знаменитых людей Италии как бы в состоянии осады; сюда шли подарки иностранных правителей, которые нуждались в нём или боялись его пера. Карл V и Франциск I одновременно платили ему пенсию, ибо каждый из них надеялся, что Аретино досадит другому; Аретино льстил обоим, но склонялся скорее на сторону Карла, поскольку он был господином в Италии. После победы Карла V над Тунисом (1535 г.) этот тон переходит в смешное обожествление; дело в том, что Аретино не переставал надеяться, что с помощью Карла станет кардиналом. По всей вероятности, он пользовался особым покровительством и как папский агент, ибо посредством его высказываний или умолчаний можно было оказывать давление на мелких правителей Италии и на общественное мнение». Герцог Козимо Медичи ежегодно, несмотря на свою бережливость, выплачивал ему определенную сумму, достаточно высокую, так как опасался влияния Аретино в качестве агента Карла V.

«Аретино пришло однажды в голову заказать медаль, на одной стороне которой был его портрет, а на другой он же изображен сидящим на троне, в длинной императорской мантии, а перед ним толпа владетельных государей, приносящих ему дар. Кругом надпись: i principi, tributati dai popoli, il servo loro tributano, то есть государи, собирающие дань с народов, приносят дань своему рабу».

Благодаря своей публицистике он пользовался влиянием: «в Риме при Клименте он помог маркизу Мантуанскому добиться своих целей; он поддержал кандидатуру Козимо Медичи, сына Джованни делле Банде Нере, в герцоги Флоренции; без Аретино предшественник Козимо, герцог Алессандро, никогда не стал бы зятем Карла V; он спас Ареццо от разгрома, избавил Перуджу от большой опасности».

Его приглашали жить к себе различные государи, но Аретино предпочитал не покидать Венецию: «Пока ехали по венецианской земле, Аретино был рядом с императором, занимал его, заставлял смеяться так, что Карл пригласил его ехать с собой в Вену. Немного не доезжая границы, Аретино скрылся в толпе, и его не могли найти». Звали его к себе турецкий султан, Козимо Медичи, а его соотечественник папа Юлий III вызвал его в Рим, как гласили слухи, чтобы дать кардинальскую шапку. Но Аретино вернулся без нее, гордо рассказывая, что отверг ее. Папа Климент сделал его рыцарем-госпитальером, а позже папа Юлий III записал его в рыцари ордена св. Петра. Когда Карл V предложил возвести его во дворянство, он действительно отклонил эту честь по причине связанных с нею обязанностей и требуемых доходов (Тициан от Карла графский титул принял).

В 1529 году Аретино отозвался не очень почтительно о Федериго Гонзага в присутствии мантуанского посла. Посол велел ему сказать, что если так будет продолжаться, то Аретино не спасется от него и в раю. Аретино извинился. Затем, когда он прошёлся по придворным Федериго в «Предсказании» 1529 года, тот попросил передать ему, что он велит дать ему несколько ударов кинжалом в самом центре Риальто. Эрколе д'Эсте подсылал к нему убийц, те не дождались и ушли из дома, ранив одного из «ганимедов» Аретино. Английский посланник, когда Аретино начал жаловаться, что давно не получает пенсии от Генриха VIII, нанял «брави», велел его подстеречь и избить палками. После этого, впрочем, флорентийский секретарь писал: «Английский посол запятнал ту свободу, которая дарована ему (Аретино) всеми христианскими государями». Общественное мнение осудило англичанина за то, что тот нарушил свободу «секретаря мира» - т.е. речь идет о прообразе журналистской неприкосновенности.

В венецианскую сеньорию также поступали жалобы других послов за неподобающие высказывания Аретино, после чего ему делалось формальное внушение – но удары кинжала, которые он бы получил в других городах Италии, ему больше не угрожали по-настоящему благодаря защите Республики. Предполагают также, что Аретино снабжал венецианских дипломатов секретными сведениями.

Многочисленными были нетитулованные соперники. Из них основные: знаменитый поэт Франческо Берни, автор новелл и диалогов Антонфранческо Дони (1513-94) и поэт Никколо Франко (1515—1570). По доносу одного из них после смерти писателя его книги будут внесены в Индекс запрещенных книг, также благодаря их наветам биография Аретино веками наполнялась нелицеприятными подробностями.

В Венеции Аретино близко сошёлся с Тицианом (который написал ряд его портретов). В свою очередь, Аретино с большой выгодой для художника продал ряд его картин французскому королю Франциску, с которым он (равно как и с другими влиятельными людьми Европы) вёл переписку.

Он стал посредником между меценатами и художниками, которых он «рекламировал» своим пером. «Даже Тициан, которому не приходилось искать заказчиков и который хорошо умел считать свои дукаты, охотно сваливал на Аретино переговоры о своих картинах». Кроме того, в своих письмах он постоянно расхваливал венецианские муранские вазы, фабрика которых принадлежала Доменико Балларини.

Вазари пишет: «Когда Пьетро Аретино, знаменитейший писатель наших дней, приехал перед разгромом Рима в Венецию, он стал ближайшим другом Тициана и Сансовино. Это послужило Тициану на честь и на пользу, так как Аретино распространил его славу настолько же далеко, насколько обширны были пределы, в которых он властвовал своим пером, и в особенности — перед видными правителями, как об этом будет сказано в своем месте».
Известен исторический анекдот о взаимоотношениях Аретино с другим знаменитым венецианцем — Тинторетто. По своей натуре Аретино очень злословил по поводу художника, пока однажды тот не пригласил его в свою мастерскую, чтобы написать портрет. Не успел Аретино устроиться поудобнее, чтобы позировать, как художник внезапно вытащил кинжал. Испуганный Аретино, решив, что Тинторетто будет мстить, спросил в испуге, чего тот хочет. Тинторетто холодно попросил Аретино не двигаться, так как он использует кинжал как линейку, чтобы произвести измерения. После этого случая Аретино никогда не говорил плохо о художнике, и они в итоге стали друзьями.

«Архитектор и скульптор Сансовино, писатель Пьетро Аретино и Тициан составили блестящий триумвират, царивший на венецианской культурной сцене в течение нескольких десятилетий». В Венеции Аретино поддерживал дружеские отношения со многими видными итальянскими художниками — Тицианом, Сансовино, аретинцем Вазари, Джулио Романо, Себастьяно дель Пьомбо, из писателей — Джовио, Бембо, Бернардо Тассо. Также его другом и главным издателем стал печатник Франческо Марколини.

В письме к дожу Аретино обозначит одну из причин, по которой он больше не покинет Венецию никогда: «Поняв в свободе великой и доблестной республики, что значит быть свободным, отныне и навсегда я отвергаю дворы». Ещё он говорил: «Я свободный человек милостью Божьей. Я не иду по следам Петрарки или Боккаччо. Мне хватает моего собственного независимого духа». Формулировка per la grazia di Dio uomo libero стала одним из характерных его определений. (Любопытно, что по указаниям исследователей «взгляды свои на независимость писателя Пушкин заимствовал, читая в личной библиотеке графа Воронцова труды Пьетро Аретино»).

Он жил на широкую ногу в своем роскошном дворце на Канале-Гранде, окруженный учениками, почитателями, прихлебателями, любовницами, и наслаждался плодами своей европейской славы до самой смерти в возрасте 64 лет в собственном доме на Рива дель Карбон.

Живу я свободно, — писал Аретино, — в удовольствиях и могу поэтому считать себя счастливым. Из всех металлов, всяких рисунков выбиваются в честь мою медали. Мой портрет выставляется на фронтонах дворцов. Голова моя, как голова Александра, Цезаря и Сципиона, изображается на тарелках и на рамках зеркал. Одна порода лошадей получила мое имя, потому что папа Климент подарил мне такую лошадь. Канал, омывающий часть моего дома, называется Аретинским, женщины в моем доме носят имя Аретинок; говорят о стиле Аретино. Педанты скорее лопнут от бешенства, чем дождутся такой чести.

Фейербах, Ансельм. «Кончина Пьетро Аретино», 1854
Придерживался бисексуальной ориентации. Так, в одном из писем Джованни Медичи от 1524 года он пишет, что случайно влюбился в женщину, и поэтому временно переходит от мальчиков к девочкам. «Женщины занимали в его душе колоссальное место. Его биографы называют десятками имена женщин, которые были ему в разное время близки, и никогда не могут поручиться, что не пропущена ни одна из его любовниц. Конечно, Аретино, вполне во вкусе своего времени, любил не только женщин».

Известна трогательная история его любви к Пьерине Риччья. В 1537 году его ученик женился на 14-летней девушке, хрупкой и тонкой, с большими черными глазами и неизлечимой болезнью. Аретино принял ее как дочь, отношения его к ней сначала были чисто отеческие. Муж скоро бросил Пьерину, она стала изливать свое горе Аретино. В 1540 году их отношения перешли в другую стадию. Но болезнь девушки разыгралась, и 13 месяцев Аретино, «которого принято считать вульгарным развратником, изображал из себя самую нежную, самую заботливую сиделку. Выздоровев, Пьерина сбежала с каким-то юным ловеласом. Письма Аретино сохранили следы удара, который нанесла его душе эта измена… Но когда четыре года спустя Пьерина, жалкая, покинутая, умирающая, пришла к нему опять, он забыл все, стал ухаживать за ней с прежним самоотвержением. И когда она умерла у него на руках, ему казалось, что сам он умер вместе с нею».

Он был отцом двух дочерей, которых он назвал Адрией в честь Венеции и Австрией в честь Карла V. Матерью первой, а может быть и второй, была Катарина Сан-делла.

Никогда не упускал случая похвастаться, что был верующим человеком, в то же время современники считали его нигилистом. Усердно писал жития святых, перелагал псалмы[5]. Современники же говорили, что у Аретино были заготовлены колкости против каждого, кроме Бога, и то потому, что они не общались друг с другом.

По легенде, смерть Аретино стала следствием услышанной им на пиру непристойной остроты; разразившись хохотом, Аретино якобы упал и размозжил себе череп.

Похоронен в Венеции в церкви Сан-Лука.

Имя «Аретино» («Аретинец») Пьетро впервые использовал в сборнике петраркистских стихов «Новое собрание творений плодовитейшего юноши Пьетро, художника-Аретинца» («Opera Nova del fecundissimo giovene Pietro pictore Aretino» , 1512).

В 1521—1522 гг. получил широкую известность как автор сатирических стихов («пасквинат»). В 1525 году написал свою первую пьесу — «Комедия придворных нравов», где высмеивал папский двор, за ней последовали другие. Также писал стихотворные и прозаические памфлеты в форме «предсказаний» (giudizii), направленные против государей и политиков, расходившиеся в большом количестве экземпляров.

Европейская слава Аретино пошла с его пяти «Диалогов», три из которых были изданы под названием «Рассуждения» (в 1534, 1536, 1539 гг.). В эпическом жанре — продолжение «Неистового Роланда» Ариосто (неоконченная эпическая поэма «Марфиза». Аретино создал также ряд религиозных произведений, главным образом, романизированные жития.

В 1558 году, через два года после смерти писателя, все сочинения Аретино были занесены в Индекс запрещенных книг по доносу его врагов, обвинивших его в еретических высказываниях и мнениях.