ПЯТЬ ВОПРОСОВ К ОТЦУ АЛЕКСАНДРУ
И ЕГО ОТВЕТЫ
Оп.: Прот. Александр Мень. Практическое руководство к молитве. Рига, 1991.
Эти вопросы возникли в процессе чтения Евангелия и последующего обсуждения с моими сестрами по приходу. Я задала их отцу Александру в письменном виде (как это было принято между нами). Обычно он отвечал очень коротко, несколькими фразами, устно или отпечатанными на машинке, но на этот раз вручил мне кассету: «Я решил наговорить ответ».
Весь нижеследующий текст, включая сами вопросы, - запись с магнитофонной кассеты. Это было в июне 1983 г.
София Рукова
Вопрос первый.
Как понимать Церковь как Тело Христово и Христа - как Главу ее? 1)
С внешней точки зрения, Церковь есть сообщество людей. Для того, чтобы понять ее природу, часто прибегают к аналогиям, взятым из социальной жизни. Поэтому Церковь иногда воспринимают как союз людей, группу людей, иерархическую структуру; указывают на правовые нормы, которые связывают Церковь в единство. Что же такое Церковь? Вот, апостол Павел прибегает - ну, как бы сказать - к биологическому сравнению: он называет ее телом 2) или, как бы мы сказали, организмом.
Это очень важное определение, которое, хотя является метафорическим, но подводит нас к самой тайне истинной Церкви. Человек может видеть в Церкви чисто внешнее: обряды, иерархию, ложную противоречивую историю. Апостол же указывает нам на сущность ее - она уже есть некое органическое единство, таинственно, мистически связанное с Самим Христом. Это вот та реальная Церковь, которая находится под покровом преходящих временных исторических явлений. Это та Церковь, которую Христос основал. Это - ее душа... органическое тело, органическое единство.
Высшей целью мироздания является то состояние его, когда все будет пребывать во всем. Наш мир есть мир разделения. Человеческий род являет собой картину страшного разделения и распада. Тот идеал, который нам начертывает грядущее, христианская эсхатология, - это идеал единства. И он не просто отвлеченный идеал, а нечто реально поселенное в этом мире, вырастающее как растение из зерна, и посеяно вот это будущее единство. Церковь Христова - живой единый организм, подобный виноградной лозе, по слову Спасителя.
Кроме того, понятие тела, организма указывает нам на многообразие ее проявлений и на неоднородность ее целого.
Апостол Павел специально подчеркивает, что в Церкви, как в теле есть различные органы, имеющие различные функции; что все призвания в Церкви имеют свое значение, как в теле имеет значение каждый его орган. Это, как выражались православные богословы, - соборность, - некое духовное единство, единство не такое, которое нивелирует все различия, которое образует такую безликую массу, - наоборот, единство, которое оставляет неповторимым каждую личность и каждое отдельное призвание. Вот почему апостол называет ее телом.
В отличие от общества людей, где «каждый за себя, один Бог - за всех», и в отличие от общества людей, где все - на одно лицо, здесь есть единство, которое бережно хранит отдельные части свои. Каждая овца имеет ценность в очах Божиих.
Глава - Христос. Тут совершенно ясная аналогия. Дело в том, что в организме голова является средоточием как бы управления; средоточием не только жизни, но и мысли, но и духа, носителем высшей функции организма. Так вот, Христос является именно таким центром вот этого сообщества, но не просто сообщества людей, но людей, которые теснейшим образом, в органическом единстве связаны со Христом. Понятие о Церкви как Теле Христовом есть понятие ее Христоцентричности, ее собранности вокруг Христа и не только собранности вокруг, ко и живейшей связи. Это связь всего целого с Ним и каждого в отдельности. Это,конечно, отводит, отрицает или отстраняет на задний план все юридические представления, все социальные, несоциоморфные аспекты Церкви. Когда говорят о Церкви как иерархии, это значит, игнорируют понятие о мистическом Теле Христовом. И еще одно:
Христос-Спаситель захотел, чтобы в жизни Его верных продолжалась Его земная жизнь, чтоб мы были Его глазами, Его руками; чтоб в нас Он воплощался. Это очень важный момент.
«Не я живу, но живет во мне Христос», - говорит апостол. Это значит, что в Церкви, в общине верных, Христос живет. Не просто живет как идея, а живет как сила, как Дух. И тем самым Он превращает эту общину в Свой инструмент, в Свое Тело.
Вопрос второй.
Как Вы понимаете Воскресение и Вознесение Христа? 3)
Воскресение Христово есть победа над смертью в принципе. Первый Человек, - а Христос был по естеству Своему и совершенным человеком, - первый Человек, «Первенец из мертвых», побеждает смерть, воскрешается Богом... Воскрешается жизнь, предваряя тем самым грядущее Воскресение. В тайне Своего Воскресения Христос создал Церковь. Если бы Христос не воскрес, то не было бы и Церкви. Вы все знаете, каково было состояние учеников, насколько мало было посеянное зерно, насколько трудно было предположить, что из этого маленького зачатка что-то разовьется. И именно тайна Воскресения, и именно явление живого Христа людям после Распятия, людям отчаявшимся, потерявшим веру, совершило переворот среди учеников и положило основание для будущего. Очень важно подчеркнуть, что апостол Павел, перечисляя явления Воскресшего, ставит в один ряд с ними и видение ему у порога Дамаска. А мы могли бы продолжить, что каждое открытие человеком Христа есть продолжение явлений Воскресшего в разных формах, но тем не менее Он продолжает являться. Его Воскресение означает, что Он остался на земле, что Он здесь с нами, что Он живой, не что его наследие - Его мысли, Его идеи, - а Он Сам остался с нами. Он воскрес для того, чтобы быть в человеческом роде и являться, как Он являлся Павлу, каждому из нас, если мы захотим Его воспринять, а иногда является тем, кто не хочет Его воспри-нять, но Бог видит глубину каждой души и знает, кого пробудить от сна.
Что касается Вознесения, то оно может пониматься и как последнее - зримое - явление Христа, но может пониматься и более глубоко.
В «Символе веры» мы читаем, что Господь вознесся и воссел одесную Отца, т.е. пребывает там, где Бог. Тем самым можно сказать, что Он пребывает повсюду, что с момента вознесения Он перестает пребывать только в одном, локализированном месте, а что Он как бы воплотился во всей Вселенной. Боговоплощение является вторым великим актом после сотворения мира. Боговоплощение есть искупление, т.е. приобщение человека к божественному; и не только человека, но и, в конце концов, всей Вселенной, всего лона, в котором действует Господь-Творец.
Вопрос третий.
Почему «Дверь» одна и «никто не может придти к Отцу, как только через Меня? 4)
Потому что все догадки о Боге, мистический опыт людей - это всегда, главным образом, человеческое - то, что человек может узнать о Боге, как он может к нему приблизиться. Между тем, то, что Бог дает нам, - Сам, - дано во Христе. Он есть максимальное приближение Божественного к человеку. Для того, чтобы постичь Бога, человек должен перестать быть человеком. А для того, чтобы постичь Богочеловека, мы можем оставаться людьми. Для этого Он и стал одним из нас, чтобы наступил момент диалога. И нет другого, через которого можно было бы придти. Поэтому Он есть «дверь» в Вечность.
Разумеется, всякая религиозная мысль, всякое религиозное чувство в той или иной мере приближает человека к Богу. Но глубочайшее и единственное приближение - через Христа. Вы можете спросить: а как же быть с людьми, которые Христа не знают? Виноваты ли они в этом? Есть тайна: мы можем думать, что Христос действует и среди этих людей... анонимно. Они могут не знать Его имени, но каким-то мистическим образом Он может приходить к ним. Потому что в глубине только Он и остается настоящей подлинной дверью. Все это человеческое - религии, законы, обряды; все это может быть прекрасным. Религия может быть очень высокой, а может быть страшной и дурной. Но Христос предлагает нам иное: предлагает Самого Себя - не религию как систему предписаний, а опыт общения с Ним, который приводит людей к Самому Богу. Он есть дверь...
Тут сказано, что «многие придут от Востока и Запада и возлягут на лоне Авраамовом...» 5) Речь идет о язычниках, которые обратятся ко Христу; это выражение связано с мессианскими представлениями Ветхого Завета, когда говорилось о Царствии Божием, в которое придут люди со всех концов земли...
Вопрос четвертый.
Почему должен придти соблазн? 6)
В условиях нашего мира, в условиях мира, где совершается непрестанная борьба между светом и тьмой, между правдой и ложью, между жизнью и смертью, - верным нет основания думать, что они будут поставлены в какие-то исключительные условия. Господь никогда этого и не обещал. Он говорил о том, что искушения обязательно постигнут нас. Даже Он Сам был подвергнут искушениям. В соблазнах испытывается бескорыстная вера человека. Когда древний Израиль был освобожден из Египта, прежде чем придти в Землю обетованную, он должен был пройти по пустыне. И там было много соблазнов: соблазн войны, соблазн ропота, соблазн отчаяния... Но человек должен через все это пройти, для того чтобы быть достойным Земли обетованной...
Вопрос пятый.
Самый трудный вопрос: почему человек подвластен греху, даже когда сопротивляется ему, не хочет его творить ни словом, ни мыслью? В чем его механизм?»
Вопрос этот труден, потому что мы не до конца знаем «структуру» человека, то, что здесь названо «механизмом». Человеку преображение дается нелегко. В нашей крови, в нашей природе находится та дисгармоничность, которая порождает грех. И она настолько массивная, настолько подавляющая, что сила добра часто оказывается на поверхности, не успевая пустить корни глубоко внутрь. И одним из выводов апостола Павла было то, что человек не способен сопротивляться греху. «Бедный я человек, кто избавит меня от этого тела смерти?» 7) - говорит он. - «Два человека живет во мне...» 8) Два человека... Один - новорожденный, подлинный, духовный, а другой - ветхий, уходящий корнями в бесчисленное множество поколений...
Все, что совершается в мире, есть борьба Логоса с Хаосом, борьба Света, гармонии Божией с темнотой. А в человеческой природе это есть борьба Нового Адама с ветхим. И в этой борьбе человек не одинок: Господь его не оставляет. «С терпением будем проходить наш путь, - говорит апостол, - взирая на Наставника и Свершителя веры Иисуса» 9). Он вошел в этот мир, где были искушения, страдания и смерть. Все это принял, через все прошел, для того, чтобы остаться с нами. И вверившись Ему, мы получаем прощение. У каждого человека это может протекать по-своему. Есть люди, которые во многом победили грех, но безгрешным не стал никто. Именно поэтому мы все нуждаемся в прощении. Ложно то представление, которое выразил фарисей 10), считавший, что он уже сделал все для того, чтобы стать святым, и только ждал, чтоб Бог воздал ему по заслугам. Но мы говорим: «Помилуй». «Помилуй», потому что мы нуждаемся в прощении...
Прощение - это есть выражение любви Божией. Фактически, это величайшее счастье и радость, что мы существа несовершенные, как бы недоразвившиеся существа, не в силу своей природы, а в силу данной нам благодати, можем тем не менее, находясь во грехе, надеяться, что Господь нас вырвет из этих клещей. А жизнь есть борьба. Это старая истина. Борьба с грехом - составная часть жизни христианина. Но он никогда не должен думать, что он способен полностью все одолеть. Нам всегда следует помнить, насколько мы еще несовершенны. Но это не есть повод к унынию. Есть Тот, Кто пришел в темный мир, чтоб нас тут не оставить, чтобы в конце концов нас привести к Свету.
1) См. Еф 1:22,23; Кол 1:18.
2) См.1 Кор 12:12-27
3) Кол 1:18
4) См.Ин 10:7,9 и Ин 14:16
5) Ср. Мф 8:11 и Лк 16:22
6) Мф 18:7, Лк 17:1
7) Рим 7:24
8) Ср.7:22-23 и Гал 5:17
9) Евр 12:1
10) См. Лк 18:9-14
*
Рукова С., прихожанка, автор книги об о.А.
Софья Рукова: "Однажды, в связи с какой-то простой житейской ситуацией, о.Александр
сказал мне: "В своей жизни с очень юного возраста я руководствуюсь одним-единственным
вопросом: "зачем?". Вот и вам, Соня, рекомендую: что бы вы ни намеревались
делать (сказать, написать, поступить), - задавайте себе вопрос: "зачем?"
И ответ подскажет вам правильное решение" (Приходская газета храма свв. Космы
и Дамиана в Шубино. - №21. - 2000 г. - С. 6).
*
О работе отца Александра над иллюстрациями для Библиологического словаря
У меня дома хранится машинописная копия одного из томов Словаря с самой короткой дарственной надписью рукой отца: "Соучастнику". Вручая мне после службы этот неожиданный подарок, отец сказал:
- Я сознательно не писал Ваше имя, из соображений … - он показал взглядом на потолок (где-то там находилось подслушивающее устройство). - Но когда-нибудь мы все откроем …
Так вот, о работе отца Александра и моем "соучастии". В самом начале 80-х гг. отец Александр обратился ко мне с вопросом:
- Я задумал написать большой словарь по библиологии. Как, по-вашему, сколько мне потребуется времени?
К тому времени я уже около 15 лет работала старшим научным редактором в издательстве "Советская энциклопедия" и хорошо представляла всю сложность задуманного отцом предприятия. Поэтому вопрос меня не удивил.
- Во сколько томов Вы хотите уложить его? - спросила я. Разумеется, имелись в виду машинописные тома.
- В три, - ответил он.
Зная уже, неуемную трудоспособность отца, я возразила:
- Значит, не менее пяти. А сколько человек будет писать? Один Вы?
- Да.
Я прикинула вслух:
- Мы уже около 15 лет работаем над 5-томной математической энциклопедией. 5 человек, куча авторов да всевозможные редакции - иллюстраций, библиографии и прочее. И нам еще понадобиться лет пять (позднее это подтвердилось). Значит, Вам потребуется не менее 10 лет.
- Не годится. Мне надо быстрее.
- Но отец! А словник? Это же тоже немалое время.
- Уже составляется …
- Ну, тогда … у меня нет слов.
Этот диалог я воспроизвела почти дословно - слишком часто я вспоминала его, наблюдая за работой отца.
А вот каким образом он подключил меня - не помню. Зная, что почти сразу - с первых букв. Потому что на протяжении более 5 лет мой суточный режим все чаще становился непрерывной сменой деятельности: утром - на службу в Новую Деревню (если она была в этот день; 2 часа дороги в один конец), где я служила регентом и уставщиком, потом - на работу (редактирование сложных математических статей), по окончании рабочего дня домой - готовить ужин, разводить реактивы, вешать на окно черную штору, превращать одну комнату в фотомастерскую, переснимать полученный от отца иллюстративный материал, пообщаться попутно с мужем и сыном. И только около 12 часов ночи я запиралась в комнате и начинала печатать снимки, проявлять новые пленки. Чтобы не уснуть, пила 0,5 литра крутого черного чая, заваренного кипящим молоком.
Иногда, после одного - двух часов сна - снова в Новую Деревню, в лучшем случае на работу. Суббота и воскресенье полностью были заняты в Новой Деревне: смены у меня не было.
Переснимание материала осуществлялось самыми кустарными средствами: фотоаппарат "Зенит" со съемным объективом (около 1 кг весом), набор колец к нему (для съемки очень маленьких фото или иллюстраций), лампа в 500 ватт с держателем, который можно прикрепить к столу, стулу или полке. Все снимки на выдержке в 1/30 сек. Для печати - огромный увеличитель "Крокус", который мне приобрели по просьбе отца.
Но как отец Александр доставал этот материал, чтобы проиллюстрировать Словарь "картинками"! Он придавал большое значение иллюстрациям. Художник по натуре, он неутомимо искал и находил то, что считал наиболее удачным для данного текста, - в старых и новых книгах, журналах, справочниках. Использовал все свои знакомства, связи собственную огромную библиотеку.
Сколько раз, смущаясь, он обращался ко мне с такого рода просьбами:
- Мне тут привезли книгу из Сорбонны (из Праги, из Канады и т.д.) … Там очень нудный портрет (или: там такая "картинка"!...). Да вот беда - эту книгу надо вернуть через три дня (пять дней, через неделю и т. п.).
- Сделаем отец.
И мы делали.
В другой раз:
- Мне тут один портрет принесли … с Лубянки. Это - фотокопия с какой-то, наверно, десятой фотокопии. Может, получиться?... Вернуть надо поскорее …
Передо мной смутный лик какого-то священника, погибшего в лагерях. За каждым портретом следует несколько фраз о том, кто он ... как о близком, давно знакомом …
В другой раз приносит затрепанный зачитанный журнал, типа "Техника молодежи", и показывает на последнюю совсем "лохматую" страницу обложки:
- Тут я нашел портрет N., который где только не искал!.. Вдруг получится…
И получалось (а лицо там с ноготь!). Его молитвами.
В последние годы (с 1986 г.) я часто приезжала к отцу Александру в Симхоз по его просьбе:
- Если Вам не трудно … Я там нашел очень интересный материал, но - в очень больших и тяжелых книгах. Даже в портфель не умещаются …
Я приезжала. На полу, стульях, на столе - целые штабеля книг (нынешнего кабинета еще не было). Он доставал огромные фолианты, не позволяя мне их поднимать, и мгновенно, без всяких закладок, открывал нужные страницы, с восторгом показывая то, что надо переснять.
Я долго не решалась фотографировать его за этой работой - и робела, и фотопленка была нужна "для дела". Но все же кое-какие снимки сделала. На компьютерной распечатке, которую я получила от Саши Кремлева, эти фотографии помещены под номерами 080 - 083, 086 - 088, 164 - 170.
Готовые фотографии ("переснимки") мы распределили по конвертам, надписывая на них название статьи или темы. Все отпечатки делались в 10 экземплярах.
Потом, уже дома, отец сам наклеивал их в нужное место отпечатанной статьи. Говорил, что отдыхал за этим занятием.
Иногда, не находя портрета, он описывал художнику (давал карандашный набросок), как должен выглядеть человек. И затем, когда рисунок его удовлетворял, я переснимала его.
А негативы (числом 500 или немногим меньше) я, уже после гибели отца, передала в Московский "Фонд имени Александра Меня".
Но главным в Словаре, конечно, были тексты. В начале их перепечатывали несколько человек, но был один, кто все семь томов перепечатал девять раз. И фотографов было - не я одна, но потом отец Александр все негативы передавал мне, чтобы допечатать по мере надобности и держать в одном месте.
Для каждого из нас, - кто редактировал и переводил, кто фотографировал и рисовал или добывал материалы, - работа с отцом Александром была и осталась "праздником, который всегда с тобой".
В заключении не могу не добавить, что в конце 1989 г. По просьбе отца Александра мне привезли из-за границы великолепную профессиональную фотокамеру - японский фотоаппарат "Minolta" с отдельной вспышкой, линзами. Но поработать им при жизни отца пришлось, увы, недолго. |
