Михаил Петрович Мчедлов

Католицизм М.: Политиздат, 1970 г. 272 с.

Российская цивилизация. Энциклопедический словарь.

Его: мониторинг религиозности 1997 г. и 2000 г.

Толерантность. Мчедлов М.П., ред. ISBN: 5-250-01874-2. М.: Республика, 2004. С. 415.

Мчедлов М.П. Православие и ислам: этноконфессион. отношения / М.П. Мчедлов, А.Г. Шевченко, Ю.А. Гаврилов; Ин-т комплекс. соц. исслед. - М.: Наука, 2005. - 10 л. - ISBN 5-02-033422-7 (в обл.)

Директор исследовательского центра "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем.

29 января 2007 года в Москве скончался Михаил Петрович Мчедлов. Мчедлов Михаил (Миран) Петрович. Родился 18.10.1928 в г. Тбилиси. В 1948-1953 – окончил Ереванский Государственный Университет, факультет международных отношений, а затем в 1954-1957 – Московский государственный Университет им. Ломоносова – философский факультет.

Работал редактором философского отдела журнала "Коммунист", зам. директора Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, затем зам. директора Института теории и истории социализма.

Он один из основателей Российского независимого института социальных и национальных проблем РНИСиНП, который почти десять лет являлся одним из ведущих отечественных негосударственных научных центров по гуманитарным наукам и исследованиям.

С 2002 года возглавил Центр "Религия в современном обществе" в Институте социологии РАН. Руководил научным коллективом, исследующим ключевые проблемы российской цивилизации, как веками складывающейся на евразийских просторах полиэтнической и многоконфессиональной общности.

Доктор философских наук, профессор, Заслуженный деятель науки. Выпустил около 350 работ, в том числе такие известные монографии, как "Российская цивилизация" (2003), "Религиоведческие очерки" (2005), "Современные социальные движения и религии" (1985), "Католицизм" (1970).

http://www.nasledie.ru/oboz/N08_00/08_03.HTM:

В иерархии духовных ценностей русского народа никогда не превалировали эгоцентрические черты, а нажива и стяжательство не были мерилом общественного успеха личности. Вопреки описанной М.Вебером западной индивидуалистической и прагматической традиции, русские мыслители, характеризуя черты своего народа, подчеркивали, что он не склонен возводить относительные ценности (к примеру, частную собственность) в ранг священных (М.Достоевский), не склонен поклоняться «золотому тельцу» (Н.Бердяев). Характерно, что большинство российского народа, как показывают социологические исследования, отвергают навязываемые ныне «чужие» правила общения, например, западное видение различных проблем личного и общественного бытия вовсе не исходя из рациональных доводов, каких-то пропагандистских усилий, а из-за несо-ответствия его традиционным представлениям и ценностям.

Профессор Михаил Мчедлов на страницах "НГ-Религий" анализирует термины "традиционные"и "нетрадиционные" религии, отмечая, что значения их в быту, научной литературе и политической риторике обычно не совпадают.
Правовые нормы этими понятиями вообще не оперируют, что нередко приводит к произволу чиновников, произвольно трактующих "традиционность" религиозных объединений.

Если считать основным временной критерий, рассуждает М.Мчедлов, то самыми "традиционными" для России надо признать дохристианские языческие верования. Если за основу взять количество последователей той или иной религии, то необходимо определить минимум верующих, позволяющий считать религию "традиционной": "Так, например, у малочисленных автохтонных народов России (Севера, Сибири и Дальнего Востока) есть свои издревле существующие верования, во многом определяющие их образ жизни. Но можно ли их считать "традиционными" для России в целом?" Использование только территориального признака ученый также считает некорректным: "Когда Польша, Литва, Латвия, Западная Белоруссия входили в состав Российского государства, то католицизм в России имел совершенно иной духовно-культурный статус, нежели сегодня".

Однако, полагает М.Мчедлов, термин "традиционный" можно использовать, "не придавая ему политико-правового измерения и не видя в этом дискриминации других вероисповеданий", если при определении "традиционности" опираться прежде всего на степень влияния вероучения на ментальность народа и становление государственного и национального самосознания. В России такое влияние оказывает Русская Православная Церковь.

М.Мчедлов подчеркивает, что признание исторической роли той или иной конфессии не должно приводить к ущемлению прав других религиозных объединений. "Равенство всех религиозных объединений перед законом - незыблемое конституционное положение, но объем выполняемых ими социальных и духовно-культурных функций у них различен. Такова историческая реальность", - считает ученый. По его мнению, обособление крупных религиозных организаций от остальных не соответствует принципам толерантности. Религиозным организациям, как "традиционным", так и "нетрадиционным" следует искать пути сотрудничества, чтобы "добиваться максимальной реализации позитивного нравственного и общественного потенциала различных религиозных объединений". К религиозным течениям, которые имеют определенные корни в российском обществе и осуществляют сколько-нибудь значимое социальное служение М.Мчедлов относит, в частности, лютеранство, пятидесятничество, баптизм, адвентизм.

По мнению ученого, невозможно точно определить, какая культурно-этическая или религиозная система более истинна, поэтому очень важно признание прав религиозных меньшинств. "Правда, при единственном условии: если меньшинства действуют в рамках закона и не нарушают прав других людей".

М.Мчедлов. В поисках компромисса // НГ-Религии. 2003. 20 августа.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ ВЕРУЮЩИХ В РОССИИ
М.П. МЧЕДЛОВ, Э.Г. ФИЛИМОНОВ

См. его же материал 1997 г.

© 1999 г.

МЧЕДЛОВ Михаил Петрович — доктор философских наук, профессор, директор научно-исследовательского центра "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем.
ФИЛИМОНОВ Эдуард Геннадьевич - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник этого же центра.

Нельзя отрицать, что религиозный фактор влияет на многие стороны общественной жизни России, в том числе и на политическую. Религия стала средством политической борьбы. Религиозные мотивы и ценностные ориентации верующего населения, его социальные, экономические, национальные интересы и нужды не могут сегодня оставаться без внимания реально мыслящих политиков.

В 1997 г. (апрель, сентябрь, декабрь) научно-исследовательским центром "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем был проведен социологический мониторинг (объем выборки 2200 человек; она представляет собой микромодель российского социума по параметрам пола, возраста, образования и некоторым другим характеристикам) с целью выявления большого круга вопросов, связанных с изучением социально-политических позиций верующих. Опросы велись в 60 городах и селах ѕ местах компактного проживания представителей различных конфессий. Исследованием охвачены, в частности, Москва, Казань, Нижний Новгород, Екатеринбург, Калининград, Новосибирск, Архангельская, Владимирская, Тульская, Тверская, Воронежская, Кемеровская области, Ставропольский, Краснодарский, Хабаровский края.

По данным декабрьского опроса среди респондентов оказалось 54,8% разделяющих воззрения православия, 4,1% ислама, 1,7% последователей других религий и 39,4% неверующих. У православных мужчины составляли 47%, женщины ѕ 53%; у мусульман ѕ соответственно 51,2% и 48,8%. Православные респонденты преобладали в группах лиц молодого и среднего возраста (18 ѕ50 лет) ѕ 61,7%, еще выше здесь доля исповедующих мусульманство ѕ 69,3%. Подавляющее большинство верующих имеют среднее (общее или специальное) образование: православные ѕ 72,4%, мусульмане ѕ 73,5%.

В ходе исследования вскрылась интересная особенность: отнюдь не все назвавшиеся православными являются верующими. Многие ощущают связь с православием по традиции, по своему менталитету, по складу бытия или просто исходя из стереотипа: "русский, значит православный". Словом, отрицая свою религиозность при мировоззренческой самоидентификации, опрошенные, особенно молодые, вместе с тем нередко относят себя к православным. Так поступили 56,2% колеблющихся между верой и неверием, 24,1% признающих сверхъестественные силы, 8,8% индифферентных (безразличных) и даже 2,1% неверующих. Православие воспринимается ими не только как религиозное учение (которое они знают плохо), но и как привычная для них культурная среда, национальный образ жизни.

Лет 15ѕ20 тому назад исследователям представлялось, что верующие нашей страны ѕ по преимуществу общественно инертная и пассивная масса (в основном пенсионеров и домохозяек), далекая от проблем, волнующих общество, избегающая какой-либо социальной активности. Видимо, такой взгляд объективно отражал существовавшую в недавнем прошлом реальность. Однако, как показывают исследования 90-х годов, от подобной оценки следует отказаться. В настоящее время сформировался новый тип верующего. Это молодой или среднего возраста человек со средним или высшим образованием, участвующий в общественном производстве и политической деятельности. Он стал важным субъектом социального действия.

Глубокое недовольство материальным положением, чувство социальной безысходности, испытываемые респондентами, сказываются на их общественно-политических ориентациях, не позволяют поддерживать социально-экономическую политику властей. Степень доверия к ним чрезвычайно низка и постоянно падает.

В декабре 1997 г. не доверяли президенту России 66,3% православных, 62,7% мусульман, 56,7% неверующих, правительству ѕ соответственно 55,6%, 50,3% и 50,5%, Государственной Думе ѕ 50,2%, 42,8% и 56%, Совету Федерации ѕ 37,9%, 32,2% и 37,5%. Милиция не пользовалась доверием почти половины опрошенных.

Любопытны данные не только о недоверии институтам власти, но и конкретным политикам ѕ В. Черномырдину (соответственно 55%, 52,5% и 50%), А. Чубайсу (73,7%, 68,8% и 68,4%), В. Жириновскому (63,7%, 68,1% и 64,9). Самым решительным образом оно выражено бывшему президенту СССР М. Горбачеву: верующими ѕ 81,4% и неверующими ѕ 81,5% (доверяют ему соответственно 5,5% и 5%).

По степени же доверия на первом месте находился Ю. Лужков (49,4% православных, 55,3% мусульман, 57,4% неверующих), на втором ѕ А. Лебедь (43,5%, 43,9%, 31,3%), далее идут Б. Немцов (37%, 40,9%, 40,7%), Г. Явлинский (31%, 36,7%, 31,7%), Г. Зюганов (33,1%, 33,4%, 19,3%). Однако при ответе на вопрос, за кого бы они проголосовали на очередных президентских выборах в своем большинстве респонденты предпочли Г. Зюганова: православные ѕ 19,9%, мусульмане ѕ 20,7%, неверующие ѕ 10,7%. (А. Лебедя назвали соответственно 12,9%, 11,7%, 8%, Ю. Лужкова ѕ 10%, 10%, 15,6%). О том, что не будут принимать участие в них заявили 18% православных, 15,2% мусульман и 21,8% неверующих.

Как видим, в общественном сознании россиян, будь то верующие или неверующие, господствует определенное разочарование проводимой правящими кругами политикой, неудовлетворенностью методами осуществления и результатами реформ.

К этому добавляется раздражение, вызванное разгулом беззакония, преступности, коррупции. Львиная доля респондентов (95,2% верующих и 96,1% неверующих) воспринимает ситуацию, сложившуюся в промышленности, как кризисную или катастрофическую, почти аналогична оценка положения в сельском хозяйстве. Столь же пессимистично оценивается ими состояние духовности и морали в российском обществе. Их волнует изрядный рост национальной нетерпимости, усиление этнических противоречий, причины которых усматриваются прежде всего в неправильной политике центральной власти, а также в действиях местных мафиозных структур и политических ошибках, допущенных при решении национального вопроса в прошлом.

В процессе опросов затрагивались проблемы демократических принципов устройства общества. Респонденты отмечали, что в управлении страной не многое зависит от простых граждан: 72% полагают, что демократические процедуры (выборы в парламент и президента) ѕ пустая видимость, заправляют же всеми делами лица, имеющие деньги, а значит обладающие и подлинной властью. Примечательны мнения относительно идеи, способной сплотить общество. На взгляд 33,9% верующих и 36,4% неверующих, она может быть олицетворена в строительстве правового государства.

Соответственно 30,2% и 30,4% видят ее в возрождении России как великой державы. Возвращение страны на рельсы социалистического развития, как главную идею, поддержали 18,8% и 28,5%. Идея объединения и очищения общества с помощью православной веры разделяется лишь 10,8% одних и 1,6% других.

У верующих и неверующих в качестве приоритетных фигурируют ценности, связанные с комфортностью внутреннего душевного состояния, совести человека и его микромира ѕ семьи. Но отметим, среди религиозно настроенных те, кто привержен этим ценностям, преобладают заметнее, чем среди людей, свободных от верований (84,7% против 79,6%). Еще отчетливее разница проявляется в отношении к возможности перешагнуть через свою совесть и моральные нормы во имя достижения материального благополучия или в интересах карьеры. Никогда не могут себе этого позволить 72,2% первых и 65,8% вторых.

Остро переживают стыд за нынешнюю социальную обстановку в стране ѕ 87,8% респондентов из числа православных, 72,5% относящихся к мусульманам и 86,1% неверующих. Ощущением несправедливости всего происходящего вокруг охвачены соответственно 93,2%, 86,3%, 90%. Чувствуют, что так дальше жить нельзя ѕ 76,4%, 67,6%, 73,2%. И все-таки и верующие и неверующие преимущественно остаются оптимистами. На вопрос "Почувствовали ли Вы, что жизнь бессмысленна и безнадежна?" свыше 50% ответили отрицательно и лишь около 16% ѕ положительно.

Без учета социально-политических позиций многомиллионного верующего населения, его социального самочувствия трудно рассчитывать на эффективность деятельности не только властных органов, но и разного рода партий и общественных движений, которые, понимая это, развернули борьбу за умы и сердца людей, подверженных религии.

Особенно в этом смысле активны партии и движения, внесшие в свои названия конфессиональные признаки: Христианско-демократический союз (ХДС), Российское христианско-демократическое движение (РХДД), Российский христианско-демократический союз (РХДС), Российская христианско-демократическая партия (РХДП) и прочие. Всплыв на демократической волне общественного обновления в конце 80-х ѕ начале 90-х годов и потерпев неудачу на выборах в Государственную Думу 1993 и 1995 гг., эти довольно малочисленные группы, порой в несколько десятков человек, не отказались от претензии занять некую политическую нишу под флагом христианской демократии, которая по сути не имеет отечественных корней. В таком направлении действуют и мусульманские политические организации, претендующие на "статус" общероссийских ѕ Союз мусульман России (СМР), общественное движение "Hyp", безуспешно участвовавшие в последней избирательной кампании по выборам в парламент.

В том же ряду ѕ Конгресс русских общин (КРО) (возглавляет депутат Госдумы Д. Рогозин), выступающий "за возрождение духовного и социального потенциала Русской православной церкви, всех других традиционных для российских земель вероисповеданий" [1]. КРО предлагает целую конституционную реформу, согласно которой Россия должна быть признана "православно-мусульманской" страной, а пост вице-президента по квоте ѕ принадлежать мусульманину [2].

Ставку на верующих делает и движение Русское национальное единство (РНЕ) (руководитель А. Баркашов). Отстаивая свободу вероисповедания, сотрудничества с религиозными конфессиями и общинами в той мере, в какой оно способствует укреплению духовных сил русских и россиян, РНЕ заявляет, что опирается "на те старые, присущие раннему средневековью формы православия, которые служили нашим предкам духовной основой при, создании и укреплении Русского государства" [3].

Всероссийское общественно-политическое движение "Духовное наследие" (лидер А. Подберезкин) выступает за единство научных знаний и веры, исходя из того, что возрождение духовности в стране невозможно без Русской православной церкви, что православие всегда несло в себе мощное государственное начало, что оно ѕ "должно стать основой мировоззрения", одним из краеугольных принципов русской "национальной идеи" [4].

Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) тоже сформулировала свою позицию в религиозном вопросе. Подчеркнув преданность принципу свободы совести, она считает, что человек, вступая в партию, не обязан сообщать о своем отношении к религии, так как вера в бога - личное дело каждого. Между коммунистами и верующими много общего в подходе к решению социальных и духовно-нравственных проблем, связанных с поиском путей выхода России из тяжелого социально-политического и духовного кризиса [5]. КПРФ, учитывая современные реалии, отказалась от атеизма, что записано в ее программных и политических документах. По словам Г. Зюганова, в обновленной КПРФ много верующих [6].

Каковы позиции опрошенных по отношению к программным установкам, выдвинутым ныне партиями и движениями? Радикальные рыночные реформы и быстрейшее сближение со странами Запада привлекают лишь 7,7% православных (мусульмане ѕ 15%, неверующие ѕ 9%), в среде которых гораздо больше сторонников поиска самостоятельного русского пути развития ѕ 20,7%, а также приверженцев социализма ѕ 18,3% (у мусульман таковых ѕ 18,8%). Если же перейти к восприятию респондентами самих выразителей и проводников программных установок и целей, т.е. политических партий и движений, картина получится следующая: в общественном мнении лидирующее положение занимает КПРФ. Ее готовы поддержать достаточно широкие слои (православные ѕ 20,5%, мусульмане ѕ 22,5%, последователи иных исповеданий ѕ 22,2%, неверующие ѕ 18,2%). Значительным электоратом располагают Народно-республиканская партия генерала А. Лебедя (соответственно 16%, 16,3%, 19,4% и 15,1%), "Яблоко" (15,6%, 15%, 22,2%, 13%), "Наш дом ѕ Россия" (11,8%, 13,8%, 8,3%, 9,6%). Остальные партии и движения во всех группах одинаково малопопулярны и вынуждены довольствоваться 1ѕ3% голосов.

Интересно сравнить эти показатели с данными изучения электората наиболее крупных партий, полученным ВЦИОМ. В соответствии с ними верующие сегодня полнее всего представлены среди тех, кто голосовал в 1995 г. на парламентских выборах за Партию самоуправления трудящихся С. Федорова (67% от ее единомышленников), движения "Наш дом ѕ Россия" (56%) и "Женщины России" (50%). Из участвовавших в "президентской гонке" в июле 1996 г. (I тур) наиболее приверженными православной вере оказались избиратели В. Жириновского и Г. Явлинского (по 52%) [7].

Знаменательно отношение к политическим партиям конфессиональной окраски. Социологический опрос, проведенный РНИСиНП летом 1995 г., засвидетельствовал, что создание таких партий одобряют только 18,7% респондентов, тогда как против них высказываются 43,6% [8]. Не в этом ли причина неудач на парламентских выборах 1993 и 1995 гг. христианских демократов, мусульманского "Hyp"? Наверное, правомерно утверждение, что в массе голосующие вовсе не руководствуются религиозными мотивами, что конфессиональный аспект в определении судеб страны по ходу выборов не имеет серьезного значения.

Вообще, судя по нашему исследованию, опрашиваемые очень осторожно относятся к усилению роли церковных организаций в общественно-политической жизни, считая, что их деятельность необходимо направлять исключительно на удовлетворение религиозных потребностей граждан (24%), укрепление духовности и нравственности общества (59,7%) [9].

В заключение коротко сформулируем общий вывод из всего сказанного. Социально-политические ориентации, проявляемые современными верующими, чей уровень политического сознания заметно возрос по сравнению с прежними годами, выраженные ими оценки положения, сложившегося в России, ее общественных перспектив, само их социальное самочувствие во многом совпадают с умонастроениями неверующих. Это единство по важнейшим социальным и политическим проблемам сильнее, чем мировоззренческие разногласия. И оно становится существенным фактором, который может сыграть известную роль в судьбе страны.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Независимая газета. 14 декабря 1995. С. 4.

См.: Независимая газета. 22 января 1998. С. 3.

Русский порядок. 1997. № 3. С. 1.

См.: А. Подберезкин. Русский путь. М., 1996. С. 32-34.

См.: Правда России. 18 апреля 1996. С. 2.

См.: Правда. 10 августа 1994. С. 4.

См.: Свободная мысль. 1997. №11. С. 100-101.

См.: Национальное и религиозное. М., 1996. С. 58.

См.: НГ-Религии. 23 января 1998. С. 2